Отпрыск королевы-ведьмы - Сакс Рохмер

пальцы, и Кеан обнаружил, что наполовину задохнулся от конфетти, которое заполнило его глаза, нос, уши и довольно большое количество которого попало ему в рот. Три дамы в яшмаках с криками убегали от своих жаждущих мести жертв, Сайм преследовал двух, а Кеан наступал на пятки третьей. Среди этой сцены буйного карнавала все остальное было забыто, и только безумие, заразительное безумие ночи, овладело его разумом. Среди странно одетых групп то и дело мелькала его проворная добыча, которую он почти двадцать раз ловил, но та всегда ускользала от него.

Сайма он безнадежно потерял, так как он прыгал в погоне за неуловимым яшмаком вокруг фонтана и клумбы, беседки и пальмового ствола.

Затем, в затененном уголке сада, он поймал ее в ловушку. Запустив руку в пакет с конфетти, который он нес, он, ликуя, прыгнул к своей жертве, когда внезапный порыв ветра со свистом пронесся по верхушкам пальм, и, взглянув вверх, Кеан увидел, что голубое небо затянуто тучами, а звезды тускло мерцают, как сквозь вуаль. Этот момент нерешительности оказался роковым для его проекта, потому что с легким взволнованным криком девушка нырнула под его протянутую руку и побежала обратно к фонтану. Он повернулся, чтобы продолжить преследование, когда второй порыв ветра, более сильный, чем первый, раскачал пальмовые листья и осыпал сухие листья на ковер из конфетти в саду. Оркестр играл громко, гул разговоров перерос в нечто похожее на рев, но над ним свистел усиливающийся ветер, и в воздухе чувствовалась какая-то сухость.

Затем, провозглашенный яростным хлопаньем ветвей наверху, ворвался ветер во всей своей ярости. Казалось, он обрушивается на сад волнами жара. Огромные листья начали падать с верхушек деревьев, а похожие на мачты стволы склонились перед яростью пустыни. Атмосфера затуманилась неосязаемой пылью, и звезды полностью скрылись.

Началось паническое бегство из сада. Пронзительный от страха женский крик вырвался из сердца толпы:

– Скорпион! Скорпион!

Возникла угроза паники, но, к счастью, двери были распахнуты настежь, так что вся фантастическая компания без происшествий вошла в отель, и даже военный оркестр удалился.

Кеан понял, что он один остался в саду, и, взглянув вдоль дорожки в направлении фонтана, он увидел пятнистое серое существо, целых четыре дюйма в длину, бегущее зигзагом к нему. Это был огромный скорпион; но, как только Кеан прыгнул вперед, чтобы раздавить его, он повернулся и заполз в заросли цветов у тропинки, где и пропал из виду.

Обжигающий ветер на мгновение усилился, и Кеан, войдя вслед за несколькими отставшими гуляками, обнаружил что-то зловещее и ужасное в его внезапной ярости. На пороге он обернулся и оглянулся на ярко освещенный сад. Бумажные лампы трепетали на ветру, многие погасли; другие были охвачены пламенем; несколько электрических шаров сорвались со своих креплений среди верхушек пальм и разорвались на земле, как бомбы. "Сад удовольствий" теперь превратился в поле битвы, окруженное опасностями, и он полностью оценил стремление компании попасть внутрь. Там, где весело смешались хризантема, тюрбан из яшмака и тарбуш, урей и индийский плюмаж, не осталось ни души; но все же – он ошибался… Кто-то остался.

Словно воплощая страх, который за несколько коротких минут опустошил сад, под колышущимися фонарями, летящими обломками, кружащейся пылью, мрачно шагая от тени к свету и снова к тени, приближаясь к ступенькам отеля, появилась фигура в сандалиях и короткой белой тунике Древнего Египта. Его руки были обнажены, и он нес длинный посох; но на его плечах уродливо возвышалась крокодилья маска, которая, казалось, ухмылялась – маска Сета, Сета Разрушителя, Бога подземного мира.

Кеан, единственный из всей толпы, увидел странную фигуру, по той причине, что Кеан один смотрел в сторону сада. Ужасная маска, казалось, завораживала его; он не мог отвести взгляда от этого странного приближающегося бога; он чувствовал гипнотическое побуждение смотреть в сверкающие глаза, расположенные на голове ящера. Маска была уже у подножия ступеней, а Кеан все еще стоял неподвижно. Когда нога в сандалии ступила на первую ступеньку, в отель ворвался ветерок, насыщенный пылью и горячий, как из топки, и ослепил его. Из толпы за его спиной раздался хор голосов; и многие голоса требовали, чтобы двери были закрыты. Кто-то похлопал его по плечу и развернул к себе.

– Клянусь Богом! – это был Сайм, который теперь держал его за руку. – Хамсин пришел с местью! Они говорят мне, что у них никогда не было ничего подобного!

Слуги-египтяне закрывали и запирали двери. Ночь теперь была черной, как Эребус, и ветер завывал вокруг здания голосами миллионов потерянных душ. Кеан оглянулся через плечо. Мужчины задергивали тяжелые шторы на дверях и окнах.

– Они выгнали его, Сайм! – сказал он.

Сайм уставился на него в своей скучной манере.

– Ты, конечно, видел его? – раздраженно настаивал Кеан. – Человек в маске Сета – он шел прямо за мной.

Сайм шагнул вперед, раздвинул занавески и выглянул в пустынный сад.

– Ни души, старик, – заявил он. – Ты, должно быть, видел Ифритов!

Ветер-скорпион

Эта внезапная и ужасающая перемена погоды печально повлияла на настроение собравшихся. Та часть карнавала, которую планировалось провести в саду, была вынужденно заброшена вместе с фейерверком. Была предпринята нерешительная попытка потанцевать, но вой ветра и вездесущая пыль постоянно напоминали искателям удовольствий, что Хамсин бушевал снаружи – бушевал с яростью, не имеющей аналогов в опыте старейших жителей. Это была настоящая песчаная буря, ужас Сахары, обрушившийся на Каир.

Но отъездов было немного, хотя многие посетители, которым предстояло пройти большие расстояния, особенно из Мена Хаус, обсуждали целесообразность отъезда до того, как этот уникальный шторм должен был стать еще хуже. Общая тенденция, однако, была заметна – казалось, что безопасность была в толпе, среди веселья, где звучали музыка и смех, а не на посыпанных песком улицах.

– Похоже, мы злоупотребили гостеприимством! – призналась Сайму одна американка. – Египет хочет отправить нас всех домой прямо сейчас.

– Возможно, – ответил он с улыбкой. – В этом году сезон закончился очень поздно, и поэтому такого рода вещей более или менее можно ожидать.

Оркестр заиграл оживленный степ, и несколько наиболее увлеченных танцоров приняли приглашение, но основная часть труппы столпилась у края танцпола, выступая в роли зрителей.

Кеан и Сайм протиснулись сквозь разношерстную толпу к американскому бару.

– Я прописываю "танго", – сказал Сайм.

– А "танго" – это?..

– Танго, – объяснил Сайм, – это новый вид коктейля, священный для этого шведского стола. Попробуй. Это либо убьет тебя, либо вылечит.

Кеан довольно слабо улыбнулся.

– Я должен признаться, что мне нужно немного взбодриться, – сказал он. – Этот проклятый песок, кажется, схватил