Невероятные происшествия в женской камере № 3 - Кира Ярмыш

– Ты вообще молчи! – прикрикнула на нее Наташа и подпрыгнула на кровати, надеясь, видимо, испугать сидящую снизу Ирку. Та даже не подняла головы.

– А мне Путин нравится, – мечтательно сказала Майя, накручивая локон на палец. – Он такой сильный лидер. Все нас теперь уважают… Ой, девочки, а может, мне в политику пойти?

Катя хмыкнула:

– Тебе?

– Ну а что? Есть же какая-то депутатша, имя забыла, и в кино снимается, и в Думе работает. Я бы тоже так могла. Я бы тогда разыскала судью, что меня сюда посадила, и ее бы саму в тюрячку отправила!

Окошко в двери открылось, и разговор сразу смолк.

– Бумагу кто просил? Возьмите, – сказала лисья девушка.

Аня взяла стопку листов и прошествовала на свое место. Она понятия не имела, как писать апелляционную жалобу, но все поглядывали на нее с таким уважением, что признаваться в этом было уже поздно.

– Я бы тоже жалобу написала, – вздохнула Майя, – но она же пока дойдет куда надо! А мне все равно послезавтра выходить.

Под пристальными взглядами Аня долго устраивалась поудобнее на кровати, выравнивала лист по краям подложенной книги, а потом написала в правом верхнем углу “В Тверской районный суд г. Москвы от Романовой Анны Григорьевны”, а дальше по центру “Апелляционная жалоба”.

– И что, думаешь, выпустят тебя? – не выдержала Катя, наблюдавшая за ней из-под окна. Она собиралась закурить, но обнаружила, что сигарет не осталось.

– Не думаю, но по крайней мере попробую.

– Слышь, Диана, может, нам с тобой тоже такие написать?

– А ты что, за рулем с правами была?

– Да не, без прав.

– Вот и я без прав. На что уж тут жаловаться.

Аня порылась в своем пакете и нашла постановление суда, которое ей выдали после заседания. Подумав, она переписала вывод и добавила: “Считаю мой арест незаконным и требую пересмотреть решение”. Поставила дату и расписалась.

Кашлянув, заиграло радио.

– Задолбали, – раздраженно сказала Диана. – Я раньше так любила музыку в машине слушать, а теперь тошнит от нее.

– Ничего-ничего, может, “Цвет настроения синий” заиграет, – съехидничала Катя.

Наташа вытянулась на кровати и сообщила:

– Мне в к-колонии случай рассказывали, когда особо п-провинившимся целый день включали песню из “Б-буратино”.

– Блин, так с ума сойти можно. Я уже от этого с ума схожу. – Катя прошлась по камере, разминаясь. – Может, поиграем во что-нибудь?

– Да не хочется, – вяло ответила Диана.

Все постепенно занялись своими делами – Ирка молча взяла у Ани оставшиеся листы и принялась разрисовывать их, Наташа разгадывала кроссворд, Диана читала, Катя забралась на свою койку и легла лицом к стене. Майя со вздохом вернулась к штурму Ю Несбё.

Аня подошла к двери камеры и деликатно постучала. Глазок приоткрылся сразу, как будто полицейский снаружи только и ждал, когда его позовут.

– Я написала жалобу. Возьмете?

Молодой круглолицый мент открыл окошко и что-то сказал. Аня раздраженно отметила, что оно вырезано так низко, что человеку обычного роста приходится кланяться, чтобы расслышать хоть слово.

– Вы ее сейчас отправите? – спросила она в окошко.

– Я передам начальству. Как смогут, так отправят.

Аня вернулась обратно на кровать и открыла книгу. Стоило ей прочитать строчку, как песни, которые до этого, казалось, играли негромко, стали молотом заколачиваться ей в голову. Аня с тоской подумала про открытие, которое сделала еще в общежитии: люди делятся на тех, кому не мешает свет, и тех, кому шум. К особенному сожалению для себя нынешней, она никогда не относилась к последним.

Через некоторое время их повели на звонки. На этот раз церемониал вручения телефона упростился до короткой процедуры: всем одновременно раздали мобильные и запустили в каморку. Аня позвонила маме и, усердно изображая беспечность, рассказала, что в спецприемнике живется отлично. Мама тревожно спрашивала, не обижают ли ее, Аня заверяла, что не обижают. Вокруг толкались и кричали в телефон ее сокамерницы, поэтому даже если бы на самом деле Аню били ногами, пооткровенничать бы ей не удалось.

На выходе из каморки их ждал журнал, в котором нужно было расписаться за телефон, и еще одна непонятная бумажка.

– А это что? – шепотом спросила Аня у Кати.

– Это мы за еду расписываемся. Такое каждый день дают, вчера забыли, наверное.

Старичок-дежурный протянул Ане листок для подписи, и она рассмотрела его внимательнее: напротив фамилий всех заключенных стояла цифра “136,95”.

– А что это значит? – спросила Аня, указав ручкой на цифру.

– Это значит, что вы вчера поели на сто тридцать шесть рублей, – охотно пояснил старичок.

Аня подняла глаза и потрясенно на него посмотрела:

– За весь день?!

– Да это всегда так, – махнула рукой Диана. Она взяла листок у замершей Ани и расписалась напротив своей фамилии. – Ты тут каждый день ешь ровно на сто тридцать шесть рублей девяносто пять копеек. Мы привыкли уже.

Аня перевела взгляд с сокамерниц на дежурного и обратно.

– А ты еще спрашивала, почему я тут не ем! – с укоризной заметила Майя.

На обед был гороховый суп. Отягощенная новыми знаниями, Аня зачерпнула его не без любопытства. Он оказался даже вкусным, только снова очень соленым. На дне миски плавал одинокий кусок соевого мяса.

– А ты так и не ешь? – спросил у Майи белобрысый Леха-баландер. Она покачала головой. – Фигуру, что ли, бережешь?

– Да мне не нужно фигуру беречь, – сразу заулыбавшись, жеманно ответила Майя. – У меня хорошая генетика. Просто я к другой еде привыкла.

– Не сомневаюсь, – хмыкнул Леха.

Стоило им зайти в камеру, как Диана, весь обед с подозрением косившаяся на Майю, требовательно спросила:

– Это же неправда?

Майя хлопнула глазами:

– Что?

– Что у тебя такая фигура из-за генетики?

– А-а, это!.. Нет, конечно. Я грудь увеличивала и задницу. Да я много чего делала! Но мужчина не должен об этом знать, даже такой.

– Я так сразу и поняла, – удовлетворенно сказала Диана. – Как только увидела тебя, сразу подумала – уж задницу она себе по-любому накачала, своя такой не бывает.

Подойдя к окну, она заглянула в пачку сигарет, а потом раздраженно скомкала ее и швырнула на подоконник.

– Да, конечно, но не буду же я всем мужикам рассказывать, что у меня ненатуральное, – резонно заметила Майя. – Я однажды встречалась с типом, так он правда думал, что у меня голубые глаза.

– А у тебя что, не голубые? – недоуменно спросила Катя, садясь на Дианину кровать.