Один путь - Меган Вернон

тебе, Трипп! Она приходит в себя.

— Потрясающе, брат. — Я выставил кулак, и он ударил его. — Увидимся, ладно?

Он кивнул.

— Да, еще увидимся.

Пока я смотрел, как Майки и его мама уходили, все, что он сказал, и все, что сказали Сэм и Тригг, крутилось у меня в голове. Мне потребовалось несколько минут, прежде чем я смог сосредоточиться и сформировать мысль.

Вместо того, чтобы направиться к парковке, я вытащил телефон из кармана и набрал номер.

Я поднес телефон к уху, и человек ответил на втором гудке.

— Эй, мам, ты свободна?

Глава 13

До Дня Благодарения оставалось несколько дней, так что все магазины были забиты людьми, закупавшими продукты. Конечно, у моих родителей имелись люди, которые делали это за них, поэтому мама была свободна, чтобы встретиться в нашем любимом суши-баре в обед.

— Привет, мам, спасибо, что пришла так быстро.

Она поцеловала меня в щеку, прежде чем сесть напротив в маленькой кабинке.

— Не проблема. Я только вышла из книжного клуба, так что у меня есть немного свободного времени. — Она развернула салфетку и положила ее на колени. — Я всегда найду для тебя время.

Я знал, что она говорила искренне. И всегда питал слабость к маме. В то время, как папа всегда подталкивал нас к семейной гордости имени Чапменов, мама никогда не делала этого. Она лишь хотела, чтобы мы были самими собой, и даже сказала, что ей нравились некоторые из моих татуировок… только не в присутствии отца.

— Я написала Рони и спросила, когда приземляется их самолет, но она ответила, что не уверена, смогут ли они с Беллой приехать на ужин. Может быть, я чего-то не понимаю? Неужели мы ее чем-то обидели? — спросила мама.

Черт. Я должен был догадаться, что у нее будут ко мне вопросы. Я думал, что было бы лучше сказать правду, но не выдав всех секретов Тригга.

— Даже не знаю. Такое ощущение, что Рони всегда в напряжении. Она, наверное, злится на Тригга за что-то и просто не хочет об этом говорить.

Мама кивнула, как будто согласившись с этим. Слава Богу. Я не хотел, чтобы она слишком много выпытывала, потому что был уверен, что все выложил бы.

Мы поговорили несколько минут о всякой ерунде, прежде чем она сложила руки на столе. Я думаю, она закончила светскую беседу и хотела перейти к делу.

— Сколько тебе нужно денег, и кого ты разозлил?

Я закашлялся и покачал головой. Черт, неужели я так часто просил внести за меня залог? Должно быть, я очень плохой сын.

— Нет, никто на меня не злится. По крайней мере, я так думаю. Ну, вероятно, несколько женщин, и тебе, возможно, придется беспокоиться о своих полутора тысячах внуках, которые когда-нибудь выйдут из леса и попросят меня помочь оплатить их обучение в колледже.

Она ухмыльнулась.

— Очень смешно, Трипп.

Официантка, невысокая женщина, едва взглянувшая на нас, подошла к нашему столику и приняла заказ.

Как только она ушла, мама посмотрела на меня стальным взглядом.

— Ладно, Трипп. Скажи мне, что происходит.

Я испустил глубокий вздох и потер заднюю часть шеи.

— Ну, в последнее время я часто хожу на собеседования, и меня никуда не берут. На самом деле, это не так уж и плохо, потому что я не думаю, что хотел бы там работать.

— Что? — она подняла бровь.

— Да, я уже говорил об этом… с другом… и он спрашивал меня, что я на самом деле хочу делать, и мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, но, думаю, что наконец-то, понял, и это не сидение за столом в какой-то инвестиционной фирме. — Я мог бы сказать «она», но не хотел никаких вопросов о девушке.

Мама сложила руки вместе и наклонилась вперед.

— И чем ты хочешь заниматься, Трипп?

— Ну, я думаю, что хочу помогать людям, но не так, как Трэй и папа, которые занимаются политикой. Я хочу создать некоммерческую организацию, чтобы помочь детям, которые находятся в депрессии или имеют другие психические заболеваниями и у них нет того, что необходимо для получения надлежащего медицинского лечения. Дети, чьи родители работают все время и не могут позволить себе хорошую страховку, поэтому вынуждены ждать месяцами, чтобы получить надлежащий уход. Дети, которые на самом деле не хотят идти к психоаналитику и предпочитают просто болтаться с кем-то еще и не чувствовать, что их анализируют.

Мама слегка кивнула.

— Вау. Это звучит как хорошая идея. Что-то близкое твоему сердцу.

— Да, честно говоря, я понятия не имею, с чего начать, кроме того, что у меня есть план, и я хочу его выполнить. Я могу связаться с некоторыми парнями из моего братства, которые имеют связи в некоммерческом бизнес-планировании, и уверен, что папа и Трэй могли бы помочь мне с юридическими вопросами.

Она снова кивнула.

— Итак, что тебе от меня нужно?

Я забарабанил пальцами по столу. Это была та часть, которую я ненавидел. Я ненавидел просить родителей о чем-либо, но это было то, что я не мог сделать сам.

— Я хочу обналичить часть своего наследства от дедушки, чтобы использовать его на стартовые расходы. Это поможет внести первый взнос за аренду места и начать бизнес.

Она глубоко вздохнула через нос.

— Ты же знаешь, что ты и твои братья не должны получать наследство, пока не женитесь, или вам не исполнится тридцать лет.

— Знаю, знаю. Но Тригг уже получил свое, а Трэй скоро получит. Кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем я женюсь. Я мог бы умереть к тридцати годам, работая в каком-нибудь кабаке только для того, чтобы оплатить расходы на запуск этого бизнеса. Я мог бы попытаться найти больше инвесторов, но, если папа не сделает кучу телефонных звонков, я не думаю, что мне сильно повезет.

Она плотно сжала губы.

— Ты действительно все продумал?

Я вздохнул.

— Не так много, как хотелось бы.

К столику подошла официантка, и наш разговор прервался, когда она поставила перед нами поднос с суши и ледяным чаем.

Как только она ушла, мама взяла палочки для еды, но не притронулась к ним.

— Ты писал какие-нибудь бизнес-планы, когда учился в колледже?

Я приподнял бровь.

— Да, это было практически обязательным требованием во всех моих бизнес-классах.

Она поджала губы и кивнула.

— Ладно. Мне нужно, чтобы ты расписал его мне. Точно указал, что это за проект, и куда пойдут средства. Ты можешь подарить его нам с отцом на День Благодарения.

Я широко раскрыл глаза.

— Ты