Последнее слово за мной - Паула Уолл

Лидия обернулась посмотреть, почему Бун остановился. Выражение его лица рассказало ей обо всем.

— Ты, грязное животное! — прошипела она.

Замахнувшись, Лидия ударила его со всей силой, на какую только была способна. В обычных обстоятельствах Бун ощутил бы лишь легкий тычок — словно в него бросили горошину. Но когда требовалось попасть по больному месту, Лидии не было равных в меткости. Ее кулак довершил начатое барной табуреткой, и ребро Буна треснуло, как ветка.

— Господи! — возопил он, согнувшись пополам.

Лидия снова отвела руку для удара, но Бун схватил ее за запястья и прижал к стене.

— Отпусти сейчас же! — извивалась и брыкалась Лидия.

Оторвав женщину от стены, Бун швырнул ее на лестничную площадку. Она отползла назад и забилась в угол. Бун глядел на нее сверху вниз, злобно выпятив челюсть и испепеляя ее взглядом. Он не шевелился, и от этого обоим было только страшнее.

— Когда вернусь, — наконец прохрипел он, — смотри, чтобы тебя тут не было.

Держась за бок, Бун наклонился, подхватил ящик с инструментами и ушел.

Услышав, как хлопнула входная дверь, Лидия обвила колени руками и принялась раскачиваться вперед-назад. Она представляла, какие жуткие вещи он мог с ней сотворить. Мог, например, сорвать с нее ночнушку и облапать ее с ног до головы. Мог повалить ее, придавить сверху и сделать свое дело, и ей никак бы не удалось ему помешать. Пока она воображала всё то, на что был способен Бун Диксон, в трусиках у нее намокло.

Женская часть Липерс-Форка знала о Буне Диксоне всё.

— Папаша умер, когда Бун был совсем крохой, — сказала миссис Микс, заправляя простыню на постели Лидии. — Его переехал трактор. Заставил бедную мамашу в одиночку растить четверых сыновей. А вскоре и она слегла, а там и до могилы недалеко. — Домработница печально покачала головой. — Паренек заботился о ней до последнего. Готовил. Прибирался. Кормил ее с ложечки, как младенца.

— И что потом? Женился на какой-нибудь местной девице? — как бы между прочим спросила Лидия, стоя у комода и расчесывая волосы.

— Женился?! — фыркнула миссис Микс, взбивая подушку. — Сомневаюсь, что даже целый табун диких лошадей дотащит Буна Диксона до алтаря. Хотя многие девчонки прикладывали все усилия.

Естественно, это было приятно слышать, но Лидии хотелось выведать другое.

— Бун Диксон… — задумчиво повторил Джадж Лестер, пока Лидия наливала ему чаю. — Энн училась с ним в одном классе, пока парень не бросил школу. Кажется, у него мать заболела или что-то в этом роде.

— Туберкулез, — уточнила Энн.

— Все время хочу спросить: а почему семья не отправила ее в клинику? — осведомилась Лидия.

— Не могли себе этого позволить, — объяснила Энн Лестер.

— Диксоны всегда были бедны, как церковные мыши, — Джадж размешивал чай, постукивая ложечкой по краям чашки. — В семействе четыре парня, и все еле-еле сводят концы с концами.

— Они работают не покладая рук, — тихо возразила Энн, уткнувшись носом в чашку.

— Когда в доме что-нибудь ломается, Энн обязательно вызывает Диксона. Верно, дорогая? — Энн принялась беспокойно крутить жемчужное ожерелье на шее. — Он прямо-таки дамский угодник, хотя я лично не понимаю, что в нем такого. Грубый. Ручищи как у гориллы, — с этими словами Джадж принялся изучать собственные золотые запонки. — В прошлом году жена мэра из-за него выставила себя полной дурой на благотворительном ужине, устроенном церковной общиной. А все потому, что Пэтси Вуд заняла ее место рядом с Диксоном, — обнаружив, что одна манжета рубашки высовывается из рукава пиджака сильнее, чем другая, он принялся их поправлять. — Дорогая, а помнишь ту ночь, когда жена Руфуса Эдвардса напилась, забралась в грузовичок Диксона, припаркованный возле «Клуба бедняков», и не желала оттуда вылезать? — Джадж хохотнул при мысли о том унижении, какое пережила бедняжка. — Руфу пришлось отдирать ее пальцы от руля.

Пока Джадж разглагольствовал, Энн мечтательно смотрела во двор, а на губах ее расцветала смутная улыбка.

— Энн? Энн!

Вернувшись к реальности, Энн заморгала и уставилась на мужа.

— Ты отвлеклась. Я сказал: когда речь заходит о Буне Диксоне, даже самые добропорядочные женщины теряют рассудок.

— Да, я об этом слышала, — промолвила Энн, вертя обручальное кольцо.

— Я вот чего не понимаю: и почему это Диксон не сойдется с Анджелой Белл? — хмыкнул Джадж. — По-моему, два сапога — пара.

* * *

Первое, что сделала Лидия, переехав в дом Адама Монтгомери, — она превратила маленькую комнатку для рукоделья, примыкающую к спальне, в гардеробную. Что ж, вполне логичный ход. Если не знаешь, каким концом держать иглу, вряд ли тебе захочется повышивать.

Именно там Бун и застал Лидию, вернувшись, чтобы разобраться с проводкой. Лидия стояла посреди комнатки, обернутая в одну только шелковую простыню.

— Баба, — тихо начал Бун, — не берись за то, что тебе не по силам.

Лидия позволила простыне соскользнуть на пол.

— Закрой дверь, — велел ей Бун.

И она повиновалась.

* * *

Обычно Бун развлекался с женщиной, закончив работу. Таковы были правила его бизнеса.

— Дождись, пока она закончит болтать, — говаривал обычно его старший братец.

— Убирайся! — прошипела Лидия, отталкивая Буна.

Она была крепким орешком, с ней не важно: до или после.

Перекатившись на спину, он лежал рядом с ней на полу и глядел в потолок. Тут он заметил бурые разводы в углу и поинтересовался, старая это протечка или новая.

— Этого никогда больше не случится, — не унималась Лидия.

Бун тем временем выдернул из-под нее свои джинсы и принялся их натягивать.

— Никогда и ни за что, — предупредила она его, заворачиваясь в простыню.

Обнаружив свою отвертку, Бун привесил ее обратно на пояс. Потом оглядел гардеробную: не закатились ли куда и другие инструменты.

— Ни за что… ни за что… — упорно твердила Лидия.

Уже стоя в дверях, Бун обернулся и поглядел на нее.

Волосы растрепались и торчали во все стороны, губы потемнели, распухли и напоминали кляксу. Фарфоровая кожа пылала, как помидор. Никогда женщина не бывает красивее, чем сразу после секса.

— Да ты, баба, просто паучиха, — проронил Бун.

Лидия швырнула в него туфельку на шпильке.

* * *

На следующий день Бун приехал доделывать так и не начатую накануне работу.

— Если кому-нибудь расскажешь, — объявила ему Лидия, — я поклянусь, что ты меня изнасиловал.