Пиранья. Звезда на волнах - Александр Бушков

Приосанившись, усевшись в позе Будды, староста изрек:

– Я нашел тебе мужа, Лейла. Вот твой муж. Он пока чтоне мусульманин, но это ничего, наши предки тоже когда-то не были мусульманами.Дня через три вернется старый Хазинг и сделает по всем правилам... Ну, ты рада?Белый, повидал мир, симпатичный, сильный...

– А он не будет меня бить? – спросила Лейла,опустив ресницы.

– Если ты будешь хорошей женой, ни за что небудет, – заверил староста с усталым видом человека, осилившего недюжиннуюработенку, чуть ли не на манер Сизифовой. – Ну, я пойду проверю, как тамнаши лентяи чинят сети. Скоро пойдет рыба, за всем нужно присмотреть, а этиразгильдяи сами ни за что не справятся... Вы тут сами придумаете, чемзаняться... – Он обернулся в дверном проеме, воздел палец: –И смотрите у меня, чтобы ни капли на землю не сбрызнуть! Мне нужны внуки!

С этим циничным до наивности напутствием он исчез. Слышнобыло, как он спускается по скрипучей лесенке. «Вот это и называется –влип, – подумал Мазур без особой удрученности, глядя на стоявшую перед нимновообретенную женушку. – Двоеженец, а?»

Новоявленная супруга опустилась рядом с ним на колени,лукаво глянула из-под длиннющих ресниц:

– Муж, может быть, ты сбросишь эту тряпку? Такуюгадость в доме держать стыдно, я тебе найду саронг поприличнее...

Корабль погиб. Все погибли. Он оказался один-одинешенек,заброшенный черт-те куда. Все эти печальные истины, разумеется, угнетали не нашутку, но то, что с ним сейчас происходило, было столь причудливой смесью сна ияви, что казалось, будто за пределами хижины больше и нет д р у г о г о мира,насыщенного техникой и шпионскими сложностями. Потонул, как Атлантида. Здесь,где время давным-давно остановилось, где мало что изменилось с каменного века,в существование технотронно-шпионского мира верилось плохо. Ах, какая она былакрасивая...

– Я, кажется, знаю, что ты собираешься сказать, –тоном воспитанной девочки и с решительно противоречащей этому тону улыбкойпромурлыкала Лейла на приличном пиджине. – Чтобы я сняла одежду?

– Угадала, – сказал Мазур, избавившийся отпотасканной тряпки, украшавшей торс не самого высокопоставленного членаздешнего общества.

Она двумя движениями сбросила блузку и саронг, прильнула кМазуру и зашептала на ухо:

– Говорят, белые умеют ублажить девушку замысловато?Знаешь, муженек, мне ужасно надоели здешние пентюхи – кладут тебя, как колоду,и сами барахтаются, как колода, так скучно... Мне с тобой будет весело, правда?

– Правда, – сказал Мазур, осторожно опрокидывая еена пестрое покрывало.

Она ни капельки не сопротивлялась, часто дыша, зашептала вухо:

– Покажи мне что-нибудь интересное для девушки, как этобудет... узнавательно?

– Познавательно, – сказал Мазур.

– Недавно приходила шхуна, и моряки оставили такой...журнал. Мы с девушками листали... – Она, фыркнув, кратенько обрисовала емужарким шепотом увиденное. – Это просто для красоты или так тоже делают?

– Сейчас... – сказал Мазур.

В голове вертелось еще что-то деловое – советскоеконсульство, шифр, собственное аховое положение, – но природа, какнеоднократно отмечалось передовыми мыслителями, свое берет и в болеекритических ситуациях...

Новобрачная блаженно ахнула. Семейная жизнь налаживалась.

Капитан-лейтенант Кирилл Мазур, он же белый человекДжимхокинс, зять и новоявленная правая рука вождя, предпочитавшегоцивилизованно именовать себя старостой, возлежал на возвышенном месте, в тенипальмы, откуда открывался невыразимо прекрасный вид на зеленые склоны по боками синее море впереди. Живописно задрапированный в чистенький полосатый саронг, онлениво пускал дым и наслаждался пейзажем – то есть занимался тем же самым, чтои предыдущие восемь дней. Пролеживал бока, передвигаясь вслед за тенью.

Столь беззаботный образ жизни не имел никакой связи с еговысоким местом в здешней иерархии, обретенным столь неожиданно. По большомусчету, он попросту вел м у ж с к о й образ жизни.

В некоторых отношениях эти места были сущим раем на земле.Мечтой лентяя. Неведомый автор «Домостроя» мог бы повеситься от зависти.

Одно немаловажное уточнение: сущим раем остров былисключительно для мужеска пола. За дровами и по воду к родникам ходили женщины,стирали и готовили женщины, они же, как легко догадаться, возились на крохотныхплантациях бананов и кукурузы. А также выполняли любую другую работу, какаямогла обнаружиться. Мужчины же если над чем и трудились, так это над тщетнымиусилиями придумать, наконец, что бы еще изобрести, чтобы не было так скучно.Первые два-три дня их еще развлекал Мазур (как и они его), но потом зятьстаросты превратился в привычную деталь местного пейзажа и утратил в глазаходносельчан обаяние новизны.

Сейчас, правда, с дюжину аборигенов мужского пола возились уводы, старательно чиня прорехи в огромных сетях. Но тут уж ничего не поделаешь– ежегодная повинность. Скоро вблизи от острова должны были появиться косякикакой-то крохотной рыбки, которую дня три-четыре вычерпывали прямо-такитоннами, сушили на солнце и продавали китайцу, а тот уж отправлял ее на Яву,где из нее, по слухам, готовили какую-то вкусную приправу. Это приносилокое-какие денежки, а потом деревня опять погружалась в нирвану до следующегоаврала ровнехонько через год.

Все дело в климате, очень быстро разобрался Мазур. В краяхпохолоднее им пришлось бы работать на совесть – или быстренько вымереть. Здесьже можно было с грехом пополам прожить, свалив работу на женщин. Овощи кое-какпроизрастали, куры неслись худо-бедно, а порой староста чуть ли не пинкамиотправлял кого-нибудь порыбачить или договаривался с местным леснымнадсмотрщиком, чтобы тот подстрелил дикого буйвола. Лентяи кое-каксуществовали.

Была, правда, парочка завзятых охотников, пропадавших влесу, но основная масса мужского народонаселения, хоть и принюхиваласьзавистливо к наплывавшим от их хижин ароматам мясного варева, сама не выражалани малейшего желания добывать дичину и вообще зарабатывать хлеб свой в потелица. Точно так же и рыбачить постоянно плавали человек пять. Вместе сохотниками это и было, учено выражаясь, пассионарное ядро общества – нообщество могло преспокойно прозябать и без такового...

Самое страшное, что такая жизнь всерьез з а с а с ы в а л а.Мазур всерьез собирался то выбраться на охоту с курчавым красавцем Пенгавой, товыйти на рыбалку – но всякий раз в последний момент становилось лень таскатьсяпо жаре или болтаться на волнах. В голову лезли назойливые мысли – да полежиты, побездельничай, когда еще будет такой отпуск? – и Мазур, вялоругая себя, оставался валяться в тенечке, благо молодая супруга заботливоприносила прямо под пальму то груду местных фруктов, то сушеное мясо из запасовтестя.