The Transformation of the World: A Global History of the Nineteenth Century - Jürgen Osterhammel

Сюцюаня, разрабатывали планы инфраструктурной и экономической модернизации Китая, которые несли на себе отпечаток опыта Гонконга, находившегося под властью Великобритании, и были направлены далеко в будущее. Хонг Ренг'ан мог представить себе христианский Китай как интегрированную часть мирового сообщества, и в этом он значительно опередил большинство официальных представителей китайского государства, которые все еще придерживались представления о внутреннем превосходстве Срединного царства. Хун уже стремился к внедрению железных дорог, пароходов, почтовой системы, патентования, банковского дела и страхования по западному образцу. При этом, не желая, чтобы за них отвечало только государство, он рекомендовал привлекать к этому частных лиц ("преуспевающих людей, заинтересованных в общественных делах"). Эта программа не была несовместима с потребностями Китая. Как и европейские революции, она преступала ментальные границы старого режима.

Четвертое. Репрессии против тайпинов не вызвали ничего подобного по масштабам потоку беженцев из Европы после 1848-49 гг. Куда бы делось такое количество китайцев? Но следы некоторых из них сохранились в Юго-Восточной Азии, в частности на сайте , а среди тех, кто уехал за границу через зарождавшуюся торговлю кули, наверняка были бывшие революционеры, которые не чувствовали себя в безопасности на родине. Однако тайпинская революция не была экспортирована, и те, кто боролся за нее, не унесли свои цели с собой в другие страны. Напрасно мы ищем китайского Карла Шурца.

 

Великое восстание в Индии

Весной 1857 г. цинские войска на нескольких фронтах находились в состоянии полномасштабного отступления перед тайпинскими армиями. На другом берегу Тихого океана 1857 год стал годом определения основной повестки дня в США. Кумулятивное обострение конфликтов привело Север и Юг к точке невозврата, за которой силовое решение казалось все более неизбежным. Некоторые дальновидные наблюдатели уже подозревали, что гражданская война не за горами, и четыре года спустя они оказались правы. Не только старейшая монархия мира оказалась под угрозой распада, но и крупнейшая из республик, во многих отношениях самая прогрессивная в мире, стояла на грани экзистенциального кризиса. Крупнейшее государство Евразии также переживало период особой неопределенности. Правители России только что были повергнуты в глубокое сомнение поражением в Крыму. Царь Александр II и его советники потратили 1857 год на разработку планов освобождения крепостных крестьян, избежать которого к этому времени уже казалось невозможным. Восстание крестьян не казалось неизбежным, но реформы были необходимы, чтобы его предотвратить.

Тем временем Индия показала, что может постигнуть империю, когда ее периферия восстает. На протяжении ровно одного столетия англичане расширяли свою власть на Субконтиненте, проводя одну кампанию за другой и не допуская существенных неудач. Считая свое положение уверенным, они полагали, что индийские подданные не только принимают их как правителей, но и выступают в роли благодетелей, неся им превосходную цивилизацию. Реальность и ее оценка британцами изменились уже через несколько недель. В июле 1857 г. британская власть рухнула в значительной части Северной Индии, и пессимисты считали по меньшей мере сомнительным сохранение в составе империи самой большой колонии в мире.

Британцы говорили и говорят об индийском мятеже. Такие ужасающие картины, как резня в Канпуре (Коунпоре), когда в июле 1857 г. были убиты несколько сотен европейских и англо-индийских женщин и детей, до сих пор являются частью мифологии имперской памяти. В Индии, где люди чаще вспоминают о зверствах, совершенных в отношении повстанцев, - сотни или тысячи убитых пушечным огнем, мусульман, зашитых в свиные шкуры перед казнью, - говорят скорее о Великом восстании, что является более предпочтительным термином. Можно ли считать его началом движения за независимость Индии, давно является политически спорным вопросом, и здесь его решать не нужно. Важно то, что это было восстание, а не революция. У восставших не было другой программы, кроме возвращения к добританским условиям. В отличие от американских и европейских революционеров, а также от своих современников-тайпинов, они не излагали видения нового порядка, адекватного вызовам времени. В отличие от тайпинов, они так и не создали контргосударства, способного продержаться дольше кратковременной военной оккупации. Тем не менее, стоит включить Индийское восстание в сравнительный ряд великих потрясений середины века.

Великое восстание отличается от предыдущих и последующих индийских восстаний тем, что это было не протестное движение сельского населения, а солдатский бунт - постоянная опасность в военном аппарате, насчитывавшем (в 1857 г.) 232 тыс. индийцев и 45 тыс. англичан. Волнения набирали силу в Бенгальской армии, самой крупной из трех армий Ост-Индской компании. Недовольство среди индийских войск, или сепоев, росло на протяжении полутора веков. Теперь стали распространяться слухи о том, что их собираются насильно обратить в христианство. В 1856 г. эти слухи еще более усилились, когда поступил приказ об отправке войск за границу, где от них могли потребовать нарушения религиозных запретов. В течение некоторого времени высшие касты Северо-Западных провинций (некогда составлявшие костяк армии Британской Индии) теряли свои привилегии. Многие представители этой военной элиты были выходцами из княжеского штата Авадх (или Оудх), который англичане незадолго до этого аннексировали в результате действий, в целом расценивавшихся как крайний произвол. В Авадхе к восставшим солдатам присоединилась широкая коалиция социальных сил: крестьяне, крупные землевладельцы (талукдары), ремесленники и т.д. Начало восстания можно точно отнести к 10 мая 1857 г. - дню, когда в городе Мируте, расположенном в окрестностях Дели, взбунтовались три полка сепаев, после того как некоторые из их товарищей были посажены под кандалы за отказ использовать патроны, обработанные животным жиром (в нарушение индуистских и мусульманских законов). Солдаты убили своих европейских офицеров и двинулись на Дели; восстание распространилось в кратчайшие сроки. Нападения на европейских офицеров и их семьи были не только спонтанным проявлением гнева, но и тактикой радикализации: после этого возврата к нормальным условиям быть не могло. С точки зрения британцев, апогеем стала ситуация, когда повстанцы перекрыли Великую магистраль, связывающую Бенгалию с Хайберским перевалом. Примерно в это время британское контрнаступление перешло в фазу наивысшего напряжения: войска были выведены из Ирана, Китая (где шла подготовка ко Второй опиумной войне) и Крыма. Как и в Китае (хотя там масштабы были гораздо больше), инвестирование и захват мятежных городов изменили военный баланс. Падение Лахнау (или Лакхнау) 1 марта 1858 года стало сигналом к победе колониальной власти. Последние сражения были сосредоточены в центральной Индии, где рани Джханси героически сражалась с англичанами во главе своих конных войск. В июле 1858 г. генерал-губернатор объявил, что восстание закончено.

Индийские повстанцы приблизили колониальное государство к краху, как никогда ранее и как никогда в будущем, подобно тому, как это сделала с династией Цин революция тайпинов (усиленная независимыми от нее