Проект "Рози" - Грэм Симсион

Но тут возникала другая проблема — как представить меня, поскольку Рози сомневалась в том, что справится в одиночку.

— Будете моим бойфрендом, — сказала она. — Типа вы собираетесь финансировать мою учебу, поэтому пришли не просто так, а как акционер.

Она строго посмотрела на меня:

— Только не переигрывайте.

В среду днем — Джин подменил меня на лекции в качестве компенсации за синдром Аспергера — мы отправились на чудо-машине Фила в Университет Дикина. Прежде мне не раз доводилось бывать здесь — и приглашенным лектором, и на совместных исследованиях. Я даже знаком с некоторыми преподавателями медицинского факультета, хотя Питера Энтикотта среди известных мне коллег нет.

Мы встретились с ним в летнем кафе, оккупированном студентами-медиками, вернувшимися с каникул. Рози меня поразила! Она очень толково говорила о медицине и даже о психиатрии — в которой, по ее словам, хотела бы специализироваться. Она заявила, что имеет диплом по бихевиоризму[16]и подумывает о написании диссертации.

Питера, казалось, больше занимало внешнее сходство между Рози и ее матерью — что не имело никакого отношения к цели нашей встречи. Три раза он перебивал Рози, чтобы напомнить ей о том, как она похожа на мать. Это навело меня на мысль о существовании некой особой связи между ними, что могло быть косвенным подтверждением отцовства. Как и в гостях у Имонна Хьюза, я присматривался к потенциальному отцу и дочери, но ничего общего не находил.

— Все отлично, Рози, — сказал Питер. — Правда, я не имею никакого отношения к поступлению в магистратуру, по крайней мере официально.

Явный намек на возможность неофициальной поддержки, вразрез с этикой. Семейственность? С намеком на то, что Питер — отец Рози?

— Твои академические успехи блестящие, но тебе придется сдать GAMSAT.[17]— Доктор Энтикотт повернулся ко мне. — Стандартный тест при поступлении на медицинский факультет.

— Сдала в прошлом году, — сказала Рози. — Семьдесят четыре балла.

— Ого. С такими баллами ты можешь поступить и в Гарвард. — Питер был впечатлен. — Но мы здесь учитываем и другие факторы. Так что если решишь подать заявку, обязательно дай мне знать.

Будем надеяться, что он не ходит в бар «Маркиз Куинсберри».

Официант принес счет. Как только он протянул руку, чтобы забрать чашку Питера, я машинально накрыл ее ладонью. Официант недружелюбно покосился на меня и резко выхватил чашку. Я проследил за ним взглядом и увидел, как он поставил чашку в тележку с грязной посудой.

— Мне пора, — сказал Питер, заглянув в мобильник. — Но теперь, когда мы встретились, больше не пропадай из виду.

Когда Питер ушел, я снова уставился на официанта, который маячил возле тележки.

— Вам надо отвлечь его, — сказал я.

— А вы просто подойдите и возьмите чашку, — посоветовала Рози.

Я направился к тележке. Официант наблюдал за мной, но, как только я подошел к грязной посуде, резко повернул голову в сторону Рози и быстрым шагом направился к нашему столику. Я улучил момент и схватил чашку.

Мы встретились на парковке неподалеку от кафе. По дороге к машине я успел осознать, что обстоятельства вынудили меня совершить кражу. Что теперь делать — прислать в кафе чек? И сколько может стоить эта чашка? Конечно, посуда пропадает, но наверняка это случается не каждый день. Если бы все воровали чашки, то кафе, вероятно, давно бы разорилось.

— Вы принесли чашку?

Я протянул ей свой трофей.

— Это та самая? — спросила она.

В невербальной коммуникации я не силен. Но, полагаю, мне удалось объяснить жестами, что, может, я и мелкий воришка, однако уж в отсутствии наблюдательности меня никак нельзя упрекнуть.

— Вы заплатили по счету? — спросил я.

— Ну, вот этим я его и отвлекла.

— Заплатив по счету?

— Нет, там надо платить у стойки. Я просто взяла и смылась.

— Нам надо вернуться.

— А на фига? — спросила Рози. И резко тронула с места.

Неужели все это происходит со мной?

Мы ехали в университетскую лабораторию. Проект «Отец» близился к финишу. Было тепло, хотя на горизонте сгущались тучи, и Рози подняла крышу. Мне не давала покоя кража.

— Дон, еще страдаете из-за счета? — прокричала Рози сквозь шум ветра. — Чудной вы все-таки. Мы воруем ДНК, а вас какая-то чашка заботит.

— Брать пробы ДНК не противозаконно, — прокричал я в ответ. Это было правдой, хотя в Великобритании мы нарушили бы закон «О тканях человека» 2004 года. — Мы должны вернуться.

— Нерациональная трата времени, — произнесла Рози странным голосом, когда мы остановились на светофоре; это дало нам возможность пообщаться нормально.

Рози рассмеялась, и до меня дошло, что она снова передразнивает меня. Она была права, но здесь — вопрос морали, а я в таких делах чрезвычайно щепетилен.

— Расслабьтесь, — сказала она. — Смотрите, какой чудесный день. Сейчас мы выясним, кто мой отец, и я отправлю в кафе чек на сумму счета. Обещаю. — Она посмотрела на меня. — Вы вообще можете расслабиться? А просто веселиться?

Этот вопрос был слишком сложным, чтобы вот так сразу ответить на него. К тому же поиски веселья не обязательно приводят к общему удовлетворению. Результаты исследований постоянно это подтверждают.

— Вы пропустили поворот, — заметил я.

— Совершенно верно, — знакомым тоном произнесла она. — Мы едем на пляж.

Мои возражения ее ничуть не смутили.

— Ничего не слышу, ничего не слышу, — смеялась Рози.

После чего врубила музыку — и не что-нибудь, а оглушительный рок. Теперь она действительно не могла меня слышать. Да это настоящее похищение! Мы ехали еще девяносто четыре минуты. Я не видел спидометра, но у меня было стойкое ощущение, что мы постоянно нарушали скоростной режим.

Какофония звуков, свист ветра, страх. Что-то подобное я испытываю при посещении дантиста.

Наконец мы остановились на автостоянке у пляжа. В будний день она пустовала.

— Улыбнитесь. — Рози повернулась ко мне. — Сейчас мы прогуляемся по берегу, затем поедем в лабораторию, а потом я отвезу вас домой. И вы больше никогда меня не увидите.

— А прямо сейчас нельзя домой? — произнес я, словно капризный ребенок. Осознав это, напомнил себе о том, что я все-таки взрослый мужчина — на десять лет старше и куда более опытный, чем вот эта женщина. Должно быть, в ее действиях есть какая-то цель. Я поинтересовался, в чем она заключается.