Семь ночей в постели повесы - Анна Кэмпбелл

– Ты дал мне слово, что решение за мной.

Этот пристальный, недрогнувший взгляд продолжал изучать его. Ад и все дьяволы! Он со вздохом сдался.

– Если ты покинешь этот дом нетронутой, amore mio, мы оба пожалеем.

Напряжение ушло с ее лица, и она смягчилась в его руках, вновь сделавшись податливой. На этот раз он не стал удерживать ее, когда она соскользнула с кровати. Не стал умолять остаться с ним. Даже если бы от этого зависела его жизнь, Джозеф не мог бы сказать, хочет он, чтобы Сидони осталась на час или навсегда.

Сидони брела вдоль берега, глядя вдаль, за горизонт. Как могла она быть такой безрассудной нынешним утром? Ей повезло, что он сдержал свое обещание и отпустил ее. Мужчина с его житейским опытом должен был догадаться, как близка она к тому, чтобы уступить, послав здравый смысл ко всем чертям.

Несмотря на солнечную погоду, день был холодным и ветреным. Море сплошь покрывали белые барашки пены. Сильный ветер швырял волосы ей в лицо. Песок скрипел под ногами, когда она шагала, удаляясь от замка Крейвен. И от его таинственного владельца.

Меррик не пошел с ней на прогулку. Он вообще весь день избегал ее. После их страстной интерлюдии в спальне он ушел в себя, играя роль обаятельного хозяина, интересного собеседника. Внешне его светская любезность оставалась такой же, как и вчера в библиотеке, но Сидони знала, что он намеренно расширил пропасть между ними. На короткий миг сегодня утром между ними возникло нечто большее, чем желание. Нечто захватывающее. Затрагивающее не только тело, но и душу. Теперь он старательно избегал любой эмоциональной близости.

Раздосадованная, Сидони наклонилась, подняла с земли черный камешек и бросила его в воду. Нескончаемое движение моря было созвучно ее беспокойству. Проклиная свою восприимчивость к уловкам повесы, она набрала целую горсть камешков и стала швырять их, один за другим, в море. Глупое, бесполезное занятие.

Не глупее и не бесполезнее, чем, зная, какой урон может мужчина нанести женщине, все равно позволять искушать себя.

С не свойственной ей горячностью Сидони швырнула серебристый кусочек кварца – он глупо шлепнулся за волнорезами. Она вздохнула и пожевала губу. Ладонь раскрылась – оставшиеся камешки каскадом высыпались на желтый песок.

Сидони ничего не приобретет и все потеряет, если станет любовницей Меррика. Вдали от него она это понимала.

Когда же была с ним…

Чем больше он прикасался к ней, тем больше ей хотелось его прикосновений.

Черт бы его побрал! Ослепленная байками Роберты о его распутстве и бессердечии, она ожидала встретить злодея из сказки, а вместо этого обнаружила скорее заколдованного принца, чем чудовище. Сердце ее сжималось от боли за него, даже если каждую минуту, проведенную с ним, совесть брыкалась, как рассерженный мул.

Потому что каждую минуту она лгала, пусть даже только своим бездействием. И эта ложь была такой гнусной, что, если никогда не раскроется, омрачит всю его дальнейшую жизнь.

Сидони могла доказать, что Джозеф Меррик – законный лорд Холбрук.

Составляя каталог библиотеки Барстоу-холла несколько недель назад, она обнаружила утерянное свидетельство о браке между Энтони Чарльзом Вентуортом Мерриком, пятым виконтом Холбруком, и Консуэло Марией Альбертиной Диего. Документ оказался между страницами потрепанного тома «Дон Кихота». Как и утверждал отец Джозефа, путешествующий английский священник, прикрепленный за Оксфордширским приходом, исполнил обряд в испанском Фуэнте де Вальехо в 1791 году. Когда французы в 1813-м захватили Фуэнте де Вальехо, архивы сгорели. Сидони нашла единственное доказательство того, что брак на самом деле имел место.

Руки Сидони непроизвольно сжались в кулаки, когда она устремила невидящий взгляд на неспокойное море. Да поможет ей бог, но она не может рассказать Меррику о своей находке. Не может, не лишившись надежды спасти Роберту из того ада, в котором она живет. Уильям по закону владеет Робертой, как владеет овцами и скотом в своем имении. Если он не откажется от своего права на собственность добровольно или по принуждению, его жена навсегда останется в ловушке.

Сидони поместила брачное свидетельство надежно – в лондонский банк. Она не поделилась своим открытием с Робертой – боялась, что сестра не сумеет сохранить эту новость в тайне. Через пару месяцев, вооруженная своим наследством и этой информацией, она шантажом вынудит Уильяма отпустить жену. Нет, она, разумеется, не думала, что Уильям сдастся без грязной борьбы, поэтому банкиры Сидони получили распоряжение открыть запечатанный конверт и опубликовать его содержимое, если с ней что-нибудь произойдет.

В тот день, когда Сидони нашла брачное свидетельство, она хотела увезти Роберту от Уильяма, но осторожность взяла верх. Сидони хорошо знала о пристрастии Уильяма к судебным тяжбам и потому вначале решила получить доказательства подлинности документа. Она написала в приход покойного священника, запросив подтверждение о его испанском путешествии и образец его подписи для сравнения.

К тому времени, когда Роберта сыграла в свою губительную карточную игру с Джозефом Мерриком, ответ еще не пришел, но в любом случае Сидони поехала бы в замок Крейвен. Ненависть Уильяма к кузену граничила с манией. Даже такая сильная угроза, как потеря титула, не спасла бы Роберту от мести мужа, если б он узнал, что она изменила ему с его злейшим врагом.

Сидони сразу поняла, что неправильно скрывать правду ради своих целей, но вспомнила последнее нападение Уильяма на Роберту. Вспомнила, что годы замужества превратили ее полную жизни сестру в кого-то неузнаваемого. Сидони презирала Уильяма, потому что он трусливый задира, и ненавидела за то, что он украл у нее сестру. Роберта потерялась в своем мирке, теперь ее заботил лишь расклад карт или бросок игральных костей.

С брачным свидетельством Сидони могла забрать Роберту от Уильяма и возродить ту теплую, жизнерадостную женщину, которая, она надеялась, еще живет под всей этой нервозностью и раздражительностью. Брачное свидетельство спасет сестре жизнь и обеспечит счастливое будущее детям Роберты – Томасу и Николасу.

Но когда Сидони строила эти радужные планы, она еще не знала Джозефа Меррика.

В тот ненастный день в Барстоу-холле заглушить свои сомнения было довольно легко. Насколько Сидони тогда знала, сохранение статус-кво никому особенно не вредило. У Уильяма был титул, как бы ни позорил он семейное имя, а его кузен имел деньги. Любые неудобства, которые испытывал законный наследник от потери своего наследства, должны были со временем сгладиться.

Так Сидони говорила себе. В это она верила.

Пока не заглянула в глаза Джозефу Меррику и не увидела, какую боль причиняет ему его незаконнорожденность. Пока ее глупое сострадающее сердце не дрогнуло, готовое сделать все, что в ее силах, лишь бы облегчить его ужасные страдания.

Несколько слов – и она изменит его жизнь. Несколько слов – и Роберта всю жизнь будет обречена на нищету и страдания.