Redrum 2018-2019 - Юлия Саймоназари

Сколько раз он ее ударил? Синяк под глазом точно есть. Разбитая губа. Руки в ссадинах. Может быть, ребро сломал, когда скручивал. Короче, вряд ли это все спишут на аварию. Если девчонку, конечно, найдут.

За двенадцать минувших лет нашли всего одну его жертву, самую первую — девушку Наташу из Адлера. Артем тогда был неопытный и плохо справлялся с инстинктами. Он набросился на нее прямо на берегу, без всяких там церемоний, быстро сломал шею, потом так же быстро, судорожно, погрузившись в нервный транс, ел ее молодую плоть, рвал зубами кожу, вгрызался во внутренности, высасывал кровь. Когда пришел в себя, была глубокая ночь. Руки дрожали, в голове гудело от напряжения, а еще подступил животный страх, от которого хотелось сбежать. Артем отволок Наташу в лесок, забросал ветками, сухой травой, облил жидкостью для розжига, бросил горящую спичку и убежал, пару раз оглянувшись на яркие блики костра в темноте.

Артем видел фотографию Наташи по телевизору, ждал, когда за ним придут, арестуют, отправят в тюрьму. Но никто не пришел, страх растворился и даже закалил. С тех пор Артем точно знал, что нужно делать с жертвами, чтобы не оставлять следов.

Ирония. Артем почесал затылок и усмехнулся. Голова налилась тяжестью, как всегда бывает перед очередным нервным трансом.

Он вспомнил о телефоне, выудил его из заднего кармана. Экран засветился, выхватывая из темноты куски металла, камни, грязь, вогнутую внутрь крышу, изломанный каркас кузова. Перегородка между кабиной лопнула, в щели торчала женская нога, высунувшаяся по голень, с ободранной в кровь кожей. Нога эта дернулась, и девушка зашипела от боли:

— Я не могу выбраться! Я застряла!

— Говорю же, заткнись, — буркнул Артем.

Экран телефона был раздавлен в крошку и не рассыпался только из-за защитной пленки.

Убить девчонку, пока не подоспела помощь? Или попробовать выбраться? Мысли вертелись в голове лихорадочно, закипая от подступающей духоты. Несколько капель пота соскользнули с кончика носа на экран. Артем осмотрелся внимательнее. Автомобиль превратился в форменный гроб, удерживая на стонущем от тяжести каркасе огромную массу, сошедшую с горы. Тут даже не получится встать на корточки. Только ползком. Ширина — на расстоянии вытянутой руки. А какова высота? Получится ли выкопать лаз наверх? Как в фильмах, ага. Не очень-то Артем верил в свои способности.

Он подполз на локтях к лопнувшей перегородке, посветил телефоном внутрь. Кузов был почти цел, разве что задние дверцы вынесло напрочь, похоронило под слоем грязи и камней. Свет выхватил бледное лицо девушки, растрепанные влажные волосы, прилипшие к щекам и скулам, разодранную блузку, задравшуюся юбку. Вторая нога у девчонки была вывернута под странным углом, а чуть ниже колена Артем разглядел разодранную кожу, вывороченные мышцы, торчащий осколок кости. Изнутри так и пер тягучий коктейль из запахов крови, пота и страха. Артем сухо сглотнул, чувствуя, как бегает туда-сюда кадык. А ведь через час он должен был уложить тело девушки в кузове, на расстеленную скатерть, достать кухонный набор, все как полагается: ножи, специи, пакеты со льдом, пакеты для упаковки мяса — и заняться своим самым любимым делом, ради которого, как говорится, весь мир подождет.

— Твою ж мать, — пробормотал Артем, разглядывая кость. — Такой экземпляр испортился.

Зажатая нога девушки дернулась, пяткой Артему угодило по щеке. Он отпрянул и засмеялся — то ли от испуга, то ли от неожиданности. Запах крови расползался по закрытому пространству, вытесняя все остальные запахи. От него Артем становился нервным, а еще хотел пить.

По-хорошему надо бы торопиться. Дело ведь было не только в спасателях. Через пару часов его начнут искать дома, звонить, беспокоиться. Лишняя суета совсем не на руку.

Он положил телефон экраном вверх, кое-как развернулся, подполз к останкам лобового стекла. Все тут было усеяно осколками. Ощупал земляной потолок, прикидывая, что будет, если копать вверх. А ну как вся эта куча обвалится и придавит его к чертовой матери?

Из-за спины застонали. Крякнула металлическая опора. Девушка попыталась несколькими резкими рывками высвободить ногу.

— Не дергайся, дура, — сказал Артем, вытирая вспотевшее лицо ладонью. — Тебе же больнее будет.

— Мне и так больно! — вскрикнула она. — Спина затекла. И еще левая нога… Я ее вообще не чувствую ниже колена. Как будто нет там ничего. Мне помощь нужна! Повязка, жгут, блин, что-нибудь!

Что-то звякнуло, будто разбилось стекло, и девушка, слава богу, заткнулась.

Артем ковырнул кусок грязи, застрявший в оконной раме. Потом еще один. Грязь была теплой, поддавалась легко, падала с хлюпаньем. Минут десять он осторожно расковыривал над головой пространство шириной в полметра, а упавшие комья размазывал по бокам. Девушка за спиной хныкала и что-то бормотала. Пусть бормочет. Если удастся выбраться раньше, чем приедут эмчеэсники, он успеет отхватить пару лакомых кусочков на память.

Когда его руки ушли в дыру почти по плечи, земляной потолок завибрировал, задрожал и рухнул несколькими большими ломтями. Артем едва успел рвануть назад. Грязь попала ему за шиворот, большой кусок угодил по затылку, гора песка и камней выросла за секунду, заполнив остаток салона. Артем в ужасе полз задом, пока не уперся в край перегородки, а песок надвигался с шуршанием, грязь заполняла пространство, мелкие камешки летели в лицо. Артем вжался в угол и засмеялся, тихо и хрипло, выдавливая испуг вместе с застрявшим в зубах песком. Девушка закричала:

— Помогите! Мы здесь! Вытащите нас!

Голос ее утонул в узком пространстве, увяз в глине.

Артем тоже закричал, видя, как исчезает под слоем грязи кабина, как эта шевелящаяся темная масса надвигается, подбирается к нему, обволакивает со всех сторон, но в какой-то момент оползень замедлился и остановился. Несколько камешков особенно громко стукнулись о стекло телефона. Артем понял, что часто и хрипло дышит, что пропотел насквозь, будто искупался, что пространства вокруг стало ужасающе мало, и что частая дробь сердца будто отражается от рыхлых стен.

— Господи, господи, господи, — бормотала девушка из-за перегородки. Окровавленная нога с наманикюренными пальчиками вздрагивала при каждом новом слове.

В висках колотило. Транс подкатывал с невероятной силой. Артем вжался между перегородкой и стеной, уперся затылком в потолок, на локтях, коленями в пол. Ему показалось, что вибрация продолжается, что земляная насыпь сейчас рухнет на голову и похоронит заживо. Стало трудно дышать, горячий воздух застревал в горле. Никогда в жизни он не испытывал настолько сильного волнения. Разве что, когда разделывал первую жертву.

— Заткнись! — процедил он сквозь зубы. — Заткнись, говорю!

Экран телефона погас, вновь стало черным-черно, показалось, что мир стал еще меньше и уже, чем был. Артем задрожал, никак не мог унять эту