Алые сполохи - Мидзуна Кувабара

все.

Такая уставился на Наоэ:

— Нао… э?

— …

Наоэ нахмурился и отвел глаза. И закусил губы, словно под градом ударов. Тяжелое молчание…

— Заткнись! Заткнись! Заткнись! Как ты смеешь?! Из-за кого все эти муки? Как по-твоему, чья это вина?!

— В чем дело? Перекладываешь на противника вину за позор своего товарища? — Ранмару, глядя на Такаю, невинно улыбался. — По-любому, пока ты здесь, мы не можем полностью выложиться в борьбе за эти земли. Мы не потерпим помех. Другие оншо согласны. Пускай мы и сражаемся друг с другом — лишь на этом моменте мы полностью солидарны.

— !

— Какое бы ни было время, правы те, кого больше! — Ранмару поднял руку. — Твой стыд и грех и страдание… все очистится, когда ты уйдешь в мир иной. Скоро я дарую тебе покой!

Потянуло холодом.

Призраки Каске появились снова — будто опускающийся туман. Подчиняясь воле Ранмару, они шаг за шагом сжимали кольцо вокруг Такаи и остальных. Их окутала ненависть. Аура злобы. Ненависть перерастала в желание убить.

Мы не простим… мы не простим…

Тех, кто нарушил обещание… мы отправим их в ад…

Мы помним нашу ненависть… мы помним нашу смерть…

Всю свою ненависть, некогда направленную на правителей, призраки Каске перенесли на Такаю и других. Жажда убийства так и била по людям. Какая ужасная злоба. Их же убьют!

— Кагетора! Придется провести тебуку! — прокричал Чиаки, соединяя ладони в ритуальном жесте.

Аяко резко оборвала его:

— Нельзя! Эти люди — хранители! Они просто под гипнозом! Они не по собственной воле это делают!

— Они стали онре, пусть и не по собственной воле! Они нас прикончат!

В глазах привидений затеплился свет. Энергетическая волна, наверняка, убийственная, хлынула на пятерых.

— ! — Аяко быстро выставила «стену», чтобы отразить энергию, и выкрикнула: — Нельзя проводить тебуку! Их истинное желание — быть хранителями! Они не онре!

— Так что же нам делать, Кагетора?!

Такая колебался. Посредством внушения, призраков Каске превратили в онре. Их ненависть была настоящей. Но было ли правильно не принимать в расчет их заслуги в качестве хранителей? Совершить тебуку значит убить этих призраков. Правильно ли будет не обратить внимания на то, что они остались в этом мире, чтобы защищать людей?

— Кагетора!

— !

Атакующих духов окутали искры от взрыва гошинхи Наоэ.

— Кагетора-сама! Внушение!

Такая, растерявшись лишь на миг, выкрикнул:

— Чиаки! Заставь их вспомнить! Их собственное желание! Их истинное желание!

— Их желание утонуло в ненависти! Я не могу снять внушение! Им здорово промыли мозги!

— Все равно, просто сделай их нормальными! Мы не можем совершить тебуку!

Прикусив язык, Чиаки сосредоточился. Призраки Каске застыли в изумлении. Чиаки вложил всю силу во внушение. Для них — чтобы стали теми, кем были раньше. Для них — чтобы снова стали духами-хранителями.

Привидения остановились. Волны ненависти вдруг ослабели. По толпе прокатилось слабое оживление.

— Ах ты, наглый маленький! — глаза Ранмару расширились. Он направил на призраков Каске обратную волну внушения. Ненависть. Злоба. Горечь. Нет никому прощения!

Привидений затрясло.

Два противоположных потока внушения разрывали их души. Ненависть. Нет ненависти. Не прощайте. Не забывайте. Нет. Не так. Страдание. Помните!

Призраки в смятении опали. Их обнаженные слабые души попали в противоборство двух безжалостных потоков внушения. Беззащитность духов восстания Каске, мучимых паникой. Чувства путаются. За пределами выносимого.

И вся сила, которой они обладали, вырвалась наружу.

— !

Разрушительный поток энергии ударил в Такаю и остальных. Ранмару тоже мгновенно окружил себя гошинхой.

«Чт!»

Вокруг них заметался ветер, завывающий, словно зверь: вопль душ Каске.

«!.».

Такая мгновенно прикрыл Юзуру гошинхой. Остальные тоже поставили защиту — настолько мощную, насколько смогли, однако никто не был в состоянии усмирить призраков Каске. Ужасный взрыв. Души Каске впали в безумие.

«От дерьмо!»

Ничего не получилось. Привидения Каске не поддались гипнотическому внушению и пришли в ярость. Они полностью вышли из-под контроля. Вихрь жестокости поглотил их.

— Нет, не надо! — раздался голос сзади. — Нет! Не теряйте себя!

Такая вздрогнул. Юзуру смотрел прямо перед собой — глаза расширены на отчаянном лице.

— Юзуру?

— Успокойтесь. Смотрите на меня!

Все обратили внимание на Юзуру.

Юзуру сделал только один шаг вперед:

— Примите спокойствие в свои сердца.

Ветер постепенно слабел. Пыльный вихрь завертелся перед Юзуру. Юзуру протянул руку:

— Успокойтесь…

Вихрь потемнел, а потом разделился и клочья его внезапно приняли человеческую форму. Они появились перед ним. Двадцать восемь мужчин и женщин, молодых людей и стариков, одетых в белые кимоно. Они с ненавистью смотрели на Юзуру. Маленькие дети, замученные женщины, изможденные старики, окровавленные мужчины Их бледные лица, переполненные горечью и ненавистью, обратились на Юзуру.

Что он мог теперь им сказать? Что он мог сказать им о жизни?

Каске не позволили жить. Их единственная жизнь была отнята, дабы показать пример другим.

Отнята лжецами, что стояли у власти.

Тем, кто не обладает властью, запрещено даже роптать. Возмущение посчитали преступлением. Сильные уничтожили слабых. Таков был естественный ход истории.

Правительственные чиновники, нарушившие свое обещание.

Это сожаление. Эта ненависть.

Никогда не будут прощены!

— Но что нам поделать? — запинаясь, с отчаянием проговорил Юзуру. — Что нам сделать, чтобы вы простили? Тех, кого вы ненавидели, здесь больше нет. Вы не можете отомстить. Так что нам делать?

Призраки Каске смотрели с ненавистью, слегка дрожа.

— Что мы можем сделать, чтобы вы остались довольны? Скажите мне. Что нам сделать, чтобы даровать вам спокойствие?

В глазах призраков появилось замешательство.

А Юзуру молил:

— Что нам сделать? Что мы можем сделать? Что вы от нас хотите?

Они просто смотрели на Юзуру, а тот вложил всю душу в мольбу:

— Мы не забыли вас. Мы не забыли, что вы сделали, значение вашего поступка и ваши чувства. Но мы не понимаем! Что нам делать?!

Крик о том, за что они отдали свои жизни, отдаваясь эхом, возвращался из глубины трех столетий.

Крик, штормом голосов несущийся к замку.

— Что есть правосудие? Что есть мужество? Подумайте, и вы обязательно вспомните! Не дайте всему уйти в небытие!

Искренний взгляд Юзуру.

— Потому что вы — наша гордость. Потому что вы — гордость тех, кто сейчас живет на этих землях. — Юзуру раздельно и тихо проговорил: — Мы всегда, всегда будем помнить вас.

Духи Каске не откликались.

Юзуру взмолился:

— … Неужели этого недостаточно? Этого недостаточно для расплаты? Неужели мы ничего не можем сделать, чтобы вознаградить вас?

— Нет ничего… чем мы можем… расплатиться с вами?

Голос Юзуру сошел на нет.

Такая — да и остальные — вытаращили глаза, почувствовав, что аура вокруг очистилась. И потом кто-то отделился от группы