Вирус самоубийства - Ольга Игомонова

Антонине очень нравилось смотреть, как рождается спектакль. В начале каждой репетиции Игорь Борисович неизменно сажал Антонину рядом с собой в третьем ряду зрительного зала, но вскоре, как ей казалось, совершенно про нее забывал. Поглощенный творческим процессом, он делал замечания актерам, заставлял их десятки раз повторять одну и ту же сцену, требовал точности жестов и нужной окраски голоса. Очень часто режиссер сам выбегал на сцену и показывал, как он видит данный сценический момент, а иногда карикатурно передразнивал незадачливого актера, если был недоволен его игрой.

Антонина внимательно следила за постановкой мизансцен, слушала указания режиссера и делала пометки в своем блокноте, с которым никогда не расставалась. Игорь Борисович был прав: присутствие на репетициях сделало ее полноправным участником творческого процесса. Через две недели после начала репетиций она знала наизусть всю пьесу, но это не мешало ей смотреть на сцену с удивлением и восхищением. Каждый день она открывала для себя все новые мысли в сложном авторском тексте и новые, скрытые грани в противоречивых характерах действующих лиц.

Но девушку увлекала не только работа над спектаклем. Очень скоро она поняла, что театр — это не просто творческий коллектив. Это особый организм, который живет своей собственной жизнью, скрытой от посторонних глаз тяжелым бархатным занавесом. Жизнь театра — это не только спектакли, гастроли и репетиции. Для публики театр открывает свои парадные двери только перед началом спектакля, а после представления зрители расходятся по домам, и на этом театральная жизнь для них заканчивается. Но служебный вход театра не закрывается с раннего утра до глубокой ночи. Актеры здесь не только работают — здесь они общаются, дружат, ссорятся, мирятся, влюбляются и изменяют любимым. Сюда, в театр, актеры идут со своими радостями и бедами, здесь отмечают юбилеи и семейные праздники, и именно отсюда их порой провожают в последний путь.

Антонина после репетиций тоже не спешила уходить. Но ее удерживала здесь не веселая актерская тусовка, а общение с режиссером. Каждый день после репетиции они вместе пили кофе в актерском буфете, обсуждая сегодняшнюю работу, а по вечерам Игорь Борисович знакомил девушку с творческой жизнью Москвы. Они вместе ходили на прогоны новых спектаклей в другие театры и премьеры кинофильмов, посещали художественные выставки, концерты и тематические мероприятия в клубах. Антонина не переставала удивляться глубокой эрудиции молодого режиссера, его разнообразным интересам и широкому кругу друзей и знакомых.

Но по ночам Антонина подолгу не могла заснуть. Она ворочалась с боку на бок на узкой общежитской кровати, а перед ее закрытыми глазами снова и снова всплывало улыбающееся лицо ее кумира. Но когда, наконец, усталость и обилие впечатлений, накопившихся за прожитый день, все-таки погружали ее в забытье, ей часто снился один и тот же сон. В этом сне они с Игорем Борисовичем вдвоем, крепко взявшись за руки, летели куда-то к солнцу, и их обоих переполняло ощущение глубокого, бесконечного счастья.

Проснувшись утром, Антонина бодро вскакивала с кровати и снова становилась тем талантливым дизайнером интерьеров и энергичным художником-постановщиком, которого молодой режиссер Игорь Левицкий увидел в первый день их знакомства.

В театре все быстро привыкли к тому, что Игорь Борисович уделяет Антонине особое внимание. Но личные взаимоотношения режиссера и молодого дизайнера так и оставались на уровне дружеских рукопожатий и братских поцелуев, которыми в театральной среде обменивались при встрече и прощании все без исключения. Антонина долго не хотела признаваться себе, что по уши влюбилась в Игоря Борисовича. Она отлично понимала, что, несмотря на повышенное внимание к ней со стороны режиссера, рассчитывать на ответную любовь было бы наивно. Со временем она научилась полностью владеть собой и ничем не выдавать своих чувств. Она уже больше не краснела в его присутствии и не теряла дар речи, когда он церемонно представлял ее своим очередным знакомым:

— Антон Треф, театральный художник и дизайнер интерьеров! Запомните это имя — скоро оно станет известно всем!

Но даже в личном общении с режиссером Антонина никогда не раскрывалась до конца. Не чувствовать этого Игорь Борисович не мог. Как любой режиссер, он был блестящим психологом и понимал, что девушка не пускает его в свою душу дальше определенной черты. Эта незримая граница интриговала Игоря Борисовича. Ему было любопытно узнать, какую тайну девушка скрывает за той непроницаемой стеной, за которую ему пока еще вход воспрещен, и он чувствовал, что если ему удастся разрушить этот барьер, то за ним окажутся новые грани этой незаурядной и талантливой личности.

* * *

Спектакль назывался «Иллюзия гениальности», и работа над ним оказалась очень интересной. Это была современная английская пьеса, в которой повседневная жизнь искусно переплеталась с мистическими явлениями, а поступки действующих лиц были неожиданными и парадоксальными. Психология героев чудесным образом трансформировалась в зависимости от ситуаций, в которых они оказывались, и каждый персонаж был положительным и отрицательным одновременно.

Антонина увлеченно экспериментировала с цветом и формами предметов на сцене. Она старалась максимально точно передать не только идеи автора, но и творческий замысел режиссера. То, что она присутствовала на всех репетициях, помогло ей глубже погрузиться в атмосферу спектакля. В результате запутанный и противоречивый мир, созданный воображением автора пьесы, очень скоро стал для нее знакомым, понятным и почти родным. Причудливые хитросплетения мистики и реальности — основной мотив спектакля — щекотали нервы и будоражили чувства. Эти ощущения Антонина стремилась усилить своими декорациями.

Основным принципом оформления всех спектаклей театра-студии «Метроном» был минимализм. Перед художником-постановщиком стояла задача создать лаконичные и функциональные декорации, соответствующие ситуациям, в которых оказываются герои пьесы. С этим Антонина справилась блестяще. Все предметы, которыми она наполнила сценическое пространство, были условными, и по ходу спектакля они изменяли не только форму, но и цвет, погружая зрителей в загадочную и тревожную атмосферу происходящего на сцене действия.

Вскоре задача художественного оформления спектакля в целом была решена. Антонине осталось только дождаться, когда в театральных мастерских будут изготовлены декорации и сшиты костюмы по ее эскизам. Ее задача была выполнена, и пришло время подумать о следующем месте работы. Но торопить события не хотелось, и отправлять резюме в кадровое агентство Антонина не спешила. Она по-прежнему ежедневно приходила на репетиции и с волнением наблюдала за работой актеров. Театральная атмосфера оказалась настолько притягательной и волнующей, что расстаться с ней оказалось очень тяжело. К тому же девушка понимала, что с окончанием работы над спектаклем закончатся и ее ежедневные встречи с Игорем Борисовичем, а этого она боялась больше всего. Она решила дождаться премьеры спектакля, а тем временем найти какую-нибудь разовую или временную работу.

В театральных мастерских сообщили, что декорации к спектаклю будут готовы только к началу октября. Эти сроки вполне соответствовали театральному графику. Несмотря на то, что новый театральный сезон в театре-студии «Метроном» начинался уже в сентябре, премьера спектакля «Иллюзия гениальности» была запланирована только на ноябрь. В конце августа Игорь Борисович приостановил репетиции и объявил, что работу над новым спектаклем он продолжит в октябре. К тому времени уже должны быть готовы декорации и костюмы, а актеры успеют лучше выучить свои роли. Измученные бесконечными репетициями участники спектакля обрадовались неожиданной паузе, и театр начал быстро пустеть. Антонина тоже направилась к выходу, но режиссер поймал ее на полпути: