Большая четверка - Агата Кристи

Глаза Пуаро загорелись зеленым огнем, который я так хорошознал…

– Как она называлась, эта книга? – спросил он.

– «Тайная Рука Китая», так было написано в письме издателя.

– Ага! – воскликнул Пуаро, судорожно вздохнув. Потом быстросказал: – Мне нужно увидеть этого китайца, А Линга.

За китайцем послали, и через несколько минут он шаркающейпоходкой вошел в кабинет и уставился в пол, только покачивалась косичка назатылке. На бесстрастном лице не отражалось никаких чувств.

– А Линг, – спросил Пуаро, – тебе жаль, что твой хозяинумер?

– Моя очень жалей. Он хороший хозяин.

– Ты знаешь, кто его убил?

– Мой не знай. Моя говорил бы полиси, если знай.

Последовали новые вопросы и ответы. А Линг, все с тем жебесстрастным выражением лица, описал, как он готовил карри. Повар не прикасалсяк этому соусу, заявил китаец, ни одна рука не притрагивалась к нему, только егособственная. Я не знал, понимает ли китаец, что его слова служат ему не напользу. Но он настаивал также на том, что окно в сад было в тот вечер запертона задвижку. Если оно оказалось открыто утром, тогда, должно быть, хозяин самего открыл. Наконец Пуаро отпустил А Линга.

– Да, вот еще что, А Линг, – окликнул Пуаро китайца, когдатот уже шагнул за порог. – Ты сказал, ты ничего не знаешь о желтом жасмине?

– Нет, что моя может знать?

– И ты ничего не знаешь о том, что было начерчено под этимисловами?

Пуаро, уже подошедший к двери, быстро наклонился и что-тоначертил на пыльной поверхности маленького столика. Я оказался достаточноблизко, чтобы рассмотреть, прежде чем Пуаро все стер. Вертикальная черта, потомлиния под прямым углом к ней и наконец еще одна вертикальная, завершившаяизображение большой четверки. Китайца словно током ударило. На одно краткоемгновение его лицо исказилось ужасом. А потом столь же внезапно снова обрелобесстрастность, и, повторив, что он ничего не знает, А Линг ушел.

Джепп отправился на поиски молодого Пэйнтера, и мы с Пуароостались одни.

– Большая Четверка, Гастингс! – воскликнул Пуаро. – СноваБольшая Четверка! Пэйнтер был вечным путешественником. В своей книге он, безсомнения, излагал чрезвычайно важные сведения, касающиеся Номера Первого, ЛиЧанг Йена, руководителя и направляющего ума Большой Четверки!

– Но кто… как…

– Тише, сюда идут.

Джеральд Пэйнтер оказался вежливым молодым человекомнесколько субтильной внешности. Он носил мягкую каштановую бороду и оригинальныйшелковый галстук. На вопросы Пуаро он отвечал с полной готовностью.

– Я обедал у одних наших знакомых, по соседству, это семьяУичерли, – пояснил он. – Когда я вернулся домой? О, около одиннадцати. У менясвой ключ, видите ли. Все слуги уже отправились спать, и я, естественно,подумал, что дядя тоже лег. Вообще-то мне показалось, что я заметил этогобесшумного китайского плута А Линга – вроде он как раз выскользнул из холла, нодумаю, что я, скорее всего, ошибся.

– Когда вы в последний раз видели своего дядю, мистерПэйнтер? Я имею в виду, до того, как переехали к нему жить.

– О! Мне было тогда лет десять, не больше. Видите ли, онпостоянно ссорился со своим братом, моим отцом.

– Однако он без особого труда отыскал вас, так? Несмотря нато, что прошло довольно много лет?

– Да, тут мне просто повезло, я увидел в газете объявлениеадвоката.

Больше у Пуаро вопросов к племяннику не было.

Следующим нашим действием стал визит к доктору Квентину.Рассказанная им история в основном была той же самой, что он излагал надознании, и ему почти нечего было к ней добавить. Он принял нас в своемхирургическом кабинете, поскольку как раз закончил прием пациентов. Докторвыглядел интеллигентным человеком. Некоторая чопорность манер вполне сочеталасьс его пенсне, но мне показалось, что он должен использовать только современныеметоды лечения.

– Мне бы очень хотелось вспомнить, что там было с окном, – искреннесказал он. – Но это очень опасно – пытаться вникнуть в прошедшее, можетпоявиться уверенность в том, чего никогда не бывало. Это вопрос психологии, нетак ли, мсье Пуаро? Видите ли, я много читал о ваших методах и могу сказать,что бесконечно восхищаюсь вами. Да, полагаю, что почти наверняка именно китаецподсыпал опиум в карри, но ведь он никогда в этом не признается, и мы никогдане узнаем, зачем он это сделал. Но сунуть человека в огонь – нет, это не вхарактере нашего китайского приятеля, мне так кажется.

Я вернулся к этому последнему пункту, когда мы с Пуаро,возвращаясь обратно, шли по главной улице Маркет-Хэндфорда.

– Вы думаете, он в этом замешан? – спросил я. – Кстати,надеюсь, Джепп не забыл установить наблюдение за ним? (Инспектор как разпроследовал в полицейский участок по какому-то своему делу.) Эмиссары БольшойЧетверки обычно чрезвычайно увертливы.

– Джепп не спускает глаз с них обоих, – мрачно ответилПуаро. – Причем с того самого момента, как был обнаружен труп.

– Ну, в любом случае мы знаем, что Джеральд Пэйнтер к этомуне имеет никакого отношения.

– Вы всегда знаете гораздо больше, чем я, Гастингс, и этостановится утомительным.

– Ах вы, старая лиса! – рассмеялся я. – Уж вы-то никогдалишнего слова не скажете!

– Если быть честным, Гастингс, это дело в целом мне уже ясново всех деталях, кроме слов «Желтый Жасмин», – и я начинаю думать, что вы,пожалуй, правы, утверждая, будто они вообще не имеют отношения к преступлению.Но если это так, вам следует подумать, кто в этой истории лжет. Я уже подумал.И еще…

Внезапно он бросился в сторону и исчез в книжной лавке.Несколько минут спустя он вышел, прижимая к себе какой-то сверток. Потом к намприсоединился Джепп, и мы отправились в гостиницу.

На следующее утро я проснулся поздно. Когда я спустился впредоставленную нам гостиную, то обнаружил, что Пуаро уже там, – он шагалвзад-вперед, и его лицо искажала боль.

– Не пытайтесь заговорить со мной! – возбужденно воскликнулон, взмахивая рукой. – Нет, до тех пор, пока я не буду знать, что все впорядке… что арест произведен. Ах! Дурной я психолог! Гастингс, если человекпишет предсмертную записку, то лишь потому, что это очень важно! Но все, что онсказал, – это «Желтый Жасмин». Да, возле дома растет желтый жасмин… но эторовным счетом ничего не значит! Однако что же могут означать эти слова? Именното, что означают. Слушайте! – Он раскрыл небольшую книгу, которую держал вруке. – Друг мой, мне вдруг пришло в голову, что надо бы получше вникнуть впредмет. Что такое в точности желтый жасмин? И эта маленькая книжица объясниламне все! Слушайте!