Вы там держитесь… - Диляра Тасбулатова

Через пару месяцев этим же теплоходом, как я уже говорила, в круиз по Волге отправилась ее сестра, Ольга Иванна.

Ольга Иванна, как только ступила на палубу, сразу же нашла капитана и предложила ему прочитать лекцию о Ленине и его славных делах. Капитан побледнел, потом позеленел, потом как-то немужественно замахал руками и, заикаясь, произнес, что типа вы уже такую лекцию читали.

– А это не я (торжествующе сказала Ольга Иванна). Это моя сестра-близнец!

Капитан стал ловить ртом воздух и проскрипел, что, мол, наверно, лекция-то одна и та же: Ленин в Разливе, Ленин и пролетариат, Ленин и мировая революция?

– А вот и нет! – торжествующе произнесла Ольга Иванна. – За это время выявились новые факты ленинского подвижничества.

Капитан не знал, что и сказать. И решил как можно дольше увиливать: так и увиливал всю неделю, пока теплоход плыл до Валаама, где, как вы знаете, в свое время обретались «самовары», то есть обрубки без рук без ног, инвалиды второй мировой бойни, сосланные сюда, чтобы не портить вид наших лучезарных городов и хорошенько праздновать Победу без этих вот обрубков.

– Вот таких Ленин и расстреливал (сказала Ольга Иванна, имея в виду несознательного капитана, внука врага народа кронштадтского матроса). И ведь это правильно, правда?

Я развела руками.

Продавщица мыла, дезодорантов и всякого такого, типа косметики и средств от комаров и клопов, как-то рассказала мне, что муж ее бросил и пошел к другой.

Продавщица эта – толстая и некрасивая, и выглядит лет на пятнадцать старше своих тридцати шести.

Я ей посочувствовала – безобразие, кобели, что им еще нужно, предатель, говнюк и пр. – и, грешным делом, подумала, что ушел, наверно, к молодой и стройной – хотя так думать нехорошо, толерантность и все такое.

Прошло какое-то время, и я его вижу с новой женой: точно такой же толстой, неряшливой, неуклюжей и пр.

Ругаю новую пассию, чтобы сделать приятное продавщице – что он в ней нашел, какой ужас, безобразие, что им всем нужно и так далее.

И вот как-то эта продавщица мыла, средств от клопов и тараканов и пр. мне говорит:

– Ха, он вторую свою тоже бросил!

Я, грешным делом, подумала, что наконец нашел стройную, молодую и так далее.

Продавщица говорит:

– Хочешь, фотку тебе покажу? Даже в магазине, где она работает, ее крокодилом называют.

Я чуть не проговорилась, что типа он что – все время ищет таких?

Но вовремя остановилась и сказала:

– Это он от отчаяния.

А продавщица эта говорит:

– Да нет. Он просто как Ленин.

– ?!

– Он мне еще когда женихался, говорил, что любит страшных баб. Говорил: я типа как Ленин – пока не найду свою Надежду Константиновну, не успокоюсь.

(Мой двор – как видите, неисчерпаемый кладезь сюжетов, один другого страшнее – как говорит моя мама.)

Кстати, тут кто-то сказал, что Ленин не напрасно лежит в своем хрустальном гробу.

Типа ждет своего принца.

Я, кстати, его видела там, в мавзолее, в своем детстве.

В очереди мы простояли часа три-четыре.

Ездили в Москву из Алма-Аты – путевку такую нам дали.

Потом поехали зачем-то в Брест.

Там смотрели крепость эту.

Потом вернулись в Москву, и воспитательница говорит – с горящими глазами, – а давайте, дети, опять пойдем дедушку смотреть?

Все опустили глаза – неохота опять на жаре стоять и этого дедушку мертвого смотреть.

Положение спасла одна девочка: взяла и расплакалась.

– Жалко (говорит), он же мертвый.

Воспитательница сказала:

– Он всегда живой. Живее всех живых.

Мне надоело, и я говорю:

– А похож на мертвого.

Воспитательница на меня зыркнула глазом, а потом маме сказала, что я хулиганка и что больше меня никуда не возьмут.

На что мама, зная, в чем дело, сказала ей:

– Просто она мертвых всяких любит. И похороны. И оркестры. И кладбища. И мавзолеи. Я даже хочу ее к врачу отвести. Что-то с ней не то.

Ну, воспитательница рот и открыла.

Опять снилось, что Ленин со мной заигрывает.

Причем дело было в мавзолее – подмигивает и отодвигается – типа рядом ложись.

Мама говорит:

– Ему одному скучно просто. И легла бы. Пришли бы всякие там иностранцы посмотреть, а ты им байки почитала бы. Все веселее, а то там какая-то атмосфера замогильная. Тоскевич, как ты выражаешься.

ʷ

В одной из своих предыдущих книжек я уже писала о своей подруге Оле – удивительном человеке, в котором сочетается смешное и глубокое: а ведь, как правило, нравственные люди бывают очень скучными. Но это не тот случай: Оля иногда такое несет, что я просто помираю со смеху.

Судите сами: глава об Оле.

Пошли мы с Олей как-то на фестивальный просмотр и, не разобравшись, что да как, прямиком попали на какое-то гей-порно.

Стало нам скучно, и, выбравшись из зала (не без скандала – какой-то накрашенный парень крикнул нам, чтобы убирались, если не понимаем в искусстве), стали мы думать, куда податься.

Зашли в другой зал – а там опять порно. Но уже не гей, а просто порно. Типа гетеро.

Я обрадовалась. Потому что при виде порно я всегда мгновенно засыпаю – все эти механизмы туды-сюды почему-то наводят на меня сон.

Только я заснула, Оля меня дергает и говорит:

– Пошли отсюда. Опять порно.

– Оля, ты не даешь мне спать.

– Так поехали по домам, там и ляжешь.

– Дома нет порно, я не засну.

Тут какая-то девица нам говорит:

– И правда, спали бы дома.

– Там нет порно (говорю).

А девица оказалась остроумная и говорит: