📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыКоричневые башмаки с набережной Вольтера - Клод Изнер

Коричневые башмаки с набережной Вольтера - Клод Изнер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 81
Перейти на страницу:

Она некоторое время смотрела вслед Эфросинье (та изо всех сил ковыляла, переваливаясь, как утка, будто и правда шла на рекорд), затем по привычке собралась было крикнуть «Альфонс!», но вспомнила, что кузен перебрался на новое место жительства.

– Какое облегчение! Одной-то как хорошо! Не надобно ни кальсоны стирать, ни носки штопать…

– Детка, только посмотри, какая красота! – Таша наконец-то решилась прогуляться с дочкой за пределы улицы Фонтен. Для Алисы это была первая вылазка на Монмартр. Завернутая в одеяльце, связанное крючком, девочка увлеченно сосала большой палец, прерываясь только для того, чтобы поагукать.

Не обращая внимания на громадину Сакре-Кёр в строительных лесах, Таша поднималась по лестницам – ей хотелось полюбоваться панорамой города. Как же она в детстве мечтала побывать в этой волшебной стране, когда Джина, ее матушка, читала вслух сказки Шарля Перро и письма мадам де Севинье!

Огромный человеческий муравейник, замурованный в камень, стекло и черепицу домов, питаемый надеждами, терзаемый вопросами, застыл под сводом из серых облаков, тесно прижавшихся друг к другу, будто для того чтобы не проронить вниз ни лучика, ни капли небесной синевы. Фабрики и магазины боролись за жизненное пространство с памятниками и коллежами, лошади брели по макадаму центральных авеню и по утоптанной глине бедняцких кварталов. Сена хмурилась и мелкими морщинами волн гнала шаланды к причалам. Марна пестрела вывесками ресторанчиков на радость рабочим и служащим. А она, Таша Херсон, шла все выше и выше, глядя сверху на это гигантское пестрое полотно, как королевы обозревают свои владения, и ее дочке надо было лишь чуть-чуть подрасти, чтобы стать принцессой.

Их обогнал щуплый мальчишка-газетчик, выкрикивая во всю глотку:

– Читайте «Аврору»! Эмиль Золя восстает против несправедливости! Новый эпизод в деле Дрейфуса!

Рауль Перо задумчиво созерцал собственные ступни. В соотношении с его ростом они были просто огромные, и возможно, именно поэтому он до сих пор оставался холостяком – женщины избегали общения с мужчиной, наделенным природой такими выдающимися конечностями, ибо расценивали их не как свидетельство мужественности, а скорее как признак некоторой душевной неуравновешенности, попросту агрессивности. Сам же Рауль Перо считал себя премилым собеседником и компаньоном, а утешения искал в верлибрах, ставших предметом его горячей страсти.

Он погладил черепаху Камиль и положил ее на подушку. Бывший комиссар полиции все еще пребывал в растерянности от резкого поворота судьбы. Уход с государственной службы принес ему облегчение, но одновременно стал источником смутного страха перед будущим. Накануне, перекладывая в ящики букинистической стойки содержимое личной библиотеки, он, к своей досаде, обнаружил, что заполнились только три. «В каждом ящике должно быть не меньше трехсот пятидесяти книг, – сказал ему коллега-букинист. – Да вы не расстраивайтесь, за пару недель наберете с миру по нитке – макулатуры какой-нибудь и приличных вещей. Опять же продать иногда можно как минимум вдвое дороже, чем купили, ну и пойдет дело помаленьку…»

Раулю Перо так хотелось поскорее покинуть выстуженную каморку, что он даже не стал тратить время на приготовление кофе, наспех оделся и дошел по набережным до Малого моста, возле которого Гедеон, младший брат полицейского Шаваньяка, держал винный погребок, затерянный среди облезлых домишек с рваными тряпками вместо занавесок на окнах. В погребке несколько непрезентабельно одетых посетителей за стаканчиком дешевого вина бурно обсуждали новости, звучали имена Золя и Дрейфуса.

– Будь жив Демосфен, он не смог бы высказаться достойнее! «Я обвиняю!..» – величайшая речь века! – твердил тощий господин в замызганном рединготе.

– Ну да, ага, патриоты так дело не оставят – вот возьмут и разнесут в пыль его халупу на улице Брюселя, а этот писака иного и не заслуживает, – отрезал нищий в рваных башмаках и продавленном цилиндре.

Рауля Перо ничуть не смутила обстановка и не заинтересовала благородная дискуссия – он пришел выторговать у Гедеона Шаваньяка стопку книжиц в картонных переплетах с иллюстрациями Тони Жоанно[51], которые кабатчик грозился выкинуть, чтобы освободить за стойкой место для винных бочонков.

Дело сладилось – на набережную Вольтера Рауль Перо возвращался с кипой запыленных книжек под мышкой, не обращая ни малейшего внимания на нервную суету, охватившую парижские улицы после выхода «Авроры» с открытым письмом Эмиля Золя. Но своего друга Виктора Легри он все же заметил издалека – тот несся ему навстречу, а следом изо всех сил, пыхтя и отдуваясь, бежала какая-то толстуха.

– О! Перо, я уж и не надеялся вас найти! Мне срочно нужно с вами поговорить, это очень важно!

– Что стряслось, месье Легри? У вас такой вид, будто вы не меня, а Мессию встретили! Дайте хоть отдышаться…

Виктор оттащил его в сторону от букинистических стоек – подальше от любопытных глаз и ушей Люка Лефлоика и Северины Бомон. Эфросинье он велел занять букинистку беседой, и та нехотя послушалась.

– Месье Перо, мне необходима ваша помощь. – Виктор вкратце пересказал все, что узнал от Эфросиньи.

– Вы уверены, что эта женщина ничего не выдумала? – нахмурился бывший комиссар.

– Мадам Пиньо известная паникерша и могла навоображать себе всякие ужасы – она боится, что ее заподозрят в убийстве. Но в том, что ее подруга мертва или без сознания, я не сомневаюсь. Возможно, сердечный приступ.

– В любом случае необходимо обратиться в комиссариат округа.

– Прежде чем поднять тревогу, я бы предпочел вместе с вами выяснить, что же все-таки произошло.

– Ну хорошо, хорошо, я как-никак перед вами в долгу. – Перо посмотрел на карманные часы. – Мне нужно разобрать книги и заскочить к себе ненадолго. Встретимся через час на улице Пьера Леско, у дома той женщины, договорились?

– Отлично! Хотя меня не слишком вдохновляет мысль ввязаться в очередную запутанную историю, – вздохнул Виктор, в чьей душе боролись два чувства: предвкушение нового расследования и тревога.

Он отвел в сторонку Эфросинью и назвал ей место и время встречи.

– Надеюсь, вы проявите пунктуальность, мадам Пиньо. Ох, если бы вы не были мне родственницей… – Виктор покачал головой и, резко развернувшись, зашагал прочь.

– Пора кормить воробьев, – сообщила Северина Бомон. – Зимой пташки голодают, некоторые прямо из рук у меня крошки выхватывают. Ах, до чего же природа щедра на чудеса! Вот этот, с черной грудкой и хромой лапкой, ко мне уже три года наведывается, ничего не боится. А вон тот, с белым ожерельицем, такой пугливый, я для него крошки кладу у фонарного столба, ближе он не подлетает. Ну-ка, детвора, обед готов!

Проходивший мимо бедняк наклонился, подобрал с земли горсть крошек и сунул в карман. Букинистка сделала вид, что не заметила, но для Эфросиньи пояснила:

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 81
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?