Прощальная весна - Александр Аде

– Вопрос не ко мне, – он разводит руками. – Хотя… У нее был… как это сейчас называют?.. бой-френд. Поинтересуйтесь у него… Кстати, мне только что пришло в голову. Не наркоман ли он?

– Он самый. Однако – по его словам – к тому времени, когда они начали встречаться, Ника уже подсела на героин.

– Ну-у-у, – тянет он мягко и слегка укоризненно, и на его юридических устах появляется иезуитская улыбочка. – Кто же верит словам наркомана.

Меня так и щекочет нестерпимый соблазн: эх, возьму сейчас, да и врежу этому хитровану про дьявола, у которого разница с ангелом – всего-то одна буква!

А еще меня так и подмывает – вроде бы невзначай – поинтересоваться у него об Алеше. Интересно поглядеть, как он станет изворачиваться, старый хрен.

Но – нельзя. С такими вопросами, надо повременить и задать их в самый подходящий момент – если, конечно, этот момент представится. Как говорил бессмертный Глеб Жеглов: «Спрос, он в нашем деле дорого стоит!»

Оторвавшись от спинки кресла, Болонский доверительно наклоняется ко мне. Прядь сивых волос падает до подбородка, вертикально перечеркнув его правый висок и щеку.

– Рад бы помочь расследованию. Но вряд ли смогу… – в его глазах горят смущение и неясная тоска. – О, да мы с вами совсем засиделись. А между тем мне пора впрягаться в работу…

Да, Стасик Болонский – что-то вроде Штирлица наших дней: наговорил с три короба, а толком ни-че-гошеньки не сказал. Впрочем, я от него ровным счетом ничего и не ждал.

А он – при всей своей вальяжности – действительно ранимый. Нервный. Вон как глазенками и ноздрями играл. Хоть я и не знаю, какую пользу из его нервозности извлеку, но чувствую: это мне, возможно, еще пригодится.

Дружелюбно пожав большую толстую мягкую руку главного партнера, выбираюсь из его кабинета и неторопливо бреду вдоль коридора, размышляя: насколько можно Стасику доверять? Этот привык врать с предельно честным лицом. Скрывать то, что знает, и придумывать то, чего не было. Мутный тип.

Мимо меня проплывают двери – коричневые, с медными табличками.

Вот дверь с табличкой «Зам по общим вопросам».

Приоткрываю, заглядываю. Никина мамаша поднимает глаза от бумаг и устало смотрит на меня. Здороваюсь и улыбаюсь – так, слегка, демонстрируя, что уважаю ее неистребимое горе. Она кивает в ответ.

Прикрываю дверь и следую дальше.

Табличка «Бухгалтерия». Всовываю в дверь свою высокомудрую башку – и тотчас натыкаюсь на вопрошающий взгляд приятной во всех отношениях Зои. Улыбаюсь ей – на этот раз шире, откровеннее – и высовываюсь обратно в коридор.

Мне доподлинно известно, что в этом богоугодном заведении, которым рулит нервный Стасик, трудятся аж шесть Болонских. Целый семейный клан. Но теперь получаю наглядное этому подтверждение. И немножко удивляюсь, потому что действительно странно видеть их всех в одном офисе: Витюню, Стасика, Зою, мамашу Ники…

Где-то тут кабинет весельчака Павлика. Кстати, я так и не спросил, какая у него должность – младший партнер или заместитель младшего партнера? А может, референт президента фирмы?

Папашу Ники я не заметил. Возможно, он сейчас в гараже обихаживает машину Стасика Болонского. Он по рождению не Болонский, плебей, черная кость, всего-навсего муж своей жены. И его терпят. Устроили персональным водилой (какая-никакая, а родня) – и терпят.

Дворяне Болонские. А фирма «Болонский и партнеры» – самое что ни на есть настоящее дворянское гнездо, которое каким-то шалым ветром занесло в двадцать первый век.

Они и преступление совершили внутри своего гнезда.

* * *

17 мая 2009 года.

Минутный телефонный диалог, мгновенно возникший и так же внезапно оборвавшийся.

– Ты вконец измучила меня, маленькая! Каждую ночь ты приходишь ко мне во сне. Вернись, умоляю! Хочешь, на колени встану перед тобой. Прямо сейчас… Вот. Ты не видишь меня, а я, как дурак, стою на коленках и заклинаю тебя: смилуйся, пощади! Проси – нет, требуй все, чего пожелаешь! Исполню любую твою прихоть!

– Это ты измучил меня, дьявол. Убирайся! Вали к… матери! Меня уже тошнит от твоего сладкого голоса!

– Маленькая, ты – мое наказание! Я расплачиваюсь за все свои грехи – и прошлые, и настоящие, и будущие. Чувствую, как медленно схожу с ума. И в этом виновата ты.

– Давай, свихнись! Давай! Я хочу увидеть, как тебя повезут в психушку. Бог за меня отомстит!

– Никуда ты от меня не денешься, маленькая. Придешь. За героинчиком. Что, твой прыщавый ублюдок не может обеспечить тебя героинчиком? А? А я могу. Так что не прощаюсь, маленькая…

* * *

Итак, я поговорил со всеми Болонскими.

А если точнее, то почти со всеми. Осталось потолковать только с женой Витюни. Она вроде бы и существует в природе, но о ней никто из Болонских, включая самого Витюню, ни единого разу не упоминал. А встретиться с ней необходимо – хотя бы для галочки. Чтобы подбить предварительные итоги.

Но она, совсем как Стасик Болонский, все время уклонялась от рандеву. По телефону вяло, неубедительно отнекивалась, дескать, ее дело заниматься домашним хозяйством, а о Нике она понятия не имеет. Конечно, несчастная девочка была ее родственницей, даже довольно близкой… и все-таки… Она и мямлила, и крутила, и тянула.

Вчера я ее дожал.

По-детски обиженно вздохнув, она покорно согласилась переговорить со мной. Но недолго.

Казалось бы, ей, как домохозяйке, самое естественное – пригласить меня в свой очаровательный уголок. Но не пригласила. Скорее всего, не желает, чтобы кто-то увидал незабываемые интерьеры жилища Витюни Болонского. А ведь верно. Этот настырный Королек еще сплетничать пойдет о богатстве младшего партнера. Пойдут разговоры, а народ завистливый, недобрый…

Кстати, не поверите, зовут ее Станиславой.

Стася Болонская – невестка Стасика Болонского. Офигеть!

Наша встреча происходит в безразмерном торговом центре – том самом, что занимает едва ли не целый квартал и всасывает пиплов-потребителей, как исполинский пылесос.

В назначенное время, около полудня жду на первом этаже в вестибюле, рядом с выходом (он же вход) из продовольственного магазина. Называется магазин «Гривенник».

Кукую возле стены.

По левую руку от меня непрерывным потоком струятся народные массы, плывут вверх-вниз на эскалаторах, наслаждаются шопингом и трепотней. По правую – тонкие прерывистые струйки озабоченных покупателей вливаются в «Гривенник» и выливаются с набитыми пакетами.

А вот и Стася.

Переваливаясь, переступает короткими ножками в бурых растоптанных сапожках и катит перед собой тележку, в которой, как два пьяных бегемотика обнимаются белые пакеты с эмблемой «Гривенника». Я сразу ее узнаю – по ультрамариновой курточке, ядовито-зеленым брючкам и огненно-красному платку, повязанному вокруг довольно жирной шейки. Таким она обрисовала свой наряд по телефону.