Америка. Приехали! - Григорий Хайт

Мишка и исчез за дверью.

Он не позвонил ни завтра, ни послезавтра. Но позвонил через две недели и, захлёбываясь от восторга, закричал:

— Я не забыл тогда. Просто решил дождаться результатов. И, представляешь, невероятно. Три интервью — три предложения на работу!

— Да, невероятно, — подтвердил я. — У тебя жена, оказывается, не только красавица, но и умница, и большой специалист.

— Точно! — подтвердил Мишка, так и не поняв иронии. — Счастливый билет, можно сказать, вытянул. Ну ладно. Бывай, заходи, не теряйся.

С той нашей встречи прошёл, наверное, ещё годик. И снова вечером раздался входной звонок.

"Опять Мишка», — подумал я и пошёл открывать дверь.

На пороге стоял радостный и поддатый Женька.

— Всё, сдал! — с порога заорал он. — Борд сдал. Теперь я настоящий лойер!

Он оттолкнул меня и ворвался в комнату.

— Выпить надо, отметить это дело! — продолжил он и без спросу полез в шкаф.

Он вытащил бутылку коньяка, не найдя рюмок, плеснул коньяк в кофейные чашки. Мы хлебнули коньяку.

— Всё, завтра же пойду к шефу и плюну в его поганую рожу. Хватит издеваться! — радостно продолжал он.

— Ты сначала найди другую работу, а потом плюйся, — попытался вразумить я его.

— Теперь уж найду точно, — сообщил Женька и снова заорал. — Давай пойдём к кому-нибудь, хоть как-то отметим. Ну, хоть к Мишке, например. Он тут недалеко живёт.

— Можно, — согласился я, решив, что в компании будет веселее. — Позвонить только надо.

— Не надо! — отрезал Женька — А то он начнёт отнекиваться. Возьмём и придём, не выгонит же.

Определённый резон в словах его был. Я быстренько оделся, и мы выскочили на улицу.

Открыл нам Мишка. Не совсем приветливо выслушал Женькину новость, но всё же провёл нас на кухню. Бутылка коньяка у нас была с собой. Бутылку водки достал Мишка и поставил разогреваться замороженные обеды.

Мы сидели, по обыкновению трепались, строили Женькины планы на будущее. Мишка уже тоже перестал хмуриться, развеселился.

— Лена-то где? — спросил я.

— В офисе задерживается. Говорит, работы много, — сообщил Мишка.

Мы допили коньяк. Начали бутылку водки. Время уже приближалось к одиннадцати. По-вежливому, можно было б валить по домам. Но Мишка не гнал, Лены всё равно не было, сидеть было приятно.

Наконец послышался звук ключа открывающей дверь, и на пороге появилась цветущая Леночка. Мишка поднялся и тут же бросился к ней.

— Ты где была? — сходу выпалил он.

— Не на Луне, на работе! — попыталась отшутиться Леночка.

— А я, между прочим, звонил, — продолжал Мишка, переходя уже на более высокие тона. — Почему не брала трубку?

— А я что ‒ на месте сижу, дожидаюсь, когда мой муженёк позвонит? — в тон ему ответила Лена.

— А мобильный телефон?

— А мобильный телефон у меня разрядился, — тут же нашлась Леночка.

Мишка на секунду задумался, словно не зная, чем крыть. И вдруг, принюхавшись, закричал:

— А вином от тебя почему пахнет?

— А от тебя водкой несёт! — отрезала Лена.

— Так мы с друзьями Женькин борд отмечаем.

— А мы отмечали окончание проекта! — нашлась Лена.

— Какого ещё проекта! — заревел Мишка. — Ты же неделю назад говорила, что вы отмечали начало проекта!

— Только не устраивай мне сцены ревности. Друзей бы своих постеснялся! — визгливо прокричала Леночка и юркнула к себе в спальню.

Мишка бросился за ней.

— Отпусти руку, дурак, мне больно. Синяки оставишь! — лишь услышали мы крики Леночки, переходящие в глухие рыдания.

Потом ещё через несколько мгновений послышался виноватый Мишкин сбивчивый говор.

— Прости меня, солнышко. Прости меня, ласточка. Это всё ж от любви к тебе…

Мишкин монолог всё так же прерывался Леночкиными глухими рыданиями и обрывками фраз.

— Всё кончено. Надоело. Завтра же уезжаю к маме.

Мы похватали наши вещички и выскочили на улицу. Возле машины мы остановились покурить и обсудить только что увиденную сцену.

— Ты знаешь, — сказал я, — я тут анекдот вспомнил, по-моему, очень подходящий.

— Давай, рассказывай, — заинтересовался Женька.

— Ну, спорят трое мужиков, у кого жена больше зарабатывает, — начал я. — Один говорит: «У меня жена ‒ профессор», ‒ другой говорит: «У меня жена ‒ академик». А третий говорит: «А у меня жена на секретном заводе работает. Их там специально водкой поят, чтобы ничего не помнили. Вот она и приходит каждый день пьяная, ничего не помнит. Но деньги хорошие приносит».

Женька начал так ржать, что окна в комплексе пооткрывались, и оттуда начали высовываться головы, привлечённые Женькиными воплями.

— Классный анекдот! — сообщил Женька. — Сейчас пойду Мишке расскажу.

Я ухватил его за ворот.

— Не вздумай! — заорал я. — Ты однажды тут скандал устроил. Лучше я тебя домой отвезу. За машиной завтра ко мне на автобусе приедешь.

— Ну, ладно, — согласился идиот Женька, устраиваясь на переднем сиденье моей Хонды. — Мишке не буду рассказывать. Но всем нашим ребятам точно расскажу.

Прошло ещё годика три. Мишка совсем отбился от коллектива. Да и мы тоже встречались всё реже. Дела, у семейных дети почти взрослые. Новые проблемы. И вот однажды, проходя мимо детской площадки, я увидел Мишку.

Я вошёл в воротца и приблизился к нему. Мишка поздоровался со мной, хотя и без особого энтузиазма. Выглядел Мишка неважно. За три года он сильно пополнел и обрюзг. Набрал не меньше 30 фунтов. Живот теперь явно вываливался из-за пояса. Усталое лицо, мешки под глазами. Краситься Мишка перестал, и теперь уже сильно поредевшие волосы приобрели серовато-пепельный оттенок.

— Работаешь? — спросил я, не зная, о чём говорить.

— Работаю, всё там же, — безучастно произнёс Мишка. — Проект наш русский прикрыли. Всё переводят в Индию. Посмотришь вокруг на работников ‒ всё черным-черно. Меня пока ещё держат, но не знаю надолго ли.

— А Лена как? — начал я.

Мишка лишь отмахнулся, давая понять, что говорить на эту тему не желает. Мы ещё немного помолчали.

— Ну дочку хоть покажи, — попросил я.

Мне говорили наши, что у Мишки пару лет назад родилась девочка. И Мишка вдруг неожиданно оживился.

— А вот она… Лизонька! — позвал он. — Или Лайзочка, по-американски, — пояснил Мишка. — Мы её в честь моей мамы назвали.

Я посмотрел на Мишкину дочку. Дивная девочка, красавица. Слегка раскосые глазки на смуглом точёном личике. Мишка мой пристальный взгляд расценил по-своему.

— У Лены в родне татарские корни, — пояснил Мишка. — Она мне об этом говорила.

Потом он немного помолчал и вдруг выпалил.

— Я знаю, о чём вы все там говорите! Мол, поделом. Так знайте. Мне всё равно, от кого моя дочка. Потому что она моя, и никто мне больше не нужен!

И словно в подтверждение его слов к Мишке подбежала его Лизонька-Лайзочка, протянула ему свои ручонки