Самый громкий процесс нашей эры. Приговор, который изменил мир - Сергей Лукацкий

Божественность же мессии не была чем-то очевидным, скорее наоборот. Иаков Облаим, брат Господень, много лет провозглашал Иисуса мессией, протирая колени в Храме Яхве, но не подвергал себя тем самым обвинению в святотатстве. А это бы обязательно произошло, если бы он хоть раз обмолвился, что Иисус Христос и Яхве - это одно и то же. Предположить, что Иаков, оставаясь иудеем, считал своего брата Богом, обитающим на небесах «предвечно» в компании с Благословенным, абсолютно невозможно. В церковной истории автора II в. Егезиппа (Гегесиппа), которую пересказывает Евсевий Памфил, упоминается, что Иаков служил в Иерусалимском Храме, всегда носил белое льняное одеяние (вероятно, имеется в виду бигдей кавод - специальное одеяние коэна) и даже якобы имел доступ в Святая Святых, где молился за грехи евреев. То есть занимал очень высокое место в священнической иерархии, или оно было ему приписано молвой. А после своей смерти Иаков удостоился высочайшей чести быть похороненным у стен Храма.

Вообще идея человека, одновременно ставшего Богом, противоестественна для иудейского религиозного миропонимания. Непреложная единственность Бога - это стержневой аспект иудаизма! Мне думается, современникам не приходило в голову считать Иисуса Богом, поскольку Библия утверждает, что человек, увидевший Бога, не может оставаться в живых (Быт., 32: 30; Исх., 33: 20; Втор., 5: 26; Суд., 13: 22; Ис., 6: 5; 2 Кор., 4: 4).

Соратники не считали Его Богом, они обращались к Нему просто «мой господин», по- арамейски маран (аналогично на иврите), - это обычное вежливое обращение к уважаемому человеку, к раввину. Оно было переведено на койне как кюриос (лат.dominus), ставшее аналогией слова Господь, поскольку в Септуагинте (греческий перевод «семидесяти толковников») слово Кюриос относится исключительно к Богу, что не мешало римским и византийским правителям употреблять этот титул по отношению к себе. А вот в той среде, где жил Иисус, Бога Яхве никогда не именовали словом маран. Яхве можно было назвать Адонаи, Саваоф, Элохим и еще многими другими именами, позволяющими избегать табуированного имени YHWY.

Дистанция между понятиями «господин» и «Господь» огромна. Петр четко разделяет Бога и Иисуса: «Мужи Израильские! выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас, как и сами знаете» (Деян., 2: 22). В другом месте ученики устами Петра позиционируют Иисуса как великого пророка, имеющего право быть рядом со столпами Израиля: «Если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии» (Мф., 17: 1-4). Даже Павел прямо называет Иисуса кровным потомком Давида, рожденным вполне естественным способом: «.о Сыне Своем, Который родился от семени Давидова по плоти.» (Рим., 1: 3), «Который родился от жены, подчинился закону» (Гал., 4: 4) - то есть считает Его происхождение вполне обыденным, а жизнь подчиненной Торе, закону для каждого иудея. Павел, видимо, понимает роль Иисуса как «посредника», что сходно с более поздним представлением о роли хасидского цадика: «Ибо один Бог, один и посредник между Богом и людьми, Человек Христос Иисус» (1 Тим., 2: 5). Пророк, или посредник, - это высокий титул, но он очень далек от титула Бога.

Согласно Евсевию(Eus.НЕ. III. 27: 2) живые последователи Иисуса и ученики их учеников, назореи и эбиониты, считали Его «простым человеком, как все, который за одну свою нравственную высоту признан праведником. Родился Он от брачного общения Марии и ее мужа». Сыном Иосифа, рожденным и зачатым обычным способом, именует Иисуса апостол Филипп уже после того, как Иоанн Его окрестил, а ученики признали в нем Мессию: «Иисуса, сына Иосифова, из Назарета» (Ин., 1: 45).

Аналогично говорит и Синайско-Сирийский кодекс IV в., источник которого относится к II в., где в том же месте, что и у Матфея (Мф., 1: 16), речь идет о родословии Иисуса как «рожденного Иосифом», «Иаков родил Иосифа; Иосиф, которому обручена была дева Мария, родил Иисуса, называемого Христом» (Sinaitic Syriac), то есть в той же форме, как принято обозначать кровное родство в Библии - по отцу. Например: «Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его» (Мф., 1: 1-16).

Синайско-Сирийский кодекс был сформирован еще до укоренения догмата о «непорочном зачатии» и когда еще было диким предположение о возможности зачатия женщиной от Бога, что невероятно для иудейского миропонимания, но естественно для эллинского или римского. Историями зачатия от богов изобилует язычество: египетская, греческая и римская мифология. Имеются даже имена вполне конкретных исторических персон, зачатых, согласно молве, «непорочным» (от божества) способом, - например, Платон, Александр Македонский, Октавиан Август. Римский писатель и историк Светоний (лат.Gaius Suetonius Tranquillus) не без иронии описывает историю оплодотворения матери императора Августа - Атии(лат.Atia Baiba Caesonia) богом Аполлоном, произошедшую в его храме. Она очень напоминает апокрифическое, но популярное в христианстве Протоевангелие Иакова. Есть примеры совпадений и в религиозной среде - например, Митра (божество индоиранского происхождения), как и Иисус, был рожден от богини-девственницы Коры (то ли рожден от камня, 25 декабря, в день Рождества Христова), а местом мистерии рождения называют пещеру. Митра, как и Христос, провозглашал равенство среди посвященных и сулил блаженную жизнь после смерти. По Тертуллиану(лат.Quintus Septimius Florens Tertullianus) (155/165, Карфаген - 220/240), в таинствах поклонников Митры совершалось приношение хлеба и представлялся образ воскресения. Иустин Философ упоминал о применении хлеба и чаши с водой вступающими в таинства Митры. Совпадений очень много.

Это обычный пример транскультурного взаимопроникновения мифов и адаптации чуждых идеологий в новой культурной среде.

В мире иудейском (как дохристианском, так и после) не было концепции о порочности связи между мужчиной и женщиной, поскольку первой заповедью Бога было: «Плодитесь и размножайтесь» (Быт., 1: 28). В Библии присутствует весьма эротическая Песнь песней. На родине Иисуса у его односельчан не вызывало сомнений обычное, естественное, ничем не отличное от их собственного происхождение Иисуса. А уж они-то должны были быть осведомлены о таких чудесных событиях, как явление ангела и непорочное зачатие в их собственном маленьком селении, где все знают друг друга и все знают обо всех. Слушая Его речи, они дивились: «Не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда?» (Мф., 13: 55). Жители Назарета не делали различия между своим происхождением, происхождением Его братьев и сестер и происхождением своего односельчанина Иисуса. И с чего бы? Он жил среди них, работая, как и они: «Не плотник ли Он» (Мк., 6: 3). К тому же они знали: «А когда Христос придет, никто не будет знать, откуда Он» (Ин., 7: 27). («Три вещи появляются неожиданно: Мессия, то, что находишь, и скорпион» (Санхедрин, 97). А тут перед ними стоит известный с детства человек. Характерно, что Марк использует слово адельфос, обозначая людей близких Иисусу - это значит «единоутробный» родной брат (теория Гельвидия), поскольку двоюродные братья именуются другим словом - анехфнос.

Кроме того, Лука именует Иисуса «первенцем», что логично предполагает наличие других детей, «не первенцев». Если принять версию, что «братьями» в Евангелиях именуются дети родной сестры матери Иисуса, Марии, которую тоже звали Марией, и ее мужа, Клеопы, или Алфея (теория «двоюродных братьев» Иеронима), то становится непонятно, почему они жили вместе с Иисусом в Назарете, как говорят их односельчане, и ходили с матерью Иисуса, Марией, возвращать Его домой, считая, что Он вышел из себя. Если не считать братьев Иисуса кровными потомками Иосифа, то непонятно, почему их самих и их потомков преследовали за связь с «домом Давида», как пишет Евсевий, называя их братьями «по плоти» (Церковная история, Кн. 3). Тот факт, что Мария рожала детей после Иисуса, со всей очевидностью подтверждается тем, что Иаков, «брат Господень», погиб в 62 г. (Flav.lud. Ant. XX, 9: 1), анив одном источнике не говорится, что он скончался в очень преклонном возрасте. Если бы Иаков Праведный родился до Иисуса, от первого брака Иосифа, как утверждает христианское предание, следуя мнению Оригена, к моменту казни ему должно было быть далеко за шестьдесят (что очень много для Иудеи I в.). Таким образом, наличие у Иосифа Праведного (Обручника) взрослых детей, ставших Иисусу сводными братьями, можно считать практически невероятным.