Америка. Приехали! - Григорий Хайт

Такие вот дела. Итак. Дело Юры Сазонова в Советском Союзе висит в воздухе. А тем временем сам Юра тоже висит в воздухе на борту американского транспортника, направляющегося, как надеется Юра, в Америку. До Америки, впрочем, самолёт не долетел. Сел в Германии на американскую авиабазу. Теперь Юра уже оказался в американской тюрьме в Германии. Впрочем, тюрьмой это место не называлось. Местом заключения тоже. А как назвать место, где тебя запирают снаружи. Корректные американцы называли это местом временной изоляции и карантином. Ну, а со следующего утра начались допросы. Хотя опять-таки для корректности они именовались беседами. Американцы были серьёзно обеспокоены, не является ли всё это проделкой КГБ с такой вот оригинальной засылкой советского шпиона на борту истребителя. Длилось это достаточно долго. Выспрашивали всё до мелочей. Проверяли на детекторе лжи. Копались в каждой фразе. Потом одного следователя сменял другой, и все вопросы начинались сначала. Впрочем, германские каникулы, если так можно назвать тюрьму на американской авиабазе, оказались короче иранских. Юру опять же посадили в американский транспортник. Посадка была уже, конечно, не столь драматичной, как в Иране. Самолёт был уже не персональным, а в каком-то смысле рейсовым. Кто-то летел в отпуск, кто-то по своим военным делам. На Юру с сопровождающим внимание никто не обращал. Мало ли кто куда едет да на каком языке говорит.

По прибытии Юру куда-то пристроили. Но уже не в тюрьму. Что-то типа отель-мотель для ему подобных, и всё покатилось в том же духе, причём с самого начала. Выпытывали, выспрашивали, ловили на неточностях, на мелочах, меняли следователей. Теперь Юра стал частью учебного процесса, когда будущие шпионы и контрразведчики могли вволю потренироваться на настоящем живом материале, прибывшем "оттуда". Потом всем всё надоело. То ли учебный год в ЦРУ кончился, то ли всё уже принимало маразматический оборот, но от Юры вскоре отстали.

Впрочем, пока Юра отдыхал в своём шпионском общежитии от допросов, где-то варились и кипели нешуточные страсти. Там, наверху, сидели аналитики, думали, переваривали, анализировали каждое сказанное Юрой слово, каждый брошенный взгляд. Ничего не поделаешь. Долг службы. Плохо лишь то, что это дело было строжайше засекречено. И, конечно, понятно, что как только любое дело строжайше засекречивают, то на следующий день оно оказывается в руках противника. Так всё и получилось. "Крот", сидящий где-то в ЦРУ, передал информацию своим хозяевам из КГБ. Там, наконец, вздохнули с облегчением. Вопрос с исчезнувшим лётчиком решился положительно. Траурные и прочие героические мероприятия можно было отменить, а дело со спокойной совестью передать в военный трибунал. Что собственно и было сделано. Дело было простым, поскольку ни адвокаты, ни прокуроры, ни обвиняемый здесь не требовались. За пять минут Юру заочно приговорили к высшей мере и внесли в расстрельную ведомость. Дело сдали в секретный архив. Потом к Юриным родственникам явились всё те же сотрудники КГБ. Опять помахали красными книжечками и радостно довели до сведения решение трибунала. Потом опять же заглянули под кровать, после чего ушли, потребовав сообщать обо всём интересном по телефону.

Обо всём этом ЦРУшникам уже сообщил наш советский «крот». Ну, а те уж мимоходом порадовали Юру, сообщив, что теперь ему дорога домой заказана, зато американские эмиграционные дела пойдут порезвее. Действительно, через некоторое время Юру вызвали к куратору в последний раз. Юре выдали "подъёмные" и жёлтый объёмистый конверт со всеми иммиграционными бумагами. ЦРУшный куратор также сообщил, что Юре следует забыть дорогу сюда и больше никого здесь не беспокоить. Насчёт того, чтобы засунуть Юру подальше в какую-нибудь дыру и поменять фамилию, куратор сказал, что это бессмысленно, поскольку Юра будет выглядеть как птичка на ветке. Джон Смит, едва говорящий по-английски, привлечёт к себе больше внимания, чем Юра Сазонов в Нью-Йорке, и самое лучшее, что Юра может сделать, — это поехать в какой-нибудь город типа Сан-Франциско и смешаться там с пёстрой эмигрантской толпой. При этом желательно помалкивать о своих "геройствах". Насчёт неуловимых мстителей из КГБ, куратор опять же успокоил, сказав, что всё это КаГэБэшные сказки, которые КаГэБэшники пересказывают друг другу. На самом деле здесь они смирные и заняты в основном скупкой американских джинсов и электронных товаров, а не поиском и умерщвлением каких-то предателей родины. На вопрос Юры — "кем работать мне тогда, чем заниматься" — куратор ничего толкового не посоветовал, поскольку с поиском работы он лично не сталкивался. Жизнь его была прямая стрела, как у солдата, хоть и невидимого фронта, где за тебя думает начальство. Так что "что делать" куратор не знал, зато посоветовал, что делать не следует. Не следует пытаться устроиться в ЦРУ или ФБР консультантом или ещё кем. В услугах его больше не нуждаются, а с его смутным прошлым это бесполезно. По тем же причинам вряд ли стоит идти в авиацию. К большим самолётам его не подпустят. Авиаклубы и сельскохозяйственные самолёты — это всё, на что Юра может рассчитывать, если с его ущербным английским вообще удастся сдать экзамен на пилота. Потом куратор поднялся. Официально поздравил Юру с получением легального статуса в Америке, пожелал успехов в труде и личной жизни, а также попросил побыстрее освободить шпионский отель, предупредив, что церемониться с ним не будут. Вещи просто выкинут на улицу.

Юра рассказывал, что по дороге домой он просто купил газету и, уже сидя в своей комнате, начал изучать раздел труда — приглашения на работу. Больше всего требовались программисты. Америка вступала в пору компьютерной революции, и эта специальность была, как говорят здесь, "sizzling hot". Так что Юра пошёл на краткосрочные курсы программистов. Больше, собственно, и не требовалось. В те интересные времена компьютерщиками и программистами устраивались даже бывшие учителя труда и пения. Поговаривают, что случалось такое. Человек шёл на интервью в одну компанию. Случайно ошибался дверью. Заходил в другую компанию, где уже буквально через полчаса получал работу программиста. Так что через шесть месяцев интенсивного обучения и ещё нескольких дней поисков работы Юра получил место программиста в одной компании в Силиконовой долине. А ещё через две недели он, не веря своим глазам, рассматривал свой первый банковский чек с выведенной на нём, казавшейся ему тогда невообразимой суммой.

А время побежало. Вначале тихонько, а потом быстрее и быстрее. Юра приобрёл машину, потом другую. Попрыгал от одной гёрлфрэнд к другой в поисках той самой единственной и неповторимой. Потом остепенился. Женился. Жена — симпатичная китайка, сотрудница той же фирмы, где работал Юра. Появился сын. Вот так Юра стал самым обыкновенным компьютерщиком,