Благородна и благочестива - Ольга Погожева

Ллейна Бианка тихо выдохнула за спиной, ллей Салават сощурился, разглядывая её с долей не то презрения, не то интереса, а король Родрег рассмеялся. Тихо и хрипловато, словно шорох листьев в осеннюю пору.

— А чтобы понять народ ещё лучше, нужно спуститься к нему личным пешком да послушать его как равный и босый, а не как знатный властоимец, рядом с которым даже дети простолюдинов лукавить обучены, — продолжила Камилла, не обращая внимания на опасную тишину. — Про твёрдую руку спросите на Островах, там за меня каждый ответит, а что до образования — получено лучшее. Про то у пэра Никласа, священника с нашего прихода, справьтесь.

Лучшее из неимевшегося — всё равно лучшее. Справедливо же?

Ллейна Бианка даже одёрнуть её не посмела — тишина из пугающей превратилась в звенящую.

— Пожалуй, я поспешил, — усмехнулся его величество. Полуобернулся к главному советнику, — так ли, Салават? Обознались мы?

— Юная ллейна, разумеется, лишена должного знания этикета и едва ли понимает, как устроена дворцовая жизнь…

Камилла нахмурилась, а король Родрег нетерпеливо отмахнулся.

— Не то, Салават. Хоть юная Камилла и молода, если она сядет на престол, править Айроном будет всё же кровь Эйросских ллеев, а не регенты да советники. Я признаю, что недооценил магию огня в крови светлой ллейны Камиллы… Любопытно, весьма любопытно будет посмотреть, что натворит за время правления будущая королева Айрона. Как вам такая наследница, дорогие советники?

Камилла обернулась, чтобы посмотреть, что на самом деле думают про неё «дорогие советники». Мнение ллея Салавата её не слишком волновало: здесь и так всё ясно. А вот остальные…

Мнения остальных разнились, потому как поднялся шум, гам и бурные споры с не слишком благородными выражениями. Двое из пяти утверждали, что это безумие — ставить на престол проходимку, пусть и Эйросской крови, один молчал, а двое оставшихся — спорили с первыми, поскольку есть закон, и закон гласит, что право наследования престола, в случае гибели Айронфисской ветви, принадлежит по старшинству роду Эйросских ллеев.

Камилла слушала с каменным лицом, больше переживая отчего-то за ллейну Бианку, которая заметно побледнела, нежели за себя. Замок и земли, за которыми она ехала в столицу, кажется, оспаривать никто не собирался, а в престол она по-прежнему не верила. Потому и важность момента в неё не проникала, и панике дочь Рыжего барона не поддалась.

Мэма Софур едва ли обучила свою воспитанницу хоть чему-либо дельному, однако как выживать на улице хорошенькой девице, у которой врагов и среди незваных ухажёров, и среди завистливых подруг могло оказаться немало, она натаскала крепко.

Когда окружают всей стаей, главное — не бежать. Ибо бегство — прямое дозволение на то, чтобы тебя ловили. Загоняли, как дичь. Травили. То же и в словесных баталиях. Чувствуешь, что идёшь против толпы — так либо не иди в лоб, либо стой накрепко. С каменной рожей. Непробиваемой уверенностью. Напором, который должен стать тем сильнее, чем больше неуверенность в себе.

— Да будет так, — прервал бурные словесные излияния Родрег, едва заметно шевельнув сухими пальцами. Вместе с ними шевельнулся и пол всей залы, так что разговоры мигом утихли. Камилла понимала разгорячённых спорщиков: как-то неуютно становится, когда твердь уходит из-под ног. — Властью, данной мне Отцом Небесным, законами и народом Айрона, я нареку тебя, светлая ллейна Камилла Эйросская, своей наследницей, и про то прилюдно заявлю на празднике нынешним вечером. Что до умения править — проверим, как ты управишься с собственными землями, дитя. Мой регент сейчас в Эйросском замке — он и подтвердит, каково твоё умение. Наведи порядок в родном доме и возвращайся во дворец с отчётом. Регент прибудет следом да подтвердит. Либо опровергнет. Сроку тебе — шесть лунных оборотов, дитя. Там и определимся, готова ли ты к престолонаследию. Справишься ли?

— Это даже щедро, — подумав, отозвалась Камилла. — Я справлюсь быстрее, ваше величество.

Презрительное фырканье от советников, поддерживавших ллея Салавата, Камилла благоразумно пропустила мимо ушей.

— Что ж, ступай, — улыбнулся Родрег. — Ожидаю увидеть тебя на празднике, дорогая. Двор будет счастлив увидеть наследницу Эйросских ллеев и всего Айрона. Как, признаюсь, счастлив и я, видя тебя во дворце. Дорогой кузен Тадеуш, верно, даже не поймёт, кто ты такая, но всё же… увидит свою кровь. Уже ради этого стоило ему жить.

Ллейна Бианка тронула Камиллу за локоть, и дочь Рыжего барона неловко присела в неуклюжем реверансе, прощаясь с его величеством. Далеко уйти под давящими взглядами советников ллейны не успели: их вновь остановил оклик короля Родрега.

— Ллейна Бианка сказала, что отец твой исчез пять зим тому. Вместе с молодым человеком, которого он обязался доставить домой. Как звали этого юношу?

— Рафаэлем, — откликнулась Камилла, оборачиваясь лицом к его величеству. Родрег выдохнул, невольно потирая сердце. — Так отец сказал. Добавил ещё, что поспешить надобно, и доставить его домой вовремя. Но капитан пиратского корабля, где тот молодец служил старшим помощником, сказал, что среди пиратов его знали как Эллара. Так что, верно, ошибся батюшка.

Его величество ничего не ответил, так что Камилла развернулась и поспешила к ллейне Бианке, забыв о повторном реверансе. Учитывая её талант в данном вопросе, может, и к лучшему.

Мэма Софур и пэр Нильс стараниями Камиллы попали во дворец до празднества. Точнее, в комнаты для слуг, чтобы ожидать воспитанницу в условиях и компании лучшей, нежели в рыбацком поселении.

Нянька от добрых новостей вначале протрезвела, затем прослезилась, а потом и вовсе принялась за беготню: то набивалась в помощницы пэре Эдне и её горничной, то исчезла и заявилась с почти новым платьем, себ знает, откуда выцепленным, в бережной бумажной упаковке. Правда, чуть засаленной.

— На примерку взяла, — хлопотала нянька. — Глянь, какое пышное! Самое что ни есть лучшее для бала!

На ллейну Бианку, при этом присутствовавшую, Камилла старалась не смотреть.

— Ну же, примеряй! — аж подрагивала от нетерпения Софур, потрясая платьем, которое ещё пару дней назад Камилла сочла бы роскошным. — Рюши-то каковы! А пуговицы — крупные, блестящие, ну ровно взаправдашние драгоценности!

Лицо ллейны Бианки осталось каменным.

— Няня, — прочистила горло Камилла, из вежливости встряхнув грубую ткань подола. — Оно чудное! Но тут такое дело… ллейна Бианка предложила первой…

— Верно, — ожила Бианка, — пэра Эдна целую ночь с платьем возилась. Жаль, если такая работа пропадёт.

На самом деле платье принесли им ночью; ллейна Бианка рассчитывалась с посыльным тайком, но Камилла всё равно заметила. Видимо, у бывшей придворной дамы сохранились связи среди королевских портных да мастериц.

— Жалость какая, — пробормотала Софур, пока Камилла согласно кивала, с трудом удерживая вздох облегчения, — ну, что ж… а может, на потом пригодится, а?