Цвет тишины - Ри Гува

－ Двадцать лет.

－ Предположу, что болеешь не часто?

Райан задумался.

－ Честно, не помню, чтобы болел когда-то. Хотя… три года назад я сильно отравился. － Райан вспомнил про ядовитую рыбу в лесной хижине.

－ Что принимал, чтобы выздороветь? И сколько времени понадобилось?

－ Ничего не принимал. Два дня.

Доктор посмотрел поверх очков и холодно заключил:

－ Неудивительно. С таким-то иммунитетом…

－ Извините, как вас зовут? － спросил Райан.

－ Доктор Стивенс.

－ Доктор Стивенс? При чем тут мой иммунитет?

－ Ну… － начал он со скрещенными пальцами. － Избавиться от зависимости практически невозможно. Наркоман попросту умирает от остановки сердца. Оно не в силах справиться с ломкой такого масштаба. Все зависит от иммунитета и нужных лекарств. А учитывая, что у тебя лекарств практически не будет, то, в твоем случае, абсолютно ВСЕ зависит от иммунитета.

Райан побледнел.

－ Лекарств не будет?

Доктор Стивенс кивнул и сказал:

－ Я объясню, чтобы ты понял. Месячная плата за лечение стоит тысячу жетонов. В эту сумму входит работа медперсонала － и моя, в том числе －, палата с койкой и туалетом, и все необходимые лекарства, капельницы и так далее.

Райан кивнул, внимательно слушая. Врач продолжил:

－ Я поговорил с управляющими и смог выбить для тебя работу на кухне. Возможно, еще иногда сможешь помогать в уборке. Или в любых поручениях, с которым к тебе обратятся.

Райан снова кивнул.

－ Но заработанных денег хватит лишь на комнату и оплату медперсонала. Мои консультации я предоставлю тебе бесплатно. Будем считать это благодарностью за газон. И еще могу гарантировать обычную капельницу с физраствором. Она будет промывать кровь, но никак не смягчит абстинентный синдром… то есть, ломку. Ты понимаешь меня?

Райан обреченно кивнул. Он не был уверен, что сможет пережить это своими силами.

Но он попытается.

－ Согласен? － уточнил доктор Стивенс.

－ Да.

－ Еще я должен сказать, Райан. Твоя работа начнется через две недели. Обычно за это время пациент более-менее приходит в себя. Но потом тебе нужно будет отработать весь срок пребывания. Поэтому, даже если тебе будет очень плохо, придется…

－ Не переживайте об этом. － перебил парень с опущенной головой. － Я буду работать тогда, когда потребуется. И сколько потребуется.

Стивенс печально вздохнул.

－ Райан, ты же понимаешь, что это будет ничем иным, как выживанием?

Парень горько усмехнулся, смотря в пол:

－ Значит, мне не привыкать. － ответил он и посмотрел на доктора красными глазами. － Выживать я умею, док.

Стивенс внимательно посмотрел на парня. И по неизвестной для себя причине, искренне захотел, чтобы тот смог. Вся врачебная практика твердила, что это невозможно. Ни разу не было, чтобы наркоман смог пережить «отмену» без дорогих лекарств. Но почему-то Стивенс поверил в «Пантеру»… Было что-то… дьявольское в его глазах.

Тогда, доктор Стивенс не мог знать, насколько судьбоносное решение вынес. И он, конечно, не знал, что этим дал Райану второе начало… как и миссис Сэйли из Сферы когда-то.

И еще Стивенс не представлял, что перед ним сидел человек, который будет ввергать всех людей в ужас. Всех, кроме Стивенса и его семьи. Ведь, через шесть лет, когда у его дочери диагностируют рак, мистер Блэк возьмет на себя все расходы и привезет лучших врачей из Фрилленгтона, чтобы вылечить девушку.

Она все равно умрет, потому что диагноз поставят слишком поздно.

И мистер Блэк будет на похоронах. Будет держать Стивенса за руку. И с того момента, доктор будет считать Райана Блэквуда (а сейчас － Нонэйма) членом своей семьи. Здесь ему всегда будут рады. До конца его дней… до дня взрыва.

...........................

Первый день.

Доктор Стивенс забрал все оставшиеся дозы.

－ Удачи, Райан. － попрощался он и вышел из комнаты, в которой, кроме тумбы, была лишь простая кровать, поблекший коврик и дверь в маленькую ванную с унитазом и душем.

Первое, что Райан почувствовал, это невыносимую головную боль. Словно кто-то лупил молотком по вискам. Потом наступил жар. Райан был уверен, что еще чуть-чуть, и сгорит дотла.

Потея и трясясь от начала ломки, Райан пытался себя убедить, что нужно пережить только первую. Дальше － легче. И с каждым разом будет все легче и легче.

Как же глубоко он заблуждался.

Это был ад.

Попроси кто-то описать, что такое ломка, он бы не смог подобрать нужных слов. Ведь, даже «смерть» и «агония» и вполовину не передавали эти мучения.

Райана постоянно выворачивало, лихорадило, ломало кости, растягивало суставы, а мышцы… у парня было четкое ощущение, что мышц больше нет. Кто-то вытащил их из парня－ все до единой－ и сжег.

Голова всегда болталась вокруг шеи. Руки тряслись так сильно, что Райан не мог подняться с пола － просто лежал на нем, корчился в агонии, плакал и блевал.

У него сводило челюсти, ломило зубы, а глаза постоянно наполнялись слезами.

Ко всем физическим симптомам прибавилась ужасающая тревога. Ему всегда что-то мерещилось. Преследовала паранойя, что кто-то следит за ним. Охотится на него.

Медсестра поставила ему капельницу с этим самым физраствором. Райан почему-то думал, что ему станет легче, а по факту, было хуже, потому что теперь он не мог шевелиться и крутиться, чтобы как-то заглушить транс. Приходилось лежать (почти неподвижно) и терпеть внутренние разрывы сквозь сомкнутые челюсти и пот.

Периодически он терял сознание, но это не было успокоением. Там его встречала новая смерть, только с добавлением кошмаров и всех самых ужасных пережитых моментов жизни. Он наяву видел, как в комнату входит отчим… Как Ронни пропадает из домика в деревне… Как нападают волки… Как Райан ломает руку и ребра… Как умирает Ричард… снова и снова… Как умирает Глен… И Клэр… Каждая потеря сознания сопровождалась бесконечными потерями близких людей. Он даже не понимал, лучше быть в сознании или нет?! И там, и там было невыносимо больно. Несовместимо с биением сердца.

Его отпустило лишь под утро. Совсем ненадолго. И именно в тот момент, Райан умудрился приподняться и доползти до душевой. Дойти бы не смог: ноги сводило судорогами.

После душа все началось по новой. Смертельная агония. Райан снова лежал на полу, а невидимые звери терзали тело и душу. Они заставляли его выгибаться под такими углами, что любой вошедший убежал бы с воплями.