Большая четверка - Агата Кристи

– Ваш стиль изложения великолепен, – пробормотал Пуаро. –Мне все время казалось, что это говорит ожившая книга, а не мой друг Гастингс.

Не обратив внимания на выпад Пуаро, я продолжил, стараясьоживить историю:

– Мистер Пэйнтер держал в Крофтланде немалый штат – шестьслуг, да еще его личный слуга-китаец А Линг.

– Слуга-китаец А Линг… – прошептал Пуаро.

– В последний вторник мистер Пэйнтер после обедапожаловался, что чувствует себя плохо, и одного из слуг отправили за врачом.Мистер Пэйнтер принял доктора в своем кабинете, отказавшись лечь в постель. Чтопроизошло между ними, никто не знает, однако доктор Квентин, прежде чем уйти,повидал экономку, сказал, что сделал мистеру Пэйнтеру подкожный укол, посколькусердце его пациента работало слишком плохо, и посоветовал не беспокоитьхозяина, а потом задал несколько довольно странных вопросов о слугах – какдавно они здесь, откуда прибыли и так далее.

Экономка ответила на вопросы доктора, как сумела, хотя ибыла весьма ими озадачена. Ужасное открытие было сделано на следующее утро.Одна из горничных, спустившись вниз, почувствовала тошнотворный запах горящейплоти, и этот запах, похоже, исходил из кабинета хозяина. Горничная попыталасьоткрыть дверь, но та оказалась заперта изнутри. С помощью Джеральда Пэйнтера икитайца дверь быстро взломали – и вошедших ожидало жуткое зрелище. МистерПэйнтер упал в газовый камин, и его лицо и голова обгорели до полнойнеузнаваемости.

Конечно, в тот момент не возникло никаких подозрений,поскольку случившееся восприняли как несчастный случай. Если кого-то иследовало винить, то лишь доктора Квентина, давшего своему пациентунаркотическое средство и оставившего его в таком состоянии одного. Но потомпоследовало удивительное открытие.

На полу нашли газету – она явно соскользнула с колен старогоджентльмена. Когда ее рассмотрели как следует, увидели, что на ней что-тоначерчено, это был слабый чернильный след. Письменный стол располагался рядом скреслом, в котором обычно сидел мистер Пэйнтер, а указательный палец погибшегооказался испачкан чернилами вплоть до второго сустава. Стало совершенно ясно,что мистер Пэйнтер, не в состоянии уже удержать перо, обмакнул в чернильницупалец и умудрился нацарапать два слова на газете, которая лежала у него наколенях, – но сами по себе эти слова выглядели совершенно бессмысленно ифантастично: «Желтый Жасмин»– вот и все.

В Крофтланде растет множество кустов желтого жасмина вдольстен дома, и потому все подумали, что умирающий, уже плохо соображая, почему-товспомнил об этих цветах. Конечно же, газеты, вопреки здравому смыслу, раздулиэту историю, окрестив ее «Тайной Желтого Жасмина», – несмотря на то, что этислова явно не имели никакого смысла и значения.

– Не имели значения, говорите? – сказал Пуаро. – Ну, безсомнения, если вы так считаете, так оно и должно быть.

Я с сомнением посмотрел на него, но не увидел насмешки в егоглазах.

– А потом, – продолжил я, – произошло взволновавшее всехдознание.

– Чувствую, как вы мысленно облизываетесь, – заметил Пуаро.

– Нашлось кое-что, свидетельствующее против доктораКвентина. Начать с того, что он не был здешним постоянным врачом, он лишьвременно замещал доктора Болито, который уехал на месяц в более чем заслуженныйотпуск. Возникло предположение, что небрежность врача стала прямой причинойнесчастного случая. Но показания врача вызвали нечто вроде сенсации. Оказалось,что мистер Пэйнтер жаловался на здоровье с самого момента своего приезда вКрофтланд. Доктор Болито навещал его время от времени, но когда доктор Квентинвпервые увидел его пациента, он был озадачен некоторыми симптомами. Квентинлишь однажды видел мистера Пэйнтера до того самого вечера, когда за нимприслали сразу после обеда. Как только врач остался наедине с больным, тотрассказал ему удивительную историю. Прежде всего, объяснил он, он вовсе нечувствует себя плохо, но вкус поданного к обеду мяса с соусом карри показалсяему странным и необычным. Отослав А Линга за какой-то мелочью, мистер Пэйнтербыстро сложил содержимое своей тарелки в чашку и теперь просит врача забратьэту еду и выяснить, все ли с ней в порядке.

Вопреки заявлению мистера Пэйнтера, что он чувствует себянормально, доктор отметил, что потрясение, вызванное мыслью о возможномприсутствии яда, сильно повлияло на него и что сердце пациента работает струдом. Поэтому врач предложил сделать укол – но не наркотического средства, авсего лишь сердечного.

На этом, похоже, история и закончилась – если, конечно, несчитать того странного факта, что в карри с тарелки мистера Пэйнтера, подвергнутоманализу, нашлось такое количество опиума в порошке, что его хватило бы наубийство двоих здоровых мужчин!

Я замолчал.

– И каковы ваши выводы, Гастингс? – негромко спросил Пуаро.

– Ну, трудно сказать… Это может быть несчастным случаем… ато, что именно тем вечером кто-то пытался отравить Пэйнтера, вполне можетоказаться простым совпадением.

– Но вы так не думаете? Вы предпочитаете верить, что это –убийство?

– А вы разве нет?

– Друг мой, я вообще не рассуждаю подобным образом. Я непытаюсь примирить свой ум с двумя противоположными ответами – убийство илинесчастный случай; ответ найдется тогда, когда мы разрешим другую проблему… да,тайну «Желтого Жасмина». Кстати, вы тут кое-что пропустили.

– Вы имеете в виду две линии, начерченные под прямым угломдруг к другу, – едва заметные линии сразу под словами на газете? Я не думал,что они могут иметь какое-то значение.

– Ваши мысли всегда уходят в сторону, Гастингс. Но давайтеоставим загадку «Желтого Жасмина» и займемся загадкой карри.

– Да, понимаю. Кто отравил соус? Почему? Тут возникает сразусотня вопросов. Само собой, готовил карри А Линг. Но зачем ему убивать своегохозяина? Может быть, он член какого-то влиятельного китайского клана? О такихвещах пишут иногда. Клан Желтый Жасмин, возможно. Потом еще есть ДжеральдПэйнтер.

И тут я замолчал.

– Да, – произнес Пуаро, кивая. – Еще есть Джеральд Пэйнтер,как вы справедливо заметили. Он наследник своего дяди. Но в тот вечер он необедал дома.

– Он мог подложить яд в какие-то ингредиенты карри, –предположил я. – А потом позаботился о том, чтобы отсутствовать в нужныймомент, ведь иначе и ему пришлось бы попробовать этот соус.

Думаю, мои доводы произвели немалое впечатление на Пуаро. Онпосмотрел на меня с куда большим вниманием, чем во время рассказа.

– Он вернулся поздно, – продолжил я, развивая гипотетическуюлинию событий. – Увидел свет в кабинете своего дяди, вошел и, обнаружив, чтоплан отравления не сработал, сунул старика в огонь.