Таланты и преступники. Иронический детектив - Людмила Киндерская

— Да что вы на меня все с утра налетели, как аспиды какие?! Что вам всем от меня надо?! Я работала, понимаете? Вот всем дело, почему я сплю. Потому!

— Ты нормальная, а? Во-первых, аспиды не летают. Во-вторых, ну не клюнул Остапов с первого раза, и не страшно. Никуда он от тебя не денется. Эх, жаль, что ты моя подруга. А то я этого гада уже давно бы заполучила.

— Не смеши меня, — сардонически рассмеялась Алька. — Тоже мне Шерон Стоун.

— Ой, можно подумать! Нашла эталон! Да ты знаешь, какие у меня любовники были? Все высокие, моложе меня, статусные. Я и плечиком поведу, и глазками стрельну, и речь умную заведу. Уметь надо.

— Ага, только Вовка твой метр с кепкой и весит 60 кг. И лысый вдобавок, — мстительно пробурчала Алька.

— Так Вовка — единственный, кто женился, — простодушно объяснила свой выбор Светка. — А это другое дело. Но у тебя речь не идет пока о замужестве, его надо просто захомутать.

— Тебе надо, ты и хомутай. Может, мне вообще он не нужен.

— Это как не нужен?! А кто тебе нужен? Ты себе, может, присмотрела кого — нибудь еще в том клубе? Что там хоть за мужики были?

— Ой, Светка, там все, как на подбор, богатые, модные, с понтами…

— Вот бы мне на них хоть одним глазком взглянуть, — мечтательно протянула Пустозвонова.

— А зачем? Все равно это не наша жизнь, Свет. А за чужой жизнью подгладывать — свою проглядишь. И вообще, стою я там, среди всей этой роскоши — и вдруг мысль такая

«а что я — то здесь делаю?».

— Да ну тебя, Рёва, мне даже спорить с тобой не хочется. Потому что ты — дурында, каких свет не видывал. Вот я бы посмотрела на кого-нибудь из них, он бы на меня посмотрел, промелькнула бы искра… и та, чужая жизнь, могла бы стать моею собственной. Поняла?

— А Вовку своего куда бы дела? Неужто бросила бы?

— Вот умеешь ты, Веревкина, человека с небес на землю вернуть. Куда бы я его дела?

Конечно, не бросила бы. Я как замечтаюсь, так вечно про него забываю.

— А мне Ванька Огурцов звонил, — грустно сказала Алька. — Царевной обозвал. Трубку бросил. Хотел предложить помощь в расследовании.

И она тяжело вздохнула.

— О, Господи! Расследование! Мы с тобой тут лясы точим, а нам надо дело делать.

— Давай я сейчас покушаю, кофейку выпью и займемся делами. А то мне потом надо готовиться к мероприятию в клубе.

Через два часа Пустозвонова ждала свою подругу около офиса «Сатори». Им предстояло побеседовать с женщинами из онкологической клиники и попытаться выяснить, кто та таинственная дама, которая снабжает больных «Онколайфом» в обход аптеки.

Они решили свой облик больше не ухудшать, потому что новый образ, полученный в салоне красоты, очень нравился обеим подругам. Да и то, что Остапов профинансирует новый поход в салон, вызывало большие сомнения.

Наконец, Алька выплыла из офиса. На ней был ее любимый сарафан в подсолнухах и сланцы.

— Ну, явилась — не запылилась. Вечно тебя ждать приходится.

— Я же не могу быстро, мне надо было поесть, выпить кофе, собраться. Да и вообще, тебе не пофиг, ты же все равно на машине? Сиди себе и жди, — флегматично протянула Алька.

— Вот следующий раз сама сядешь и будешь ждать, умная какая, — пробурчала Светка, выруливая со двора.

Дом, в котором проживали нужные подругам женщины, нашелся быстро.

— А как ты думаешь, Света, что мы скажем Фоминой, почему мы пришли?

Подруги сидели в машине и, вывернув головы, пытались рассмотреть что-то на верхних этажах девятиэтажки.

— Не знаю, придумаем на месте. Ну, пошли, с Богом!

Подъезд был в ужасном состоянии: стены расписаны отнюдь не литературным текстом, исходящий от мусоропровода запах воздух не озонировал, повсюду валялись окурки, обрывки газет, пластиковые бутылки и прочий мусор. Часть почтовых ящиков была сломана, и под ними лежали использованные шприцы. В лифте пахло мочой, кнопки вызова этажей были оплавлены. Ехать сразу расхотелось и сыщицы отправились на шестой этаж пешком. На третьем этаже стало гораздо чище, на стене даже висел график дежурств по лестничной клетке, который, по-видимому, худо-бедно соблюдался. К пятому этажу стало более опрятно, такой же порядок был и на этаже Евдокии Фоминой. Дойдя до шестого этажа,

Алька, тяжело дыша, повисла у Светки на руке.

— Ой, подожди, не могу больше.

— А это потому, Рёва, что ты много жрешь.

— Это я много жру? — Алька ошарашено смотрела на подругу. — Я?! Да что это за еда? Я на завтрак только и съела, что два бутерброда с колбасой-ветчиной, два с сыром, яичницу, сырок и всего одну ватрушку. И это называется много жрать! Да ты лучше на себя посмотри, что ты сегодня ела?

Светка сбросила Алькину руку с плеча и с угрозой в голосе перешла на полушепот.

— У меня, если ты помнишь еще, есть муж Вовка. Он мужчина, и, естественно, плотно завтракает. Ну и я с ним. Сначала ем свое, а потом за ним доедаю, чтоб не пропало. Я сама только омлетик съела, блинчики с мясом и гренки с сыром. И все. А вот за Вовкой-паразитом пришлось доесть его блинчики, ну и кашки немного осталось. И все, слышишь, Веревкина, все! И никаких ватрушек. Ты поняла меня? Вот поэтому ты и не можешь подняться на шестой этаж без отдышки, а я свежа, как весенняя роза.

— Да у тебя все сразу перерабатывается. Ты метешь все подряд, а сама как селедка. Ой, ну все-все, как модель, — испуганно замахала руками Алька, увидев, как Светка набрала полную грудь воздуха, чтобы гаркнуть во все свое луженое горло.

— То-то же, — моментально остыла Пустозвонова. — Послушай, а номер квартиры мы— то не спросили, придется обзванивать соседей.

— А вот и не придется, — с торжеством в голосе сказала Алька. — Я внизу список жильцов посмотрела, ее квартира 86.

— Можешь же, когда хочешь, — с одобрением заметила подруга.

Евдокия Фомина не открыла. Шорох за дверью говорил о том, что ушлая бабенка не хотела расставаться со ста рублями, которые, как она думала, сейчас у нее заберут.

— Что делать-то будем, подруга? Зря только сотенную этой жмотине давали.

— Мы, если помнишь, узнали, что та женщина, с которой Фомина разговаривала в очереди, живет этажом выше. Пошли с ней побеседуем.

И подруги поднялись еще на один этаж.

Дверь открылась сразу, едва они к ней подошли. Худенькая женщина во фланелевом застиранном халате вышла на лестничную клетку с мусорным ведром в руках.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровались сыщицы. Женщина окинула их недоверчивым взглядом:

— И вам не хворать.

— Мы вашу соседку ищем с шестого этажа, Фомину Евдокию. Не подскажите, где она?