Дверь на черную лестницу - Елена Колядина

Врачи ушли, старушка опять разок простонала и тихим голосом протянула:

– Детки, вам, наверное, домой пора? А ты, Юлечка, останься со мной ночевать.

Похоже, Раиса Романовна выставляет нас за дверь? С чего бы это? Я решительно села за стол – никуда не уйду, пока не поговорю! – и выпалила:

– Юля, у тебя в компьютере старинная фотография семьи, их фамилия фон Тиз: как зовут мужа, неизвестно, женщина – Маргарита, их дети – Борис и Лиза. Это предки Светланы и Ильи. Маргарита приходит по ночам в квартиру и бушует. Когда и как у тебя появился этот снимок? Почему ты ничего не рассказывала? Что скрывала?

Юлечка округлила глаза и посмотрела на престарелую родственницу:

– Раиса Романовна дала мне несколько фотографий пять лет назад, когда я поступила на исторический факультет: я увидела снимки у неё в альбоме, они мне понравились, отсканировала и сохранила в компе, каждый год перед первым сентября меняю их на рабочем столе. Я понятия не имела, как звали этих людей, Раиса Романовна – тоже.

Всё это очень странно: Петрович, бабуля знали, кто жил в квартире до революции, а Раиса Романовна хранила фотографии и не подозревала, что за люди на них? Старушка хитрит?

Я подошла к дивану, наклонилась над пенсионеркой и вкрадчиво протянула:

– Раиса Романовна, а ведь вы знали, кто на снимках! Соседи сказали: спросите у Раи, она лучше всех про фон Тизов расскажет!

Старушка надрывно застонала.

Я подмигнула компании и тревожно скомандовала:

– Юля, вызывай «скорую»! В больницу повезём! Больная оборвала стон, села и поджала губы:

– Не надо «скорую», вроде полегчало. Спрашивайте, чего хотели узнать?

И мы выслушали еще одну удивительную историю старой коммунальной квартиры.

Сколько помнила себя маленькая Рая, в проходном коридорчике возле двери на черную лестницу жила на сундуке крошечная бабулька: там хранились её нехитрые пожитки, на нём она спала ночью и сидела днем.

Жила старушечка помощью семьи Раисы Романовны и соседей: ни детей, ни пенсии у несчастной не было, кормилась с чужих столов.

Бабулечку любили: никому не мешала, никогда не болела, в праздники ходила к Никольскому собору просить подаяния, мыла полы в коридоре, сидя на сундуке, нянчилась с детишками.

Однажды старушечка сходила в баню, повязала на голову белый платочек, легла на сундук и тихо умерла.

Похоронили бедняжку соседи, с трудами и хлопотами: у няньки не оказалось паспорта, как она прожила без документа в городе, осталось загадкой.

Поминки справили в кухне, в тот день Рая впервые и услышала фамилию фон Тизов: тихая старушка в молодости была нянькой Лизы и Бори. И приходилась дальней родней Раисы Романовны – «седьмая вода ни киселе»: убогую карлицу привезли из деревни и пристроили прислуживать в богатую семью в дом на роскошной Садовой улице.

На сороковой день после смерти нянюшки открыли сундук: среди ветхого старушечьего скарба лежали две иконки, несколько фотографий и узелок с золотыми украшениями и запиской печатными каракулями: «Прошу покорно отдать сие Лизе, Боре Птициным, детский дом № 6».

Старушечка жила впроголодь, но хранила дорогие серьги и кольца для своих любимых деточек.

Так обитатели квартиры узнали: Лиза и Борис выжили, они не погибли вместе с родителями, а были отправлены в детский дом. Впрочем, где жили брат и сестра после детдома, никто не знал.

А в 1958 году в людской поселилась интеллигентная семья: инженер и учительница музыки. Это были родители Светланы: так завершился круг скитаний старинной петербургской семьи.

* * *

Мы долго молча сидели в сумерках. Первым тишину нарушил Илья:

– Интересно, где сейчас золотые украшения из сундука няни? Раиса Романовна испуганно поглядела на Светлану и вдруг закрыла лицо руками.

– Светочка, Илюша, долго я этот грех носила, видно пришло время каяться: виноваты мы перед вами – сестра сдала драгоценности в скупку и на те деньги купила квартиру в кооперативе. Устали в коммуналке жить, хотелось своего угла.

Старушка сползла с дивана, явно намереваясь упасть на колени. Светлана подхватила ее под руки:

– Раиса Романовна, не надо, вам нельзя волноваться. Купили – и правильно сделали. Ну какое отношение мы с Ильей имели к тому золоту? Мы даже толком не знаем, в каком колене Маргарита нам бабушка? Я рада, что драгоценности не сгинули и хоть кому-то помогли.

– Спасибо, Светочка! – заплакала старушка. И вдруг встрепенулась и улыбнулась сквозь слезы: – Илюша, своих детей мне бог не дал, квартиру эту я тебе отпишу!

Светлана обняла Илью за плечи и весело сказала:

– Ого, к нам возвращается наследие предков! И все с облегчением засмеялись.

Я поняла, почему Раиса Романовна ничего не рассказала Юлечке о судьбе фон Тизов, отчего не хотела ворошить прошлое, и что означали слова бабули «такое было время».

* * *

Юля объяснила: все снимки пронумерованы, лежат в файле «старые фотографии» в папке «мои рисунки», и осталась присмотреть за родственницей, а мы поехали домой: следствие продолжалось.

Фотографии Юля разложила по годам размещения на рабочем столе.

На первой, которая украсила заставку пять лет назад, удивленно смотрели в объектив нарядные Боря и Лиза.

На второй и третьей – группы мужчин в мундирах, похоже, сослуживцы инженера фон Тиза.

На четвертой – Маргарита в белой блузке и длинном фартуке возле мольберта.

Последний мы уже много раз видели на рабочем столе: муж, жена и Лиза с Борей.

Впервые дама в черном появилась пять лет назад.

Второй раз – в этом году.

На первом и последнем снимках были ее дети.

Теперь понятно, как и зачем черная дама оказывалась в настоящем.

Маргарита приходила, когда в квартире появлялись фотографии Бори и Лизы, дети «звали» ее к себе.

Была открыта дверь на черную лестницу: пять лет назад сломался замок, а на этой неделе ее «размуровала» я.

В эти моменты всегда был включен ноутбук, компьютер и создавал временной тоннель – проход в прошлое.

Конечно, мы уберем фотографии из компьютера, вновь замуруем дверь, но душа Маргариты будет метаться: несчастная женщина являлась узнать о судьбе своих детей, поэтому она кричала «Где они? Что вы с ними сделали?».

– Мы должны убедить ее: с детьми все в порядке, они прожили долгую жизнь, – предложила я. – Илья, тебе придется обнять покойницу, сказать, что ты – ее правнук, только так она успокоится.

– Обнять?! А почему – я?

– Ты похож на Борю в детстве, она тебе поверит.

– Нет-нет, запрещаю! – вскрикнула Светлана. – Почему мой ребёнок должен рисковать?