Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

Обвиняемый, которого звали Дортон, произнес хриплым надтреснутым голосом:

– Признаю, капитан Кетт, я действительно взял все эти вещи. Но скажу честно, я не считаю себя великим грешником. Я всего лишь бедный человек, на всем белом свете у меня нет ни единой родной души. Господь наш Иисус Христос по милосердию прощал даже тех, кто совершил преступления куда более тяжкие. Так неужели Он не простит меня?

– Полагаю, откровенного признания Дортона достаточно, чтобы доказать его вину? – вполголоса осведомился у меня Кетт.

Я молча кивнул.

– Надеюсь, Господь наш Иисус Христос простит тебя, – повернулся Кетт к подсудимому. – Но бедный человек не должен посягать на имущество других бедных людей. По законам нашей страны тебя следует отправить на виселицу, но мы будем милосердны и сохраним тебе жизнь. Уходи из лагеря прочь и никогда более не возвращайся.

Последние слова Кетта донеслись до меня, словно сквозь туман, ибо, взглянув на лежавшую на столе груду украденных вещей, я внезапно заметил блеск чистого золота. То было женское обручальное кольцо, красивое и дорогое. Взяв его в руки, я, прищурившись, разобрал надпись на внутренней стороне: «Джон Болейн 1530 Эдит Рейнольдс». Передо мной было обручальное кольцо Эдит Болейн. Мне вспомнилось, что, когда она посещала Томаса Перри, на ее распухших пальцах не было никаких украшений. Каким-то непостижимым образом кольцо оказалось здесь, среди убогих вещей, украденных у обитателей повстанческого лагеря.

На мгновение голова у меня закружилась, в точности так, как нынешним утром в хижине. Потирая лоб рукой, я слышал, как Кетт приказывает Дортону сообщить, где именно он украл ту или иную вещь, дабы вернуть ее владельцу. В другой руке, влажной от пота, я сжимал обручальное кольцо Эдит. Владельцы начали подходить к столу и указывать на свое имущество; обвиняемый, понурив голову, стоял рядом. Когда последняя вещь была возвращена хозяину, я разжал ладонь и показал Кетту кольцо.

– Чье это? – с недоумением спросил он. – Это кольцо принадлежало женщине, дело об убийстве которой я расследовал. Видите, здесь выгравированы ее имя и имя ее супруга?

– Нам сейчас не до этого, – покачал головой Кетт, перебирая бумаги. – Если хотите, можете оставить кольцо у себя. А мне нужно срочно вернуться в город. Спасибо за помощь, мастер Шардлейк. Полагаю, сегодня наши люди поняли, что мы не намерены относиться к воровству снисходительно. Кстати, насчет Овертона. Постарайтесь занять парня какой-нибудь работой, дел в лагере полно.

– Разумеется, Николас не будет бездельничать. Но прошу, позвольте мне допросить вора и узнать, где он взял это кольцо.

– Хорошо, я велю его задержать. Эй, погодите! – окликнул Кетт стражников, которым было поручено выпроводить изгнанников из лагеря. – Приведите сюда Дортона. Адвокат Шардлейк хочет поговорить с ним.

Я сделал Николасу и Бараку знак подойти. Дортон, съежившись, смотрел на нас исподлобья.

– Где вы взяли это кольцо? – спросил я, показывая ему свою находку.

– Все прочие вещи я украл в чужих хижинах, сэр, а это кольцо послал мне Господь, – пробормотал он.

Солдат, слышавший его слова, покачал головой. И рявкнул:

– Отвечай толком, когда тебя спрашивают, ты, мешок с дерьмом! Иначе на прощание получишь не только пинок под задницу, но и пару хороших зуботычин!

– Дортон, объясните, что вы имеете в виду? – вполголоса осведомился я.

– Клянусь, я не украл это кольцо, а нашел его. Шел к своей хижине и увидел, как оно лежит на земле, сверкая на солнце. Это было дней десять назад, еще до того, как погода изменилась. Наверное, кто-то его потерял.

– Толстенное обручальное кольцо из чистого золота? – фыркнул стражник. – Ну и откуда такое у наших?

– Богом клянусь, я говорю правду! – дрожащим голосом пролепетал Дортон. – Зачем мне врать после того, как я сознался во всех прочих кражах?

– Я вам верю, – кивнул я. – Это кольцо принадлежало женщине, которую я знал. Возможно, кроме него, вы нашли что-нибудь еще?

Дортон сунул руку в карман своей потрепанной грязной куртки и извлек гребешок для вычесывания гнид, меж зубьев которого застряли крошечные тельца паразитов.

– Эта штуковина лежала рядом. Я решил, что мне она пригодится.

– И больше ничего?

– Нет, Богом клянусь, ничего. Я думал продать кольцо на нориджском рынке, но тут разразилась битва, а потом… – Дортон осекся, но его дыхание, насквозь пропахшее пивом, недвусмысленно говорило о том, что было после.

Судя по всему, этот человек не лгал, – по крайней мере, в данных обстоятельствах ложь не могла принести ему никакой выгоды.

– Отведите меня и моих друзей на то место, где вы нашли кольцо и гребешок, – попросил я. – Надеюсь, вы позволите ему сделать это? – обратился я к караульному.

Пожав плечами, солдат вместе с нами последовал за Дортоном в центр лагеря. Подойдя к месту, где пересекались две тропы, пьяница указал на землю:

– Они лежали вот здесь, сэр. А мой маленький домик… – Дортон судорожно сглотнул, – он был совсем близко отсюда.

Я наклонился. После недавних дождей тропу покрывала жидкая грязь, но, вне всякого сомнения, две недели назад она была сухой и хорошо утоптанной. Кольцо, оброненное тут, не могло долго пролежать незамеченным. Оглядевшись по сторонам, я убедился, что жилище Тоби Локвуда расположено неподалеку.

– Спасибо, Дортон, – кивнул я.

Он улыбнулся, обнажив редкие темные зубы:

– Может, вы не откажетесь помочь мне, мастер? Дадите немного денег на дорогу?

– Не сомневаюсь, приятель, что дорога эта приведет тебя в ближайшую таверну, – ухмыльнулся Барак.

Мне было жаль бедолагу, но все же я отрицательно покачал головой. Солдат, убедившись, что Дортон нам больше не нужен, бесцеремонно потащил его прочь.

Мы с Бараком и Николасом вернулись в свою хижину. Мне было приятно, что тетушка Эверник, Саймон, Нетти и мастер Диксон, некогда выступавший в суде с обвинениями против свордстоунского землевладельца, окружив Николаса, наперебой поздравляли его с победой.

– Теперь, парень, ты должен помогать нам, а не сидеть без дела, – заявил Диксон.

– Вы можете ухаживать за лошадьми, мастер Николас! – предложил Саймон, от радости беспрестанно подпрыгивающий на месте. – Наверняка вы тоже с ними поладите!

– Неплохая мысль, – улыбнулся Овертон. – Я люблю лошадей.

Скамблер просиял и от избытка чувств замахал руками как мельница.

– Как твоя рука? – обратился я к Нетти.

– Слава богу, отек спал, – ответила вместо него тетушка Эверник. – Я несколько раз промывала ему рану снадобьями, которые вы купили в городе.

– Уксус ужасно воняет, – буркнул Нетти, но тут же благодарно улыбнулся миссис Эверник, всегда готовой оказать помощь тем, кто в ней нуждался.