Таланты и преступники. Иронический детектив - Людмила Киндерская

Наконец, подъехал красавец «Лексус», и из него вышла Веревкина. Остапов знал о том, что к нему едет Алевтина, поэтому вышедшую из машины даму и принял за нее. Но теперь он понял всю нелепость своего узнавания. Это была интересная молодая женщина с переливчато-рыжими волосами, стильной стрижкой, со вкусом одетая в темно-зеленый костюм и обутая в красивые черные лодочки со светло-зелеными мысиками. Правда, на вкус Степана, она была полновата, а он любил женщин худеньких, с фигурой, как у его секретарши. Но женщина в зеленом была элегантна, и это примирило Остапова с ее комплекцией.

— Здравствуйте, Степан Аркадич, ой, мы же на ты, забыла. Просто Степан, — сказала женщина голосом Веревкиной.

Остапов даже протер глаза, чтобы убедиться, что перед ним действительно та самая Алевтина.

— Как я тебе? Нравлюсь? — едва сдерживая радостную дрожь в голосе, спросила она. Остапов аккуратно взял ее за плечи и с удовольствием разглядел.

— Отлично, отлично, ребята постарались на славу. Прямо другой человек. Отлично, — радостно засмеялся он.

— Да что значит «отлично, прямо другой человек»? А раньше я что, страхолюдиной, что ли, была? Так и нашел бы себе модельку какую, а то вызвал меня в Москву, с работы чуть не уволил, а сам…

Алька едва не плакала.

— А хотя ладно, пофиг, — махнула она рукой.

— Послушай меня, Алевтина, — строго сказал Степан. — Если бы мне была нужна моделька, я бы и пригласил модельку. А мне нужна была именно ты, поэтому я тебя, как ты выразилась, с работы чуть не уволил.

Алька стояла, гордо подняв голову и усмехаясь с легким превосходством.

— Мне нужен твой талант, Аль, — Остапов взял ее руку и признательно пожал.

— Да ладно, проехали. Ну, показывай, где будем применять мой талант.

Алька никогда в жизни не видела такой элегантной роскоши. Ну разве что в старых фильмах про красивую жизнь, где тяжелые шторы на окнах, мебель красного дерева, кожаные диваны, зеленое сукно, тончайший фарфор, вышколенные дворецкие. И здесь, в клубе «21», все было так, как в этом чудесном английском кино.

— Аль, смотри, на следующей неделе у нас состоится очень важное мероприятие, для него я собираюсь приобрести достойные напитки. В этом мне нужна твоя консультация, но самое главное — ты будешь эти напитки презентовать. И учти, здесь будут очень серьезные гости. Что, страшно? — спросил Остапов, заметив, что Алевтина замерла в молчании.

— А чего бояться-то, мне с ними детей не крестить. Я вот что подумала. Мне нужны личные дела на каждого из членов клуба. Ну там: фото, сколько лет, женат-неженат, характер нордический стойкий, предпочтения в еде и в спиртном. И то же самое про неофитов[8]. Да, и самое главное, напиши про уровень притязаний членов клуба и кандидатов. Ну и особые пометки, например, этот сноб, этот играет в демократа, ну и так далее. Только чтобы коротко и сжато.

— И это все? — спросил насмешливо Остапов.

— Все. Но только личные дела это мне нужны завтра, максимум послезавтра.

— Аль, — Остапов взял ее под локоть и повел вглубь помещения. — Я, мягко говоря, ошарашен. Ты не понимаешь: членов клуба не много, конечно, но и не так, чтобы мало. Ты ставишь нереальные сроки.

— Значит, перенесем мероприятие. Если ты хочешь, чтобы все прошло на высоте, я должна подойти к каждому клиенту индивидуально. Как будто он единственный и неповторимый, его здесь ждали, и все это мероприятие — только для него. Понимаешь?

— Ну хорошо, — протянул Остапов задумчиво. — Все подготовлю. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Знаю, не сомневайся даже, — Алька по-хозяйски огляделась. — Теперь дай мне полчаса на то, чтобы походить-побродить по клубу, посмотреть, что где расположено. Впитать его дух. А потом познакомимся с теми, кто сегодня здесь. Посмотрим, что они собой представляют.

И Алька азартно потерла ладони.

Наутро ей ни свет ни заря позвонил Огурцов.

— Ты что, Ванька, рехнулся, что ли? Ты на часы смотрел? — пробурчала сонная Алька в ответ на приветствие друга.

— Я, между прочим, на часы смотрел, и время сейчас самое что ни на есть рабочее. Уже восемь. Я еду на работу, вот тебе по дороге и позвонил, хотел узнать, когда ты вернешься. Сколько уж дней прошло! Стол твой пустой, прям тоска берет.

— Чего тоска-то? — деланно равнодушным голосом спросила Аля, хотя ей было безумно приятно, что Огурцову ее не хватает. Здесь, в столице, все было ярко, динамично и интересно. Но иногда, по привычке, хотелось поделиться новой шуткой или необычным наблюдением с Ванькой.

— И правда, чего это я? А ты, я вижу, в фаворе у шефа, как его там, Остапова: на работу не ходишь и в постели нежишься.

В голосе Ваньки сквозил сарказм.

— Да иди ты, знаешь куда, — обиделась Алька. — Я полночи в клубе работала, в два часа только легла, а ты… И вообще…

Договорить она не успела.

— Ах, простите, простите, — продолжал глумиться Огурцов. — Я вас больше не потревожу. Просто хотелось узнать, как продвигается ваше расследование и предложить помощь.

Алька едва не спросила, о каком расследовании идет речь.

— Тоже мне, царевна отыскалась, — резко бросил Иван и отключился. Расстроенная Алька села на постели и со злостью отбросила подушку.

— Иван — болван, — пробормотала она и снова рухнула на кровать. Очень хотелось спать, но настроение было испорчено, и поэтому заснуть не удалось. Она зарыла голову в подушки, закрыла глаза и стала вспоминать вчерашний вечер в клубе. Но ее воспоминания были прерваны звонком Пустозвоновой.

— О, глядите на нее, спит, понимаешь ли. Не, ну мне это нравится! Я всю ночь глаз не сомкнула, все думала, как там моя дорогая Рёва, чем ее кормят, чем ее поят, что за мужчины рядом ошиваются. А она спит, свинья собачья.

— Да не свинья я, мы с Остаповым только в два ночи освободились. Пока он меня довез, то да се, так я только под утро и заснула.

— Ага, ага, понятно. Ну, рассказывай, побыстрее на счет «то да се». Как он тебе?

— Кто? — ошарашено спросила Алька.

— Да Остапов твой, дурья башка, как он тебе, — и Светка снизила голос до полушепота, — как мужчина?

Подруга замерла в ожидании ответа.

— Да ты что?! — взревела Алька. — Ты на что намекаешь? Чтобы я, порядочная девушка…

— Прекрати, Веревкина, молоть чушь, — осадила ее Светка. — Чтобы выпендриться так, как ты вчера, намазаться, нарядиться, быть вдвоем на мероприятии, приехать ночью вместе в гостиницу, и проснуться утром одной на исходной позиции? В глупом, но гордом одиночестве? Бобылиха несчастная!