Таланты и преступники. Иронический детектив - Людмила Киндерская

Добравшись до кафе, Алька почувствовала зверский голод. Она взяла себе огромную чашку кофе, омлет и три пончика с повидлом. Светка ко всему прочему добавила еще и пару тефтелей.

— И как в тебя столько влезает? — промычала с набитым ртом Алевтина. — Если бы я ела как ты, то была бы тумбой. А ты вон какая глиста.

— Кто глиста? Это я глиста? — раздался вопль Пустозвоновой. — Да я тростинка, модель, нимфа, можно сказать. Не то, что некоторые.

И она с победным видом посмотрела на замершую с пирожком во рту Веревкину.

— Да конечно, ты — модель, красавица, — испуганно пробормотала Алька, дожевывая третий пончик и запивая его последним глотком сладкого кофе.

В салон они вбежали, опоздав на пять минут. Мастер Антон с приторной улыбкой наблюдал, как Алька втискивает свое тело в узкое парикмахерское кресло, и еще пару раз переспросил, действительно ли она является Алевтиной Сигизмундовной Веревкиной, сотрудницей «Сатори», для которой фирмой оплачен ряд эксклюзивных услуг. Антон долго перебирал в руках ее волосы, пропускал их сквозь пальцы, на свет рассматривал цвет. Если он и был удивлен, то вида не показал.

Светка скромненько, в качестве группы поддержки, мялась рядом, но на то он и солидный салон, чтобы ожидающего усадили в удобное кресло и предложили кофе с конфетами.

Через три часа ошеломленная Алевтина наконец выбралась из женского рая. Рядом семенила Светка, подобострастно заглядывая подруге в глаза.

— Ну, ты вообще! Как тебе идет этот цвет! И главное, не поймешь какой, с одной стороны посмотришь — рыжий, с другой — коричневый, с третьей — золотой. Какие переливы! А стрижка! А ногти, я никогда не подозревала, что у тебя красивая форма лунок! А макияжик-то! Любо-дорого посмотреть. Простенько и со вкусом. А теперь куда, Алечка, в бутик «Соломея»? Я мигом тебя домчу.

— Я с тобой туда не пойду, а то опять позора из-за тебя не оберешься, — начала было Алька, в душе которой зрел бунт против подруги. Но бунт как зародился, так и погиб под напором Светкиных аргументов.

— А чего я такого-то сделала? Подумаешь, аристократка нашлась. Ну, выкрасили меня до кучи. Так ведь ты же VIP-клиент, услуги оптом взяла, а випам за опт явно положена скидка. А я и не просила особенно ничего, просто после тебя черпачок с краской остался? Остался. А у тебя три цвета — вот с трех цветов и мне на голову хватило. Чего дуться-то, я же ухудшала свой вид из-за тебя. Целыми днями с тобой ношусь, про мужа забыв, не приготовив ему, родимому, борщика с котлетками. А вдруг он взбрыкнет?

— От тебя взбрыкнешь, — пробурчала Алька, — сколько уж лет не готовишь, не стираешь, а сегодня ему шлея под хвост попадет?

— А ты в мою семейную жизнь-то не лезь. Вот заведешь себе мужика, тогда и будешь командовать, да замечания делать. Все, приехали. Выходи, «Соломея» ждет не дождется.

Возле входа в бутик подруг встретила безукоризненная Марго. При виде Альки она удивленно подняла брови, но ничего по поводу новой прически не сказала.

— Здравствуйте, — жеманно протянула Светлана. — Я подруга Алевтины и ее личный имиджевый консультант.

— Заметно, — протянула Чушкина. — Сегодняшний наряд лично вы отбирали?

Не дожидаясь ответа, Марго чеканящим шагом вошла вглубь магазина. Подруги ринулись за ней.

— Свет, — дернула ее за рукав Алька, — а чего она по поводу моего наряда говорила?

Майка как майка, зеленая, брюки черные, туфли и сумка черные. Все сочетается.

Ответить Светлана не успела, поскольку в этот момент к Алевтине подбежали несколько человек, которые поворачивали ее, поднимали ей руки, обмеряли, прикладывали к лицу какие-то наряды, отвешивали их в сторону, брали другие, снова прикладывали.

«Вот бы Огурцов увидел, как тут надо мной кудахчут. Поржали бы вместе. А Остапов бы наверняка оглядел меня придирчиво и поднял бровь», — подумала Аля.

Забрав ворох одежды и Алевтину в придачу, процессия удалилась в примерочную, оставив Светку наедине с кофе и тирамису.

Ровно в 20.00 из офиса фирмы «Сатори» вышла элегантная молодая женщина. Она оглядела стоянку и уверенно двинулась к белоснежному «Лексусу». Шофер открыл ей заднюю дверцу, и она с некоторой неуклюжестью забралась в салон автомобиля. Машина тронулась с места и плавно поплыла к месту назначения.

Около мужского клуба «21» стоял Остапов и поглядывал на часы. Здесь он проводил все свое свободное время. Этот клуб был единственной страстью в его жизни, которую он даже и не пытался скрывать. В детстве он зачитывался Диккенсом и представлял сдержанных английских джентльменов, проводивших все свободное время в таких вот закрытых частных заведениях. Они попивали ром, разбавленный водой, вели неторопливые разговоры, курили сигары и читали «Таймз».

Когда компания Степана заняла достойное место не только в российском, но и зарубежном бизнес-сообществе, ему предложили принять участие в основании мужского клуба. Естественно, он с восторгом принял это предложение. Вначале клуб ничем не отличался от массы ему подобных, но постепенно Остапов на правах человека, стоящего у его истоков, создал настоящее викторианское мужское сообщество закрытого типа. Во всяком случае, ему так казалось.

За несколько лет клуб приобрел тот лоск, которым гордится в настоящее время. Здесь не было «девочек», «отдельных номеров», это был самый настоящий респектабельный клуб. Посетители играли в карты, предпочитая те игры, которые были популярны в доброй старой Англии. Еще они играли в шахматы, делились бизнес-новостями, показывали друг другу нумизматические и филателистические редкости.

Правда, нет-нет, да кто-нибудь и рассказывал о приобретенном участке земли под строительство дома или показывал уникальный бриллиант, купленный по случаю. Но это хоть и не воспринималось как моветон, одобрением слушателей не пользовалось. Ну, как если бы кто-нибудь допустил бестактность, то есть проявил недостаток воспитания.

Сам Остапов вначале был уверен, что нарочитость в навязывании определенных правил членам клуба не приживется, и он превратится в самое обыкновенное заведение в стиле «выпивка-девочки-баня». Поэтому он был немало озадачен, когда эдакое викторианство не только не отторглось, но и въелось в саму, казалось бы, суть членов сообщества. Сам Остапов, входя в клуб, даже мыслить начинал другими категориями и жить другими интересами.

Поначалу одни члены заведения сменялись другими. Была прямо-таки настоящая чехарда. Но со временем состав укоренился, стать членом клуба без рекомендации стало невозможно, а желающих вступить в него, несмотря на солидные взносы, было хоть отбавляй. На сегодняшний день сюда мечтало попасть несколько очень богатых людей, у которых, то ли правда были в роду дворяне, то ли они приобрели себе достойные родословные. Одним словом, на следующей неделе рассматривались их кандидатуры на членство в клубе «21».

И этот день Остапов хотел превратить в нечто уникальное, для чего ему и понадобилась Веревкина. Сейчас он в тревоге ждал ее около своего детища. А тревожиться было отчего. Алевтина оказалась, как бы это мягче сказать, оригинальной девушкой. И хотя Степан был рад «струе свежего воздуха», все-таки Веревкина была слишком. Слишком толстая, слишком безвкусная, слишком нелепая, слишком смешная, слишком… слишком… все слишком. И представлять ее снобам в клубе — большой риск. Но он надеялся, что риск будет оправданным.