Мировой кризис. Восток и Запад в новом веке - Тимофей Сергейцев

Русская имперская политическая культура наследует испанской и немецкой культурам, но никак не нацизму, который является рецепцией британского расизма на немецкой почве. Претензию на сверхвласть британская культура заявила в период СССР и в противостоянии с СССР. Британская культура перешла к самовыражению в сверхвласти вместе с падением Британской империи. СССР же был способом эксплуатации Российской империи в качестве средства и «управляющего элемента» со стороны сверхвласти немецкой культуры, заимствованной нами, перенесенной на нашу почву вместе с марксизмом и постпротестантским кризисом западного христианства.

Русская политическая культура есть образующая культура империи, но быть носителем сверхвласти она не может, у нее нет для этого собственных исторических причин. Имперская составляющая исторического бытия России никогда не исчезала, но в советский период она была существенно подчиненной, эксплуатируемой политической сверхвластью. Оказалась неизбежно переэксплуатирована. В этом естественно-историческая причина выхода России из СССР как политического проекта сверхвласти. Так называемый «распад» СССР – следствие выхода из него России. Поэтому экстраполяция «распада» СССР на «распад» России не имеет смысла и прогностической силы, нерелевантна.

Россия не есть образование сверхвласти, Россия – историческое государство. Утверждая это, мы имеем в виду не бюрократию-чиновничество, не порядок, не абстрактно-универсальную функциональную систему должностей. Мы имеем в виду государство как онтологическое и организационное основание воспроизводства власти, как ограничение и формирование власти, как структурирование власти.

Государство – это мы. Мы не общество. Тут пролегает граница британского, англосаксонского понимания истории – и наше стратегическое преимущество. Россия более не будет участвовать в обеспечении сверхвласти и уже не соблазнится ею, поскольку Россия в проектной оболочке СССР уже делала это. У нас есть иммунитет. «Второй раз» мы переболели идеологией – на этот раз неолиберальной – гораздо быстрее и безболезненнее. Поэтому никакой сверхвласти на базе Евразии построить не удастся. Мы это не поддержим. Китай тем более – он самоограничился сотни лет назад, когда сам уничтожил свой флот. Англосаксонская же культура сверхвласти сейчас лишается своего собственного носителя. Это ее слабое место.

«Путин забрал Крым. Успел. Ему повезло», – так Запад понимает случившееся, если отбросить эмоции и театр идеологии. Неудивительно, что понимает именно так. Ведь Крым хотел «забрать» сам Запад, Крым хотели «забрать» США. Тактической целью Запада, как пока еще существующего трансатлантического единства в рамках стратегии ликвидации России, было превращение Крыма в милитаризованную США и НАТО территорию, возможно при формальной передаче Крыма Турции.

В крайнем случае, Запад мог бы еще какое-то время ограничиться временной демилитаризацией Крыма, то есть изгнанием из Крыма русского флота и вообще всякого русского военного. При обоих вариантах Россия теряла бы Черное море в военном и геополитическом отношениях и подставляла бы под удар свою южную границу и территории. Если бы это случилось, эффект был бы не меньшим по сравнению с расширением НАТО на Восток после падения СССР. Это должно было случиться – с точки зрения Запада. Но не случилось. Произошло прямопротивоположное.

Вся трансатлантическая политика превращения Украины в таран против России принесла бы ожидаемые плоды, если бы Крым был отторгнут от России в военном и геополитическом отношениях. Поэтому локальное военное присутствие России в Крыму в рамках арендованной военной базы не могло не быть исторически временным с точки зрения Запада, это было для Запада отложенной проблемой. У России просто не было другого стратегического сценария для защиты своей южной границы, кроме восстановления своего суверенитета над Крымом. Стоит вспомнить, что в советское время зона ответственности нашего Черноморского флота простиралась до Пиренеев. Крымский вопрос неизбежно стал вопросом об ограничении, а значит, и ликвидации сверхвласти в современном мире.

США не имеют после падения коммунизма никакой идеологической маскировки для своей политики уничтожения Российской империи, нашей страны как таковой. Сверхвласть, эксплуатирующая США, не имеет более прикрытия в виде борьбы с коммунизмом. Русские более не претендуют на сверхвласть – это самое неприятное для самой сверхвласти идеологическое обстоятельство. Оно лишает сверхвласть главного механизма своего самовозрастания – вовлечения новых адептов сверхвласти, новых верующих.

Русский «сверхчеловек» перестал быть коммунистом. Теперь он в лучшем случае – олигарх, предатель, уже не русский по культурной политической принадлежности. Теперь он в своей исторической реальности оказался выродком, вызывающим омерзение у подавляющей части русского социума, его личность оказалась лишена какого-либо творческого начала. Он более не соответствует требованиям Ницше к сверхчеловеку. Таков же, впрочем, теперь и западный олигарх-сверхчеловек. Историческое время сверхчеловека-титана капиталистической индустрии, воспетого Айн Рэнд, как и сверхчеловека-борца за коммунистическое будущее всего человечества, как и сверхчеловека-бестии арийской расы, – их время прошло гораздо быстрее, чем полагали первые постмарксисты.

Мир никогда реально не управлялся человеком и никогда не будет. Ведь человек послан Богом в мир, чтобы плодиться и размножаться. То есть заселять Землю. Что это значит? То, что человек обязан ответить на вопрос, прежде всего, о смысле существования мира, Вселенной, а не своего собственного существования. Для этого человек послан в мир. Для этого и во имя этого он должен прожить жизнь на Земле или в космосе. Жизнь человека есть средство познания и определения смысла мира. Жизнь человека сама есть ответ на вопрос о существовании как таковом, о бытии.

Ответ не может заключаться в постулате, что мир, Вселенная созданы исключительно для него, для человека. Иначе говоря, человек должен перестать считать себя Богом, всесильным и всезнающим субъектом, не нуждающимся во внешнем основании для существования, самостоятельно полагающим и меняющим эти основания.

Такова результирующая философия, идеология и теология Нового времени. Самым социально активным и «чистым», свободным от любых «помех» носителем этой философии, идеологии и теологии является народ США – новый «богоизбранный народ» светской веры человеко-божия. Он будет упорствовать в своем антиисторизме, продолжая стремиться к субъективному идеалу безосновательно «свободного» человека, самополагающего себя субъекта, социально-историческая реализация которого и рождает сверхвласть.

Безосновательность существования человека как нового самому себе Бога, его «право» безоговорочно и бесконечно заниматься и интересоваться только самим собой как главный, основной и единственный тезис Нового времени – вот основа сверхвласти. Экономическая платформа, точнее, варианты ее организации – рыночно-индивидуалистический или коллективно-государственный – тут не играют особой роли, поскольку ведут на рубеже XX–XIX веков к одному экономическому результату (цели): сверхпотреблению далеко за пределами любой хозяйственной рациональности.