Мы и Они. Краткий курс выживания в России - Владимир Рудольфович Соловьев

Сейчас легко об этом говорить. Легко найти пару человек, которые хорошо помнят это время. Легко быть уверенными, что эта пара будет из тех, которые действительно были в лагерях. Вот только они там не сидели, они сторожили. А те, которые сидели, давным-давно умерли. А мерзавцы, которые в блокадном Ленинграде жрали тушенку и стреляли в спину нашим солдатам, чтобы, не дай Бог, они не отступили, сегодня по уши в орденах и вовсю травят байки о своем героическом прошлом. Мерзавцы всегда умудряются вершить историю, переписывая ее в угоду себе. Сегодня уже не поймешь и не вспомнишь, что происходило во время Чеченской войны. Да и была ли она? И что это было? Да и зачем говорить о неприятных страницах, когда лучше о хорошем потрепаться. Вот, например: «Вы знаете, замечательный ресторан недавно открыл, недалеко отсюда – в Монако. Там такие люди интеллигентные собираются, туда на яхте даже Роман Аркадьевич приходил. Он был не один, он был с Дашей. Как, вы не знаете, кто такая Даша?! Ну что же вы?» Гламур. И рядом с этим тот самый Сашка, у которого в квартире коробка, набитая боевыми наградами. И его дети, которые растут рядом с детьми обожающих свою жизнь чиновников, однажды спросят своего папу: «А зачем ты все это для них делал?» И что на это ответит Саша? Скорее всего, ничего, но чувство классовой ненависти затаит.

И никого это не пугает, никого. Все считают, что это нормально, это гламурненько, это так трогательно. А посмотрите, кто приходит на этих яхтах, кто прилетает на этих частных самолетах. Они чиновники? Да. Они олигархи или у них друзья чиновники? Да. Они очень богатые люди, и вот теперь пошли на госслужбу? Конечно. Вы не подумайте чего, это у них из предыдущей жизни деньги, за велосипед они уже отсидели. Они милы, общительны, они замечательные, трогательные граждане России. Зачем задавать эти глупые вопросы, откуда деньги? Они просто умеют жить. А мы? Почему мы не такие, как они? Или мы такие, просто ждем своей очереди? Или мы на самом деле такие же, как они, только считаем, что сейчас их время править, а наше наступит чуть позже. Повернется, повернется эта ветряная мельница, придет наша лопасть и появится наше поколение. Мы тоже станем чиновниками и им покажем. И начнется новый передел собственности. По крайней мере, именно такое ощущение у меня складывается.

Мы с вами переживаем любопытнейшую историческую эпоху. Очень часто стали говорить о том, что наступает время застоя. Нет, время застоя не наступает, наступает новое время, у этого нового времени новые герои. Но, к сожалению, как это часто бывает в России, это повторение одной и той же истории. Истории о человеке, внутри которого никогда не было Бога, но зато всегда было ощущение, что, когда Бог понадобится, он его купит. Либо деньгами, либо еще чем. Как те кровавые бандиты, считающие себя феноменальными, чисто конкретными правильными пацанами, потому что на церковь отслюнявили сколько было нужно. Колокола отлили. И папаша поп, такой пацан из наших бывших, значит, он там немножко попыхал, почмыхал, а потом решил, что неправильно живем, неправильно. Тут еще одному наш браток «Библию» подарил. Он прочитал – с ума сойти! Все про нас! Он сейчас лечит в бане чисто вениками. Сам стал правильный: телки только раз в месяц, но, правда, сразу по три. Но раз в месяц. Хотя не всегда, иногда он плохо себя чувствует. Но он все знает, он нам все объяснил, все правильно. Пацаны мы – православные, все нормалек.

Чего-то мне как-то не нравится. Не нравится. Может быть, можно по-другому? Разве можно гадить, гадить, гадить, гадить, а потом вдруг раскаяться? Гадил, гадил, гадил, делал, делал, а потом как упал! Пришел в церковь и как хлопнулся на пол, как забился в конвульсиях! Бьется, бьется, аж костюмчик от «Бриони» помялся, а он все бьется. К нему уже подбегают и говорят: «Вы костюмчик-то аккуратнее». А он не может остановиться, и слезы льются у него, слезы льются, хотя только недавно из салона. Только недавно в салоне харей своей занимался, чтобы прыщей не было, а слезы все равно льются. И наманикюренными пальцами разгребает, прямо вот разгребает мозаику, так ему стыдно. Вот дураки западники, протестантство себе придумали. Идиоты – каждый день жить по уму, каждый день по совести, каждый день любым своим деянием понимать, что ты ведешь беседу с Богом. Ну, не идиоты ли? Ну, не идиоты каждый день ходить на работу и работать честно, не воровать, не стучать, не брать чужого? Быть с людьми добрыми и вежливыми, давать деньги детям не потому, что это форма ухода от налогов, и приносить деньги, жертвовать в церковь не потому, что за это батюшка тебе может откатить. И таким образом ты «чисто отмыл». Русская народная игра – отмой через РПЦ. Это же бред.

Почему они могут, а мы нет? У нас есть объяснение. А как? Если я начну жить честно, меня завтра же хлопнут, завтра же меня хлопнут. У меня есть близкий друг, очень близкий друг – Юра, он занимается бизнесом. Как и очень многие мои друзья, как и я сам занимался много лет назад. Я ему говорю: «Юрочка, солнышко, нельзя работать в России в белую, нельзя! Тебя грохнут. К тебе придут эти мерзавцы, эти толстощекие уроды и грохнут. Пойми, в нашей стране никого не волнует, работаешь ты честно или нет». Их зарплата не позволяет им поверить в твою честность. Если ты работаешь честно, они завтра умрут с голоду. В нашей стране невозможно работать в белую, потому что вся система, все то, что мы называем чиновничеством, скажет: «Как – в белую? А мы? А у меня дети в Гарварде должны учиться. Как в белую? А у меня жена такую шубку присмотрела. А еще «Гелен Ваген». Какую белую?» И как бы ни был хорош Юра, и как бы ни были хороши мои друзья, занимающиеся бизнесом, они никогда не будут работать в белую в нашей стране. Иначе их первыми ударят по голове. Любой человек, работающий в нашей стране, хорошо знает: не важно, как ты ведешь бухгалтерию, не важно, сколько на тебя работает юристов, неважно, насколько ты честен. Проверяющие все равно до тебя домотаются, и ты все равно им заплатишь. Но если ты, как дурак, до этого работал в белую, тебе все равно придется заплатить столько же, но то, что ты заплатил в налогах, ты уже потерял. Раньше работала формулировка: зачем давать денег этому государству, если оно не сегодня, так завтра начнет очередную войну, которую опять убедительно прокакает? А теперь возникает другой вопрос: зачем платить налоги этому государству, если завтра все равно придут сытые мерзавцы, которые отберут все то, что у тебя случайно осталось? Если раньше брали пять тысяч долларов и говорили «спасибо», то теперь объявляют суммы сотнями и даже не говорят «пожалуйста». Почему? Это знамение времени. Это не значит, что мы приближаемся к эпохе застоя. Нет. Это значит, что мы вошли в совершенно новую замечательную и точную историческую эпоху. Я ее называю чиновничий феодализм.

Помните разгул революционных настроений, страстное желание свободы, которое жило в нас в девяностые... Все вокруг было так мерзко и гадко, что, казалось, достаточно это все убрать – и всем станет хорошо, светло и чисто. Мы станем другими, жизнь наладится. Но жизнь не наладилась. Просто вместо одних мерзавцев пришли другие и, пользуясь теми же самыми методами, прибрали страну к рукам. Они воровали и убивали. Они матерели. Постепенно выстраивалась система сдержек и противовесов. Но в какой-то момент она была нарушена. Человек, который нарушил эту систему, – Александр Стальевич Волошин. В тот период российской истории работало правительство Примакова. Правительству Примакова необходимо было думать, что делать дальше – утверждать или не утверждать премьера. Тогда как раз возникали новые кандидатуры, и многие понимали: Примакова снести не дадут. Дума колебалась. И вместо того, чтобы договариваться, покупать голоса, как это было принято, плести сети плавно, Александр Стальевич Волошин, мастер медитативного курения, великий системный человек, неспособный публично сказать и трех слов, но способный сплести любую интригу, решил: ну их всех! Сломаем через колено, начнем их долбить через их же спонсоров. Начались громкие дела, выкручивание рук, ментовской беспредел, наезды. Но ведь как только ты сказал чиновникам и милиционерам: «Ату! Мочи олигархов, убивай их политические стремления!», ты должен бросить им кость. И вот олигархический капитализм разгромлен, вроде бы все хорошо, но в процессе борьбы выросла новая смена голодных пацанов, которые говорят: «Ну и? Ну и... Царь, задачу выполнили, дальше-то что? Где мои наделы?» И уверенной рукой им нарезаются наделы – это тебе, это тебе. А мы? А мы? А вам, служивые люди, извольте народ на кормление. А кем им еще кормиться? Только нами.