От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - Виктор Гаврилов

Всего через 11 дней после издания директивы № 21 об операции «Барбаросса» от 18 декабря 1940 года резидент Разведуправления в Берлине Н. Д. Скорняков («Метеор») информировал Москву о том, что «Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР». В то же время сообщалось, что «война будет объявлена в марте 1941 года»[1839].

Скорняков доверял своим источникам, которые основывались «не на слухах, а на специальном приказе Гитлера, который является сугубо секретным и о котором известно очень немногим лицам»[1840]. Данная информация была доложена лично Сталину. Сталину также стали известны данные люфтваффе инструкции приступить к выполнению широкой программы разведывательных полетов над советской территорией в приграничных районах[1841].

Советская разведка сумела узнать, что Гитлер подписал приказ о подготовке к войне против СССР, и это, несомненно, ее крупное достижение. Однако поступавшие разведывательные сообщения не давали полной картины по срокам нападения. Оставался открытым вопрос, начнется ли война против СССР после победы над Англией или Германия рискнет начать войну на два фронта.

Несомненно, информация о том, что Германия скоро нападет, была очень важна для советского руководства. Но для организации должного отпора агрессору это считалось недостаточным. Необходимо было выяснить: когда конкретно будет нападение; какие силы противника будут задействованы; каковы направления главных ударов. Именно на эти вопросы и должна была ответить советская разведка.

Перед тем как говорить о том, насколько точные сроки начала войны сообщала наша разведка, следует отметить следующее. Многие считают, что, утвердив план «Барбаросса», Гитлер за полгода до нападения назначил его дату и четко соблюдал установленный график подготовки к войне. Можно говорить и о том, что вначале нападение на СССР было назначено на 15 мая, а затем перенесено на 22 июня в связи с незапланированной операцией против Югославии. И в случае, если бы советская разведка получила доступ к тексту «Барбароссы» и узнала бы точную дату нападения, все сложилось бы иначе.

На самом деле точный срок начала вторжения был известен очень ограниченному кругу высших руководителей Германии. Гитлер 1 мая 1941 года принял решение о новом сроке начала операции «Барбаросса» – 22 июня. 10 июня главком сухопутных войск Германии отдал распоряжение, согласно которому днем «Д» операции «Барбаросса» окончательно назначалось 22 июня. 21 июня в 13:00 войскам должен был быть передан сигнал «Дортмунд» о начале операции. В 3:30 22 июня должно было начаться наступление германских войск (позднее срок был перенесен на 3 часа утра). Широко распространенное мнение о добытой советской разведкой точной дате немецкого наступления за несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны, к сожалению, не соответствует действительности. В лучшем случае речь может идти лишь об ориентировочном сроке.

Общая сводка начальников Украинского и Белорусского НКГБ информировала о создании управления интендантской службы в Варшаве, массовой переброске войск, переоборудовании гражданских учреждений в казармы, укреплении главных железнодорожных узлов и введении мер противовоздушной обороны. Отмечалось резкое увеличение количества пограничных инцидентов с немцами. Если в промежутке от подписания соглашений с Германией в августе-сентябре 1939 года вплоть до июня 1940 года было всего 22 незначительных инцидента, быстро разрешавшихся местным командованием, то во второй половине 1940 года их число выросло до 187[1842].

Перехваченная телеграмма из японского посольства в Бухаресте содержала информацию от германского посла: «Обстановка вошла в решающую фазу развития. Германия полностью завершила подготовку от Северной Финляндии и до южной части Черного моря и уверена в молниеносной победе. Румыния тоже по мере возможности ведет подготовку к тому, чтобы можно было сразу выступить»[1843].

Советское руководство отчетливо понимало, что к войне с Германией СССР был не готов. Сталин полагал, что в лучшем случае только с 1942 года Вооруженные силы СССР будут в состоянии вести маневренную войну и смогут на равных противостоять вермахту.

Неготовность Вооруженных сил к войне с сильным противником, каким являлся вермахт, вместе с донесениями разведки о нарастающей военной угрозе со стороны Германии – важнейшие элементы для понимания настойчивых попыток Сталина отсрочить войну и его осторожных действий по развертыванию войск в последние предвоенные месяцы[1844]. После закрепления Германии на Балканах дипломатия, по мнению Сталина, стала одним из последних средств в попытках переиграть Гитлера. Кроме того, Сталин полагал, что Гитлер не нападет на СССР, не закончив войну с Англией.

Чувство близкой опасности и необходимость встретить ее в полной готовности с помощью более совершенной разведки и контрразведки явились причиной реформирования в начале 1941 года органов государственной безопасности. Наркомат внутренних дел разделился на НКВД (вопросы внутренней безопасности) и НКГБ (внешние проблемы)[1845]. В начале февраля 1941 года нарком НКГБ генерал В. Н. Меркулов обратил внимание Сталина на то, что германское командование проводит систематическую подготовку к войне против Советского Союза. Инструктаж старших германских офицеров с использованием оперативных карт показывал намерение немцев отделить Европейскую часть СССР от Ленинграда до Черного моря от остальной части страны и создать там государство с дружественным Германии правительством. Война имела целью обеспечить полный контроль над индустриальными центрами России[1846]. Общий рапорт подкреплялся многочисленными донесениями стратегической разведки.

Из Берлина «Старшина» предупреждал, что разведывательные полеты над территорией Советского Союза ведутся полным ходом. Возможность сопротивления советских войск оценивается невысоко. Большая часть информации указывала на намерение Гитлера лишить Советский Союз его экономической и индустриальной базы на Украине. После завоевания Украины вермахт планировал двинуться на Кавказ и севернее к Уральским горам и завершить всю кампанию за 25 дней[1847]. Эти выводы подтверждал «Корсиканец», докладывавший, что начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Ф. Гальдер рассчитывает на молниеносную оккупацию Украины и захват в целости нефтепромыслов в Баку считает легкой задачей[1848]. Эти данные убеждали Сталина в необходимости сосредоточения основной группировки советских войск на юго-западном направлении.