Зачем мы говорим - Тревор Кокс

Каждый человек проводит много времени, прихорашиваясь и выбирая одежду, чтобы выглядеть лучше. Но много ли найдется людей, которые приложили такие же усилия для улучшения голоса? Догадываюсь, что большинство просто принимают за должное то, что досталось им от природы. Гомосексуалам, напротив, приходится сознательно изменять голос так, чтобы он в большей степени соответствовал их гендеру. Но взрослые транссексуалы сталкиваются с другой проблемой: им приходится говорить с помощью голосового аппарата, который не соответствует их гендерной идентичности. В последние годы резко возросло число людей, которые обращаются к врачам за сменой пола: в 2016 году в Соединенном Королевстве было около 15 000 таких пациентов [12]. Тем, кто меняет пол с женского на мужской, высокие дозы тестостерона могут утолщить голосовые связки и понизить тон голоса[19]. Но для мужчин, меняющих пол на женский, ситуация обстоит сложнее, потому что в период полового созревания тестостерон уже значительно повлиял на их голосовую анатомию. И это не исправить дозами эстрогена. Единственный способ создать что-то похожее на женские голосовые связки – это хирургическое вмешательство, но долгосрочный эффект от таких операций неоднозначен с научной точки зрения [13]. Обычно врачи советуют сначала попытаться обойтись голосовой терапией.

Мы уже встречались с Кристеллой Энтони, когда обсуждали заикание в предыдущей главе. Кристелла помогает также и трансгендерным пациентам разработать голос, который соответствовал бы их новому полу. «Я бы сказала, что при смене пола изменить голос, возможно, – самый трудный этап. Когда дело касается голоса, нет волшебной таблетки, которую можно было бы принять… В основном это практика, и я показываю, что нужно делать». Научиться говорить заново – это сложный и медленный процесс. Обычно требуется от 6 до 12 месяцев, чтобы без усилий заговорить новым голосом. По словам Кристеллы, это похоже на обучение вождению. Сначала нужно осознать каждую мельчайшую деталь выполняемого действия, пока оно не станет автоматическим.

В 18 лет высота тона голоса взрослого мужчины составляет примерно 120 Гц, женщины – 220 Гц. Переучить голос так, чтобы он постоянно подскакивал вверх почти на октаву без напряжения, очень трудно. Кристелла полагает, что примерно треть ее пациентов-трансгендеров говорит сдавленным голосом, который появляется от постоянного напряжения гортани при неправильных попытках сделать голос более женским. И все же чрезмерно сдавленный и мягкий голос, созданный мужской гортанью, может звучать странно. Эффективнее менять высоту тона меньше чем на октаву, этого можно добиться за счет меньшего напряжения гортани. Эта точка зрения подкрепляется научными исследованиями: аудиотесты показывают, что для транссексуалов, сменивших мужской пол на женский, часто достаточно достигнуть нейтральной в гендерном отношении зоны, между типичными мужскими и типичными женскими частотами [14]. Кристелла объясняет, что феминизация голоса требует «аутентичного звучания, а это, к несчастью, означает, что менять голос приходится сильно, а не слегка».

Сложность заключается еще и в «предвзятости реакции»: даже если речь человека в целом похожа на женскую, один-единственный «прокол» может обратить внимание слушателя на истинную анатомию голоса. Кашель или смех могут разрушить, например, «женский» образ, поэтому транссексуалам приходится учиться менять и неречевые звуки. Кашель сразу же выдает размер голосового тракта, который у мужчины на 10–20 % больше, чем у женщины [15]. Изменение тона, создаваемого голосовыми связками, помогает сделать голос более женственным, но если частота резонансов не повышается, то голос все равно будет восприниматься как мужской. Джеймс Хилленбранд и Майкл Кларк из университета Западного Мичигана просили испытуемых прослушать аудиозаписи мужских и женских голосов, измененных по тону и частоте формантов [16]. Если трансформировался только тон мужского голоса, треть слушателей все равно воспринимала его как голос мужчины. Но если изменены были и тон, и частоты формантов, более 80 % мужских голосов воспринимались контрольной группой как женские.

Изменение резонансов голосового тракта – это, вероятно, самая трудная часть в работе с голосом. В одной из научных статей описывается, какие изменения происходят в полости рта, если продвинуть язык вперед или сосредоточенно растягивать губы. Можно таким образом поэкспериментировать с гласным [а], чтобы увидеть, как изменяется голос. Однако Кристелла не использует аналитический подход, основанный на изучении частот. Она предпочитает развивать у своих пациентов слух, чтобы их собственные уши помогали им добиваться нужного звучания. Она использует записи речи пациентов, чтобы дать им возможность услышать то, как их воспринимают окружающие, и считает это очень важным. Поскольку голос говорящего доходит до его ушей отчасти через внутренние вибрации черепа, он звучит более гулко, значит, в действительности голос трансгендера может больше походить на женский, чем это кажется ему самому.

Конечно, голос – это не только набор частот: в нем есть придыхание, модуляции, интонация, артикуляция, громкость, даже движения головы и жесты рук, и эти привычки тоже, возможно, придется изменить, чтобы голос походил на женский. Существует стереотипное мнение, что женщины лучше мужчин описывают вещи, используют больше прилагательных и уточняющих слов (например, «неужели»), а их голоса характеризуются более эмоциональным тоном [17]. Трансгендерному пациенту приходится учиться очень многим вещам.

Понятно, что Кристелла не просто учит новым вокальным навыкам. Для идентичности ее клиентов голос настолько важен, что Кристелле приходится быть одновременно и консультантом, и логопедом. Но не только пациенты-трансгендеры эмоционально связаны с тем, как они говорят.

Человек моментально судит о других людях на основании их голосов. Когда я слышу в телефонной трубке незнакомый голос, то сразу же ищу признаки, которые помогут мне определить, что человек не просто покушается на мое время в попытке что-то продать. Если я слушаю подкаст, то автоматически начинаю строить предположения о личности говорящего. В наши дни делать это на основании бестелесного голоса – обычное дело, но до изобретения фонографа, телефона и радио такое случалось гораздо реже [18]. Однако к концу 1920-х годов большое количество слушателей постоянно включали радио и слушали людей, которых они никогда не видели. В 1927 году был проведен один из первых экспериментов Тома Хэтерли Пира, профессора психологии Манчестерского университета. Пир уговорил BBC пригласить в студию девять человек, чтобы зачитать прозаический отрывок. Еженедельник Radio Times опубликовал анкету, и более 4000 человек прислали свои ответы, как они представляют себе каждого из выступавших. В своей книге «Голос и личность» (Voice and Personality) Пир объяснил, что вдохновило его на этот эксперимент [19]. Он вспомнил, как однажды слушал в наушниках радиопьесу в комнате, освещенной только пламенем камина. Погруженный в пьесу, он мысленно представил себе, как должен выглядеть главный герой, и его заинтересовало, происходит ли то же самое с другими людьми. Интерес к голосовым стереотипам опирался еще и на собственный опыт. Пир писал: «Я сожалею, что столько лет, введенный в заблуждение голосом, который звучал как грохочущий по засыпанной гравием дорожке экипаж, я избегал знакомства с одним из самых дружелюбных из живущих по соседству людей».