Алые сполохи - Мидзуна Кувабара

и те же слова: «Два то пять шо».

Подобные призраки не подчиняются логике, не подчиняются ничему, кроме простейших эмоций. Они не ведают ни здравомыслия, ни причин — только печаль, ненависть, обиду, гнев. Они действуют только из-за неотомщенных, неисчезнувших чистых, непреодолимых, сильных эмоций.

Он понял.

И, осознав, не мог не выразить словами.

— Это ведь неправильно, да? Враги, которых вы ненавидели, не существуют больше. Они умерли давным давно.

Призраки Каске не отозвались.

— Вы позволите так себя использовать? Вы хотели защитить людей, правда?

…

— Вы хотели защитить их от людей, которых ненавидели, да? Хотели защитить их от печали, правильно я говорю?!

От тел привидений Каске разлилось белое сияние.

— И вы так запросто позволите себя использовать? Хотите, чтобы вас использовали?!

— Кагетора-сама!

Воздух застыл.

Он не мог двинуться. Его полностью обездвижило. Дыхание перехватило. Он не мог дышать. Призраки Каске тупо смотрели на него. Ими двигала злоба, ни на кого не направленная. Воздух застыл.

Нитоо… гошооо…

Не нарушай обещание… помни же…

Он тонул в пустоте. Он не мог дышать. Он задыхался!

«Не верю…»

Голоса призраков Каске эхом отдавались в ушах. Он не мог сделать ни единого вдоха. Сердце бешено колотилось, в венах стучала кровь. Агония!

Не нарушай обещание… не нарушай своего обещания…

Нитоогошооо…

Аяко прижалась к стене. Наоэ, скорчившись на полу, тоже не двигался. Такая не слышал ничего. Сердце словно собиралось взорваться. Силы иссякали, а удушье не ослабевало.

«Я так и умру!»

Глаза давило. Отнимались руки и ноги. Он терял сознание.

«Если б мы могли просто сломать барьер!»

Уничтожить кюреку-кеккай можно было только снаружи. Но они даже не могли позвать на помощь. Наоэ пытался добраться до Такаи, но не мог двинуться. Такая слышал лишь шум в ушах и беспорядочное биение собственного пульса. Удушье. Агония, похожая на смерть. Больно. О, как же больно!

Невероятно больно!

«Кто-нибудь…»

Действительность подергивалось дымкой. Сознание таяло.

Внезапное ощущение падения.

Единственный момент.

Ему показалось, что он слышит голос Юзуру.

Такая!

Сию же секунду позади раздался ужасный звук — словно что-то взрезало воздух. Пелена, окружающая их, спала, а сразу после этого привидений Каске сдуло.

!

Призраки отшатнулись и беззвучно попадали. Паралич прошел. Такая поднялся на колени — и вытаращил глаза.

«Чего?»

Секунду Наоэ и Аяко тоже не могли понять, что происходит. Кто-то спас их. Кто-то в мгновение ока разрушил кюреку-кеккай. Сила из ниоткуда. Сила, которой хватило, чтобы разбить этот барьер!

«Кто!»

— Такая! — окликнул пронзительный голос, и к ним по коридору помчался молодой человек. Такая невольно вскрикнул, разглядев, кто это:

— Юзуру!

Юзуру подбежал к Такае и захлопотал около него:

— Такая! Ты как? Ранен?

— Юзуру, как ты…

— ! Кагетора-сама!

Он резко обернулся на голос Наоэ.

Позади Юзуру появился еще один человек.

Такая снова вскрикнул:

— Чиаки!

— А неплохо тебя приложило, а, Кагетора?

Чиаки Сюхэй, холодно спокойный, подошел к ним вплотную. Наоэ и Аяко, оцепенев, таращились на него. Чиаки перевел взгляд на Наоэ:

— Полагаю, я как раз вовремя, Наоэ.

— Так это ты, Нагахидэ.

Чиаки Сюхэй… или Ясуда Нагахидэ. Один из пяти перерожденных Призрачной Армии Уэсуги. Перерожденный, уступающий в силе только Кагеторе. И не знающий равных в силе внушения.

— Нагахидэ? — Такая внезапно припомнил. — Так… он один из вас. Значит, Чиаки, ты…

— … А ты и вправду не заметил?

Такая был ошарашен. Чиаки огляделся.

— Они устроили довольно грязную ловушку. Но я им не позволю использовать тот же дрянной трюк.

— Нагахидэ, ты знаешь, кто поставил барьер?

— Ага, — Чиаки злобно прищурил сверкающие кинжальным блеском глаза. — Тот сладенький отличник с первого года, который все это время за нами наблюдал. — Он грубо крикнул в темноту коридора: — Выходи, маленький первокурсник.

— …

Словно бы в ответ внизу лестницы появилась стройная фигурка молодого человека. Вспышка молнии осветила глубины коридора. На мгновение она выхватила лицо юноши.

Такая и Юзуру одновременно воскликнули:

— Хатаяма!

В уголках его губ заиграла слабая улыбка. В первый раз Хатаяма Сатоши заговорил:

— Хмм, а ты довольно быстро сломал барьер, если учесть, сколько сил я вложил в его создание.

— Не думай, что можешь так легко нас обдурить, милашка, — бесстрашно парировал Чиаки. — Ты сделал большую ошибку, пытаясь расставить ту же западню. — И он выдохнул имя молодого человека, — Давненько не виделись, Мори Ранмару.

«Мори Ранмару?!»

Такая и Юзуру встрепенулись. Наоэ и Аяко смотрели на того, кто называл себя Хатаяма, с неприкрытой враждебностью.

В сполохах молний Хатаяма Сатоши… или Мори Ранмару спокойно улыбался.

Глава 8: Смерть в алом великолепии

— Вот уж и представить себе не мог, что все вы будете здесь. Я вне себя от радости, что нам удалось встретиться снова, — Мори Ранмару скрестил руки. — Возможно, все мы выглядим иначе, нежели тридцать лет назад, но я узнаю. Я помню тот день, будто это случилось вчера, Кагетора.

!..

Такая вздернул голову, и Ранмару заулыбался:

— Мне тебя жаль. Ты ведь не помнишь, да? Ты вообще ничего не помнишь? Сейчас ты даже не можешь полностью контролировать силу. Жаль. Ты не знаешь, кто ты, правда?

— Чт! — бездумно выкрикнул он в ответ. — Заткнись! Иди на фиг!

— Но не без причины. Тогда ты действительно оказался в жалком состоянии.

— !

— Это было ужасно, — тихо пробормотал Ранмару. — Ты был так несчастен. Всех близких тебе людей изнасиловали или убили, хотя они не имели ни малейшего отношения к битве. Все беды обрушились на тебя, и ты жил в муках. Так что, как видишь, причина была.

Такая не нашелся с ответом. Ранмару, не останавливаясь, продолжил:

— Твоя жизнь принесла всем несчастье. Из-за тебя они страдали. Могу представить, что ты чувствовал.

— П… постой, ты…

— Неудивительно, что ты больше не мог терпеть такую жизнь. Твоя миссия не оставляла путей спасения, и как только невинные очевидцы погибли один за другим… странно, что тебе удалось сохранить разум.

— …

— Мне и вправду тебя жаль. И не только из-за этого. Ты ведь тоже стал жертвой. Кто угодно пожелал бы все забыть, если бы с ним поступили так ужасно. Потому что ты…

— ! … Заткнись, Ранмару!

Этот неожиданный вопль издал Наоэ. Такая оглянулся. Чиаки и Аяко тоже.

Наоэ, дрожа, впился в Ранмару взглядом. Ранмару ясно смотрел в ответ.

— Хмм, — протянул он и затем холодно добавил: — А, ну да… Для некоторых присутствующих то обстоятельство, что Кагетора потерял память, довольно удобно.

— !

Лицо Наоэ напряглось. На миг в глазах Чиаки и Аяко заплескалась горечь. Безжалостный взгляд Ранмару… холодный взгляд, которому было известно