Летняя гроза - Пэлем Грэнвил Вудхауз

– Ну вот, – сказал он, туманно помахивая рукой, – сами видите, розы. Розы и… в общем, розы. А теперь, если вы не против, пойдемте обратно. Совсем забыл, ко мне приедет один человек.

Сью охотно согласилась. Он ей нравился, но ей не хотелось говорить о семействе Скунмейкеров. К счастью, на свои вопросы он отвечал сам, а потом рассказывал случай из чьей-нибудь жизни; но кто его знает, всегда ли будет так!

Кроме того, где-то здесь был Ронни, она могла в любую минуту с ним столкнуться. Тогда все уладится. Он не сможет больше сердиться, раз она пошла на такой риск!

Тут она заметила, что ее спутник еще говорит:

– Хочет повидаться насчет пьесы. Понимаете, мои мемуары вызовут большой шум, ему нужно мое имя…

Сью снова отвлеклась, подумав вскользь, не знает ли она этого театрального деятеля. Но ей было не до того. Она размышляла о Ронни.

– Я погуляю одна, – вставила Сью, когда его голос умолк. – Здесь так красиво!..

Галахад ужаснулся:

– Ни в коем случае! За вами присмотрит Кларенс, а я скоро вернусь.

Кларенс, Кларенс… Что-то знакомое. Да это же дядя Кларенс, сам граф, который держит в руках их судьбу!

– Кларенс! – крикнул Галли.

К ним приблизился длинный человек очень кроткого вида. По рассказам Ронни, граф Эмсворт был чудищем. Что же это такое?

– Это лорд Эмсворт? – успела спросить она.

– Да. Кларенс, это мисс Скунмейкер.

Граф приветливо закивал:

– А? Да-да, конечно. Очень рад. Как поживаете? Какая мисс?

– Скунмейкер. Дочь моего старого друга. Ты знал, что она приедет.

– О да! Да, да, да. Конечно.

– Я отлучусь ненадолго.

– Очень рад, очень рад.

– Вы погуляйте. Я бы на твоем месте далеко не уходил. Будет гроза.

– Прекрасно. Превосходно. Я все покажу. Вы любите свиней?

Сью никогда об этом не думала. Она жила в городе, со свиньями не встречалась, но, вспомнив рассказы Ронни, выразила радость.

– Да, очень!

– У меня ее украли. Но скоро найдут. Главное – тренированный ум. Я всегда говорю…

Она не узнала, что говорит лорд Эмсворт, ибо откуда-то сверху донесся странный звук. Что-то пролетело в воздухе, и среди лобелий очутился предмет, до того не похожий на лобелию, что девятый граф онемел.

В сущности, это был не предмет, а Бакстер. Стоя на четвереньках, он искал в клумбе очки.

Неразрешимых тайн не бывает. Казалось бы, странно, что секретари падают с неба, словно дождь, но есть и причина. Бакстер не открыл ее сразу по своим соображениям.

Мы говорили о его дарованиях и не лгали. Он соединял здравомыслие с особой живостью ума. Когда Галахад увел Сью, он мгновенно сообразил, что можно зайти в его комнатку и взять рукопись. Он зашел. Но, открывая ящик, услышал шаги и похолодел от пяток до очков.

Повторим, ум у него был живой. Он увидел, что выход – один, окно – рядом. И когда ручка двери повернулась, выпрыгнул вниз.

Конечно, он мог бы это все объяснить, но не стал и, поднявшись на ноги, принялся отряхивать колени.

– Бакстер! Что же это такое?..

Взгляд бывшего хозяина подействовал на расшатанные нервы. Бакстер особенно сильно не любил лорда Эмсворта, когда тот смотрел на него, как удивленный палтус.

– Я упал, – сдержанно ответил он.

– Упали?

– Соскользнул.

– Соскользнули?

– Да.

– Как? Откуда?

К счастью, открыты были разные окна. Он мог с таким же успехом упасть из библиотеки.

– Стоял в библиотеке у окна.

– Зачем?

– Дышал.

– Почему?

– Просто так.

– И соскользнули?

– Да.

Бакстеру показалось, что разговор этот может длиться до бесконечности. Ему очень захотелось уйти куда угодно, только бы там не было лорда Эмсворта.

– Пойду помою руки, – сказал он.

– И лицо, – прибавил Галахад.

– Да, и лицо, – холодно согласился Бакстер. Заворачивая за угол, он услышал высокий тенор девятого графа. Как обычно, тому казалось, что он тихо шепчет.

– Сошел с ума! – говорил бывший хозяин. – Рехнулся, как селезень.

Слова его звенели в летней тишине, словно он произносил речь. Бакстер обиделся. Такие вещи нельзя слушать, когда ты выпал из окна. Сверкая очками и ушами, он думал о том, что ничего не знает о душевном здоровье селезней, но, если они и впрямь неуравновешенны, он скоро уподобится им.

– Как селезень, – повторил тем временем граф, глядя на клумбу.

Брат его поддержал:

– Хуже.

– Да, хуже. И хуже, чем два года назад. Тогда он хоть не падал из окон.

– Почему он вообще здесь?

Граф вздохнул:

– Констанс, мой дорогой, все Констанс. Ты же ее знаешь. Пригласила.

– Что ж, прячь вазоны, – посоветовал Галахад. – Вы ко мне, Бидж?

Дворецкий приближался к ним так, словно шел за гробом.

– Да, сэр. Вас спрашивают. За библиотекой вас нет.

– Я ушел.

– Да, сэр.

– Потому вы меня и не нашли. Ведите его в ту комнатку, Бидж, я сейчас приду.

– Хорошо, сэр.

Галахад задержался, чтобы поведать Сью, которая ему очень понравилась, то, что каждая девушка должна знать о Бакстере.

– Не оставайтесь с ним в пустынном месте, – сказал он. – Пригласит в лес – зовите на помощь. Душевнобольной. Кларенс не даст солгать.

Лорд Эмсворт важно кивнул.

– Напоминает мне одного знакомого, – продолжал Галахад. – Пошел обедать к нашим друзьям, Паллантам. Ты помнишь Джорджа Палланта, Кларенс? Да, пошел он к ним и не побрился. Хозяйка спрашивает, не растит ли он бороду, а он (фамилия – Пэклби, из лестерширских Пэклби), он отвечает: «От меня хлебный нож прячут, кто же мне доверит бритву!» Присматривай за мисс Скунмейкер, Кларенс. Не оставляй ее одну. Я скоро.

Лорд Эмсворт редко развлекал молоденьких девушек. Если бы не украли Императрицу, он бы пошел к ней, вот это – развлечение. А так, он растерялся.

– Не хотите посмотреть розы? – спросил он наугад.

– С удовольствием.

– Вы их любите?

– Ужасно.

Лорду Эмсворту это понравилось. Вообще девушка была хорошая. Констанс что-то о ней говорила – кажется, это с ней познакомились Джулия и Ронни. Надо ее предупредить.