Лезгинка по-русски - Сергей Самаров

– Что предлагаешь?

– Предлагаю, товарищ подполковник, забраться на скалу и выставить там пулемет. Метеостанция будет как на ладони, стреляй – не хочу.

– И не хоти…

– Не понял, Дворовой, слышу плохо…

– У тебя что, на пулемете тепловизор есть? – голос подполковника показал удивление. – А иначе что толку будет с твоего пулемета на скале? Мы темноты ждем, чтобы действовать. Ищи проход! Дальше, ближе, выше, ниже – но что-то должно быть…

– Дворовой, я – Первач, – доложил старший лейтенант Пермяков. – У меня картина схожая, только я успел всего пять тупиков найти. Лбом их не прошибешь…

– Значит, ищи проход. Есть у кого-то проход?

– Есть, – доложил капитан Захватов. – Я бы, конечно, мог пару шашек взорвать и молодым коллегам по проходу сделать, но шуметь не хочется. Могу предложить уже готовый лаз прямо под скалой. После него можно напрямую на метеостанцию идти, но это мой путь, я «забил» его… Для остальных предлагаю варианты по обе стороны.

– Гоните к Скрипачу! – распорядился командир. – Он для вас зубами проход прогрыз… Скрипач, ты где?

– Четвертый по счету. Между мной и тупиками только Тотоша.

– Тотоша, – поинтересовался подполковник Занадворов у старшего лейтенанта Рататуева. – Как у тебя дела?

– Нашел какую-то щель. Туда протиснулся, обратно никак. Если бы кто-нибудь за ноги дернул, я бы, может быть, и вылез…

– Подожди до утра, – посоветовал снизу майор Тихомиров. – За ночь дела сделаем, я высплюсь, потом к тебе загляну. Помогу, чем смогу. Боюсь только, ноги выдерну, а ты останешься…

– Нужна помощь? – спросил Занадворов, не обращая внимания на болтовню своего заместителя.

– Спасибо, Дворовой, я уже сам справляюсь. Бронежилет расстегнул и из него выполз. Хорошо хоть, штаны у меня не бронированные…

– В другой ситуации зарекаться стал бы, что штаны не бронированные, – не унимался Тихомиров. – Такое случается…

– Уймись, Тихий, – приказал Сергей Палыч. – Что у тебя?

– Спокойно, без проблем. Коллектив дружный, спаянный. Вышли, ползем…

– Молодцы! Первач, Шиш, Тотоша – к Скрипачу.

Сам подполковник во время разговора не выпускал из рук бинокль и внимательно наблюдал за происходящим около метеостанции. Естественно, женщина не могла сама затащить раненого в дом, хотя и сумела перевязать ему рану прямо поверх штанины. При этом перевязку делала, как даже бинокль показывал, брезгливо и неумело. И если бы не помощь самого раненого бандита, то повязка слетела бы с ноги при первой же попытке встать. Но тот вставать не намеревался. Он нашел себе укрытие за каким-то ящиком, куда передвинулся, помогая себе здоровой ногой, после чего его вообще не стало видно, за исключением каблука одного из башмаков. Впрочем, смотреть на лежащего было неинтересно. Если раненый не встал сразу, если не пожелал перебежать в дом, где должен был бы чувствовать себя в безопасности, значит, допустимы только два варианта. Первый – рана достаточно серьезная. Второй – сам раненый слаб духом и так себя жалеет, что не желает нагружать ногу. Как ни странно, даже среди людей воюющих такие типы встречаются нередко, и подполковник Занадворов сам несколько раз встречался с подобными. Тем более снайпер предупредил, что рана легкая. Значит, скорее всего, следует ожидать второй вариант.

Если раненый, невидимый с той точки, где устроился подполковник, уже не интересовал его, то разговор, что, несомненно, происходил между раненым и его товарищами, засевшими в доме, был важен. Что он происходил, можно было понять по поворотам головы женщины. Она его слушала и морщилась. Должно быть, что-то ей в этом разговоре не нравилось. Насколько помнил Сергей Палыч, большинство боевиков не умеют разговаривать без мата. Даже если на своем языке переговариваются, то обильно перчат свою речь русскими ругательствами. Женщины их смутить не могут, будут материться и при них. Женщина, слушая, несколько раз невольно посмотрела на небо. Внимательному наблюдателю, а подполковник Занадворов был именно таким, естественным было предположить, что она прикидывает, сколько времени осталось до наступления темноты, как прикидывали недавно офицеры спецназа. Но ее взгляды должны были быть связанными с разговором, который она слушала. Следовательно, бандиты обсуждают, что предпримут, когда стемнеет. Для них темнота – единственная возможность вырваться, как они думают, незамеченными. Они же не знают о существовании тепловизора на прицеле снайпера, который все их надежды сведет к нулю. Пусть и минимальный, но заряд аккумулятора позволял еще пользоваться прибором. Получалось, что подполковник Занадворов правильно просчитал ситуацию и вовремя предпринял действия по окружению домика метеостанции. Но теперь следовало просмотреть и возможные пути отхода, которые могут выбрать бандиты. Они не пойдут наобум. Или кто-то из них хорошо знает эти места, или у них есть подробная карта. Впрочем, карта не показывала тот же проход к метеостанции через скалы, но бандиты его знали. Значит, здесь есть кто-то из хорошо знающих местность, но сам не местный, иначе Хамзат Дидигов знал бы его, и этот человек знал бы собаку Хамзата и самого мальчишку.

Изучение карты и визуальное наблюдение предложили подполковнику только два пути отступления боевиков: или по той же заваленной скалами тропе, по которой они пришли, что с раненым кажется делом маловероятным, или по тропе в нижнюю часть долины. Вторую уже прочно заблокировал Тихомиров, и там проскользнуть будет невозможно, даже если учесть, что у майора нет прицела с тепловизором. Еще, конечно, просматривалась гипотетическая возможность уйти просто в скалы поверху, там «залечь на дно», то есть попросту спрятаться и не подавать признаков жизни, чтобы преследователи подумали, будто бандиты ушли каким-то одним им ведомым путем, – и там, «на дне», дожидаться освобождения тропы. А заодно и раненому дать возможность отдохнуть и прийти в себя. Гипотетической же эта возможность была потому, что верхние проходы военные разведчики уже блокировали, и позволить бандитам такую роскошь, как отдых в тишине и покое, не могли и не собирались…

Оставалось только ждать темноты. Но ждать – это привычная для спецназа ГРУ работа, потому что никто не умеет устраивать засады лучше военных разведчиков. Одновременно с ожиданием продолжалось постепенное, шаг за шагом, приближение к метеостанции. Наступала темнота, делая шаг снизу вверх по склону хребта, и точно такой же шаг вслед за темнотой делали спецназовцы. Даже внимательный наблюдатель, обладающий биноклем, не всегда сумел бы заметить, как они перемещаются. Сам подполковник Занадворов, зная, кто и где в настоящий момент находится, не всегда обнаруживал своих офицеров – настолько скрытным было их передвижение, настолько хорошо они маскировались, мимикрировали в обстановке, словно хамелеоны, сливаясь с окружающими камнями и пожухшей растительностью. И уже этим не оставляли бандитам никаких шансов вырваться.

* * *

– Громобой, проснись и пой! – сказал снизу майор Тихомиров. – Вижу около метеостанции какое-то движение. Включай свою технику. Не жалеть бензина!