Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина - Сергей Белоусов

Умный, сильный и справедливый, Гокко, казалось, не помнил обиду, причиненную некогда сородичами, и вскоре, когда умер старый Ириарте, стал вождем племени.

У Гокко и Дианы родились двое сыновей и дочь. Старшему сыну — Азеведо исполнилось двенадцать лет, младшему — Сампайо — десять. Дочке же, Коломбе, в которой души не чаяло все племя, было шесть лет. От матери ей достались глаза — синие, словно цветок перипери, и густая грива волос цвета опавших осенних листьев.

Коломба росла озорницей, дружила со зверями и птицами и, несмотря на строгие запреты, забиралась порой далеко, в самую чащу леса.

Когда родилась Коломба, в кустах у хижины вождя запел амазонский соловей уирапуру. Птица эта встречается очень редко, а поет лишь несколько часов в году. По индейским поверьям, человек, услышавший хоть раз уирапуру, будет счастлив до конца дней.

И действительно. Девочку не кусали москиты, ядовитые змеи, заметив ее, отползали в сторону, а когда она входила в воду, страшные пираньи стайками водили вокруг Коломбы веселые хороводы. Ягуары, оцелоты и пумы при виде нее становились обычными веселыми котятами, ласкались к ребенку и ходили по пятам…

Выслушав Кашассу, предводительница ведьм Кеклокса поняла — амазонский бог не смеялся над ней. Синеглазая девочка действительно существует. Теперь Кеклокса знала, как оживить цветок пинго.

Солнце исчезло за лесом, склонившись далеко к закату, а маленькая Коломба все еще не вернулась домой. Раньше такого не случалось. Следы дочки привели Гокко к отмели, где Коломба любила, сидя на старом, выброшенном на берег пне, бросать камешки в воду.

Множество отпечатков босых ног виднелось на влажном речном песке, и недвижное тело ягуара, пронзенного дюжиной стрел, распростерлось поодаль. А у самой воды, со страшной раной на горле и глубокими царапинами от когтей хищника, лежала неизвестная женщина.

Все взрослые индейцы тупинабама собрались на отмели. Когда переворачивали тело погибшей, на плече ее обнаружилась странная татуировка: растение с четырьмя крупными цветками, склонившееся над берегом озера. Амаури, один из старейшин, тронул Гокко за руку.

— Когда я был ребенком, бабка рассказывала мне о племени колдуний черикуара. Они живут высоко в неприступных горах, ненавидят мужчин, а маленьких девочек, чтобы пополнить племя, приносит им таинственный цветок. Священный знак цветка над озером наносят на кожу каждой из ведьм, когда ей исполняется двенадцать лет. Это черикуара похитили твою дочь. Торопись в погоню, но будь осторожен. Колдуньи неутомимы, подолгу обходятся без воды и пищи и владеют страшными чарами. Спеши, о вождь, и да хранят тебя всемогущие боги!

Четыре дня шли индейцы по едва различимому следу. В племени остались старики, женщины, дети да десяток крепких мужчин на случай неожиданной опасности.

Гокко и его спутники забирались все выше. Первая ночь в горах обволокла их леденящим холодом. Два часа краткого отдыха воины проспали, тесно прижимаясь друг к другу. Для Дианы и мальчиков разожгли костер, найдя неподалеку несколько чахлых кустиков. Тепла этого им едва хватило лишь на то, чтобы не окоченеть. Только один Гокко, казалось, не чувствовал ни холода, ни голода, ни усталости.

Индейцы упорно нагоняли ведьм. Вот уже два отряда разделяло не более часа пути. И тут с высоты лавиной покатились на Гокко и его людей огромные камни. Почти все успели спастись, мгновенно укрывшись от камнепада под нависшей скалой. Но два молодых воина погибли.

Ясно было, что лавину вызвали ведьмы, отставшие от своего отряда и притаившиеся в засаде. Они добились главного: чуть различимую тропинку, по которой с трудом можно было ползти вверх, перерезала глубокая пропасть.

Воины связали все ремни из своего снаряжения в длинную веревку с петлей на конце. После нескольких попыток им удалось набросить петлю на острый выступ небольшой скалы на том краю пропасти. Другой конец веревки закрепили на этой стороне. Шаткий, опасный, ненадежный, но это был мост.

— А теперь, — обратился Гокко к своему отряду, — возвращайтесь домой. Неизвестность ждет впереди, и я не хочу гибели лучших сынов тупинабама. Если нам суждено встретить здесь смерть, пусть вождем станет Омолу. Это справедливое решение. Я сказал — так будет!

По индейским законам никто не может противиться приказаниям вождя. Гокко с женой и сыновьями остались вчетвером. Зыбкий мост покачивался над пропастью. Гокко взялся за ремень, натянул его, проверяя крепость, и двинулся вперед, перебирая ремень руками. Ноги его повисли над пустотой. Диана, закусив губу, прижимая к себе мальчиков, следила за мужем.

Вот он достиг другой стороны пропасти, коснулся ногами края и, почувствовав опору, одним прыжком оказался в безопасности. Вождь сделал знак младшему, Сампайо, предлагая ему двигаться следом. Неизвестно, боялся ли мальчик, но он с честью выдержал испытание и вскоре стоял рядом с отцом. Потом перебралась Диана — так велел Гокко — и настал черед двенадцатилетнего Азеведо.

Ноги Азеведо уже касались откоса на противоположной стороне. Оставался один миг до благополучного конца переправы. Но вдруг совсем рядом с мальчиком, из темного отверстия вылетел, задев крылом маленького индейца, хищный гриф урубу. От испуга и неожиданности пальцы Азеведо разжались. С отчаянным протяжным криком ребенок полетел вниз…

Вождь, кинувшись за сыном, замер над пропастью. Из голой скалы под краем обрыва поднималось мощное узловатое дерево. Зеленые ветви бережно удерживали Азеведо.

Дерево вырастало на глазах. Ветви его протянулись к Гокко, принявшему мальчика в свои могучие руки, и забытый голос произнес:

— Здравствуй, названый братик.

Чудесное растение исчезло. На плече у Гокко сидела маленькая обезьянка с длинной красно-апельсиновой шерстью. Кончиком пушистого хвоста она ласково трепала по носу грозного индейского вождя.

— Пиччи… — выдохнул Гокко. — Вовремя же ты появился. Чем я, простой индеец, отплачу знаменитому чародею за спасение сына?

Да, это был он, Пиччи-Нюш, названый брат Гокко… Еще в детстве мальчик и обезьянка подружились. Среди невероятных приключений им не раз доводилось спасать жизнь друг другу. Однажды, когда Пиччи погиб, выручая Гокко, всемогущие боги-пришельцы оживили обезьянку, превратив ее в великого волшебника, защитника обиженных и несчастных. Больше двенадцати лет Гокко не слышал ничего о своем друге и покровителе, и вот он появился внезапно, как всегда.

— Не благодари, брат мой, — смутился зверек. — Лучше прости, что я смог подоспеть лишь в самый последний миг. Час назад в холодной стране за два океана отсюда умирал нищий сочинитель. Если б не удалось продлить ему жизнь, лучшая из книг Земли осталась бы недописанной. Но теперь все в порядке. И там и здесь. Надо хорошенько покормить Диану и детей. Они вот-вот упадут от голода.

— Коломба! — простонала несчастная женщина, на коленях протягивая руки к обезьянке. — Где моя дочь? Что с ней? Она жива?!

— Цела и невредима, — быстро ответил Пиччи. — Ведьмы усыпили ее, чтоб легче было нести. Дважды в день они разжимают ей зубы и поят, спящую, питательным отваром. Коломба нужна им живая. Волшебный цветок, поддерживающий существование племени, засыхает. Колдуньи хотят принести Коломбу в жертву цветку. Успокойтесь, этого не случится. Солнце заходит. До цветка пинго им еще целая ночь пути. Жертвоприношение должно состояться завтра на рассвете…