Война, которая спасла мне жизнь - Кимберли Брубэйкер Брэдли

целое пшеничное поле, или вот они там затосковали по ветчинке, как вдруг раз! – и из леса на них выбегает дикий кабан. Дальше они строят мельницу, чтобы молоть пшеницу в муку, для свинины сооружают коптильню – и всё из дерева и гвоздей, которые как раз оказались у них под рукой. Джейми прямо упивался этими историями; каждый вечер он просил почитать ещё. Мне же давно осточертела компашка идиотов, у которых на их острове есть всё, что только душе угодно. И мне было наплевать, что с ними будет дальше, а тем более прочитают нам про них или нет.

– Ничего вы нам сшить не успеете, – сказала я. – Мы здесь ненадолго.

Мисс Смит помедлила.

– Кажется, войне ещё не скоро конец, – ответила она после паузы.

– Ну и что? – возразила я. Всё больше эвакуированных детей уезжали обратно в Лондон; только мы пока сидели на месте. Пока. – Вам без нас будет легче, – кольнула я мисс Смит. – Вы же нас с самого начала брать не хотели.

Она вздохнула и говорит:

– Ада, неужели мы не можем провести мирно хотя бы один вечер? Просто посидеть все вместе, спокойно попить какао? Я прекрасно помню, что не хотела вначале брать эвакуированных, но я же уже объясняла, что вас лично это не касалось. Я не была против конкретно вас.

Зато остальные были. Я поставила кружку.

– Ненавижу какао, – сказала я и пошла спать.

Это мисс Смит, а не я обнаружила рубец на запястье у Джейми.

Глава 18

Мы сидели за ужином. Джейми потянулся через стол взять ещё хлеба, и мисс Смит схватила его за руку.

– Эт-то ещё что такое? – спросила она.

Она отдёрнула рукав повыше, и я увидела у Джейми на запястье глубокую красную полосу. Вспомнился тот случай у нас дома, когда я связала ему руки, только тут дело было хуже: кожа на руке стёрта аж до крови, выглядит ужасно.

Но Джейми буркнул: «Ничего», – и спустил рукав обратно.

– Как это ничего, – возразила мисс Смит. – Что стряслось?

Джейми молчал.

– Тебя что, били? – спросила я. – Может, связывали? Это кто-то в школе?

Но Джейми уткнулся носом в тарелку и только плечами подёргивал.

– Да ну, брось отпираться! – воскликнула мисс Смит. – Давай, рассказывай! Нельзя так просто позволять над собой издеваться. Скажи нам, что не так, и мы сможем тебе помочь.

Но он так ничего и не выложил, ни тогда, ни потом мне, перед сном, когда мы лежали в кровати.

– Давай, ну скажи же, – старалась я. – Я же за тебя в ответе, помнишь?

Но он ничего не сказал.

На следующий день за обедом мисс Смит внезапно для меня выдала:

– Ада, не хочешь сегодня вместе со мной проводить Джейми до школы? На обратном пути могли бы зайти в магазин.

Я так переживала насчёт Джейми, что кивнула не раздумывая, хотя и подозревала, что она что-то замышляет по части бархата.

В школу она отконвоировала Джейми ровно так же, как, видимо, и всегда. Я ждала снаружи.

– Пойдём выпьем по чашечке чаю, – сказала она мне, выйдя на крыльцо. – А через полчасика вернёмся.

Мы пошли в чайную, то есть такое место, где стоит куча столов и можно купить поесть и попить. Вроде паба, только без пива и не так грязно.

– Мисс, – шёпотом спросила я, когда мы сели за столик, – а зачем здесь простыни на столах?

– Это скатерти, – тоже шёпотом ответила мне мисс Смит. – Они специально, для красоты.

Ну и ну. Столы украшать вздумали. Тратить ткань, чтобы красиво одеть стол.

К нам подошла женщина, и мисс Смит спросила у неё булочек и чайник чаю. Я, как полагалось, постелила салфетку на колено, а когда женщина вернулась с чаем, сказала ей спасибо, и тогда женщина улыбнулась и воскликнула:

– Надо же какая воспитанная! Это из эвакуированных?

Как она определила, я не поняла, и мне не очень-то понравилось, что она так легко угадала.

– Это по твоему говору, – подсказала мне мисс Смит. – Ты немного иначе говоришь, чем мы тут, в провинции.

Чем мы, образованные, имела она в виду, конечно. Про говор свой я знала, и мне он самой не нравился. Я, как могла, старалась произносить слова на местный манер.

Допив чай, мы пошли обратно к школе. Ничего не говоря, мисс Смит направилась прямиком внутрь. Прошла по коридору и распахнула дверь в первый же класс. Не постучала, ничего. Я догнала её ровно в тот момент, как она застыла на пороге, в ужасе втянув носом воздух. И когда я заглянула внутрь, я поняла почему.

Весь класс, включая Джейми, корпел над бумагой и шуршал карандашами. Только Джейми был привязан за левую руку к стулу.

И привязан крепко, за запястье, несмотря на кровавую рану.

Когда я связала его в тот раз, то по крайней мере немедленно его отпустила.

– Что всё это значит? – спросила мисс Смит таким тоном, что пара девочек аж подскочили. Джейми поднял на нас глаза. И густо покраснел.

Мисс Смит подошла к нему и отвязала его руку. Джейми вжал голову в плечи. Так, будто ожидал, что она его сейчас ударит. Так, как и я вжимала голову в плечи иногда. Но мисс Смит сказала:

– Джейми, мне так жаль, что не пришла раньше! – и обхватила его руками. Джейми прижался к ней и зарыдал.

Всё это время я стояла в дверях как вкопанная. Ученики в классе тоже застыли и молча наблюдали. Какое-то время слышались только всхлипы Джейми и бормотания мисс Смит, которая нашёптывала моему брату что-то неразборчивое.

Первой очнулась учительница. Подскочила к мисс Смит, глаза пылают, и как закричит:

– Будьте любезны, прекратите вмешиваться в процесс! Стоит мне повернуться, как он пускает эту руку в ход! Я этого не потерплю! Мне не пришлось бы его привязывать, если бы он делал, что ему говорят!

Мисс Смит и не подумала сдаваться. На учительницу глазами сверкнула и спрашивает:

– А с какой стати ему не пользоваться этой рукой?

Учительница так и ахнула. В лицо я её не узнала, но думаю, она была из тех, что ехали с нами на поезде. Сама пожилая, седая коса уложена венком, на носу круглые очки в тоненькой оправе, юбка больно узкая, сидит в обтяжку. Она когда ахнула, у неё сразу рот такой же круглый стал, как очки. И физиономия – ну точно рыба.

– Это же левая, – выдохнула она. – Всем известно, что это метка сатаны. Мальчишка норовит писать левой вместо правой. А