Пленная птица счастья - Галина Владимировна Романова

– Порекомендовал полиции проверить одну даму.

– Проверить на предмет?..

– На предмет причастности к похищению.

– Это ты так грамотно говоришь? Или он так сказал? – Повторил, смакуя: – Проверить. На предмет. Причастности. Надо же, как грамотно стали выражаться.

– Это он так сказал. Я, говорит, рекомендовал бы вам проверить некую даму – так и сказал – на предмет причастности к похищению. И назвал фамилию. И причину, по которой нам следует обратить на нее внимание.

– Я услышу причину, Ильина? – рявкнул полковник. – Что ты мямлишь?

– Стелла Ветрова, в замужестве Зимина. Недавно вернулась из Америки с двухлетним сыном. Я навела справки по рекомендации анонима.

– Так в связи с чем нам следует обратить на нее внимание?

– Дело в том, что она бывшая любовница Ростислава Яковлева, отца Алины. Расстались около двух лет назад.

– Нехорошо расстались? – Суворкин сделался серьезным.

– Она его бросила. Уехала за границу с перспективным малым, родила там ребенка. Но что-то у них не заладилось, и она вернулась.

– С ребенком? – зачем-то уточнил Суворкин и снова низко нагнул голову, вчитываясь в какую-то бумагу.

– С ребенком. И, по слухам, ребенка этого она у мужа выкрала.

– Что значит выкрала?

– Сын – гражданин США. А она его, мягко говоря, забрала.

– Похитила, другими словами.

– Так точно, товарищ полковник. Получается так.

– Думаешь, это для нее теперь привычное дело и она могла похитить дочь бывшего любовника? – Суворкин глянул на нее как на недоросля и покачал головой. – Только зачем она ей? Ильина, ты того… Не заговаривайся, что ли.

– Дело в том, что они встретились, товарищ полковник. Ростислав Яковлев и Зимина. Встретились в ресторане, который раньше был их местом. И там у них произошла ссора. По словам швейцара, Зимина сильно гневалась. А когда Яковлев уже сел в машину, крикнула ему вслед, что он об этом сильно пожалеет.

– Ничего себе! – На Суворкина ее слова явно произвели впечатление. – А как ты нашла тот ресторан? Ты ведь там была, так?

– Так точно, товарищ полковник, была, опросила персонал. Нам же надо было определить фигурантов. А ресторан тот аноним и подсказал. Не исключаю, что звонил как раз тот самый швейцар, который со мной так охотно делился.

– Что, стиль изложения соответствует?

– Так точно, товарищ полковник. Говорит витиевато.

– Так-так. – Суворкин погрузился в размышления. – Вполне возможно, что Зимина обратилась к бывшему возлюбленному за помощью. Ребенок в стране на нелегальном положении, правильно я понял?

– Так точно.

– Во-о-от, – протянул нараспев Суворкин. – Она обратилась к нему за помощью. Он отказал. И она решила поквитаться. Так ты думаешь?

– Не исключаю такой возможности, товарищ полковник. Если она загнана в угол, то станет искать любые пути для спасения собственного ребенка.

– Но тогда у нее должен быть сообщник. Сама-то она девку здоровенную сцапать вряд ли сможет.

– А зачем ее цапать? Она могла ее просто заманить.

– Могла. Или не могла. – Суворкин вернул пепельницу на прежнее место. – Понеслось, называется, версии растут как плесень. Понял я все. Давай, навести эту беглянку. Расспроси, проверь алиби. Не мне тебя учить, капитан.

– Так точно, товарищ полковник. – Маша вытянулась по стойке смирно у двери. – Разрешите идти?

– Ступай уже. – Он раздраженно отмахнулся и все же бросил ей в спину ядовитое: – И будь любезна, не являйся больше мне на глаза в этих портках.

Если он не убил ее сразу, теперь уже не убьет. Эта мысль прострелила острой болью левый висок. Плавным движением он отставил в сторону изящную кофейную чашечку. Осмотрел стол. Привычный завтрак. Нарядно накрытый стол – его личный каприз. Противны были воспоминания о перекусах на бегу. О куске хлеба в кармане, который он жевал, вылеживая часами в засаде. Еще тогда он обещал себе, что, как только отойдет от дел, станет жить нормально. Как человек, а не как хищник.

Только вот всегда в этих мечтах за столом в его доме была красивая умная женщина. И нашлась такая – красивая и достаточно умная для ее возраста. Беда была в том, что эта женщина оказалась его мишенью. Целью. Жертвой, за смерть которой ему выплатили аванс.

Нет, вернуть аванс, конечно, не проблема. Он не то чтобы нуждался, наоборот, был весьма обеспечен. Не тратил попусту, когда работал, копил. Так что с возвратом аванса проблем не было бы никаких. Проблема заключалась в другом. Вернее, сразу несколько проблем.

Первая – заказчик быстро переметнется к другому исполнителю. И тогда у девушки точно не останется шансов выжить.

Вторая – защитить в таком случае он ее не сумеет.

Он мог бы, конечно, ей все объяснить. И они сбежали бы вместе туда, где их никто и никогда не найдет. Его денег хватило бы и на это.

Но здесь появлялась следующая проблема: милая барышня не желала его видеть. Каждый раз, когда он спускался к ней в тайную комнату, которую давно на всякий случай оборудовал в подвале, она горько плакала и проклинала его. И угрожала. Или умоляла отпустить.

Как ей объяснишь, дурехе, что выживет она только рядом с ним? И только если станет его слушаться. Он вчера попытался это сделать и что? Такое началось! Она так его обзывала, такими словами ругалась. Он даже признался ей, что не ожидал от девушки из такой семьи таких ругательств. И что она на это ответила?

– Я тебя, мразь, еще не так удивлю! – И добавила: – Я тебя уничтожу, так и знай.

Почему он ее не убил? Почему не избавился сразу, когда она очутилась в его руках?

А не смог. Стал слабым, потому что расчувствовался, ощутив в своих руках обмякшее тело. Прекрасное тело, восхитительно пахнущее дорогими духами, кремом и немножко, совсем капельку – потом. У него, если честно, даже голова закружилась от такого ароматического коктейля. Стоял, как идиот, держал ее на руках и не знал, куда двигаться дальше. Первоначальный маршрут, который он разработал, предполагал, что он выберется с ней за территорию и оставит тело в овраге. Мертвое тело.

А он не смог. Желание снова и снова слышать ее запах, касаться ее талии, трогать ее грудь оказалось сильнее. Проще было избавиться от актеришки, чье место он занял. От того воняло перегаром, табаком, несвежей одеждой, а потом еще и страхом. Потом, когда понял, что это по его душу явились в тайную комнату, откуда он должен был внезапно выпрыгнуть и напугать участников.

Убить актера оказалось проще простого. Гадкий человек – это он понял, когда избавлялся от него. С девушкой оказалось намного сложнее.

Она была славной. Нежной, милой, чистой. И как бы грязно ни выражалась, ей не удавалось запачкаться.