Папа с прицепом - Алексей Макеев

– Присаживайтесь, гражданин Мухамбетов. – Крячко оперся о подоконник, головой кивнув хозяину на несвежий велюр сидений. – Разговор будет долгим, так что шикарный зад советую опустить.

– Я не понял, какого хрена вам от меня нужно? – Реплика Крячко Мухамбетову не понравилась. – И какого хрена вы мне хамите? Вы из полиции или откуда?

– О, теперь мы решили изобразить раздражение интеллигента? – съязвил Стас. – Зад прикрыть мы не желаем, а вот культуру общения нам подавай. Интересные у вас предпочтения, гражданин Мухамбетов. С голым задом да в профессора.

– Мой зад, хочу закрываю, хочу голым хожу, – огрызнулся Мухамбетов.

– Так кто же против? – невинно поднял брови Стас. – Нас ваш зад не касается, это любому понятно. Желаете, чтобы допрос шел, пока вы нагишом? Не вопрос. Нам даже удобнее.

– Ладно, кончайте туфту гнать! Зачем пожаловали?

Крячко думал, что после его выпада Мухамбетов предпочтет одеться, но ошибся. Тот и не думал «менять гардероб». Гуров тоже это понял. Он подавил раздражение, сделал шаг вперед, привлекая внимание Мухамбетова, и заговорил:

– Гражданин Мухамбетов, у нас к вам несколько вопросов, ответить на которые вы можете здесь или в отделении полиции. Выбор за вами.

– О чем речь? – Многосложными фразами Мухамбетов явно не владел.

– О вашем конкуренте, Александре Волкове. Еще помните такого? – произнес Гуров, внимательно следя за первой реакцией на известие.

– Нашли о ком вспомнить, – фыркнул Мухамбетов. – О дохляках на кухне базар вести – аппетит портить.

– Так вы тут еще и едите? – не удержался от колкости Крячко. – Вижу, больше вам аппетит ничем не испортишь.

– Моя кухня… – начал Мухамбетов.

– Захочу – загажу, захочу – отмою, – опередил его Стас. – Основной принцип вашей жизни мы поняли, не утруждайтесь.

– Да какого хрена вы меня троллите? – разозлился Мухамбетов.

– Простите, что делаем?

– Короче, проехали. Говорите, что от меня надо?

– Когда вы последний раз видели Волкова? – брякнул Крячко первое, что пришло на ум.

– Видел Волкова? Вы что, издеваетесь? – Мухамбетов снова разозлился. – Как я мог его видеть? Он же «жмурик», или вам об этом неизвестно?

– О смерти Волкова мы знаем, – спокойно произнес Гуров. – Но нас интересуют последние дни его жизни. И вопрос, адресованный вам, как раз подразумевает под собой, что видеться с ним вы должны были до его смерти.

– Ну, видел я его накануне. – Мухамбетов вроде как успокоился. – Встречались за неделю или около того.

– У нас другие сведения. От проверенного источника поступила информация, что вы виделись с Волковым в день смерти, вернее, в ночь его смерти. Что можете сказать на это заявление?

– Ни хрена я вам говорить не обязан! – вдруг выдал Мухамбетов. – Ваш источник, вы и проверяйте. Какого ко мне приперлись?

– Поосторожнее с выражениями, – предостерег Крячко. – Не забывайте, что разговор у нас официальный.

– Да плевать мне на это! – Мухамбетов намеренно нагло развалился на замше кухонного уголка, всем своим видом выказывая пренебрежение и к официальной беседе, и к званию визитеров.

– Мой коллега предупреждает вас не для проформы, – поморщился Лев. – Ваше поведение может быть истолковано как отказ от помощи следствию. Не думаю, что вам понравится, если мы заберем вас в отделение в таком виде. В «обезьяннике» замшевых подушек на сиденье не кладут.

– А вы мне не угрожайте. Я свои права знаю, – выдал Мухамбетов. – Только троньте, и мои адвокаты вас в порошок сотрут. И срать им на то, что вы из столицы прикатили.

– Давайте вернемся к вопросу, – еле сдерживаясь, предложил Гуров. – Итак, вы утверждаете, что виделись с покойным Волковым за неделю до его смерти, так?

– Мне каждый ответ по два раза повторять придется? – Мухамбетов на контакт идти не желал. – Может, диктофон достанете? А то язык бить неохота.

– Нам придется проверить ваши слова, – предупредил Лев. – С законом о даче заведомо ложных показаний вы знакомы?

– Да не пугайте вы меня. Пуганный уже.

– И все же предупредить я обязан. – Гуров выдержал паузу не столько ради того, чтобы Мухамбетов мог осознать сказанное, сколько ради того, чтобы успокоиться самому. – Значит, вы утверждаете, что не виделись с покойным в ночь его смерти?

– Нет, не виделся. – На этот раз Мухамбетов ответил без ерничанья.

– Где были в ту ночь, помните?

– А вот на этот вопрос вы ответ получите только при адвокате.

– Хотите пригласить своего защитника или удовольствуетесь назначенным? Стас, у тебя наручники с собой? Мне кажется, гражданин препятствует следствию. Придется его задержать.

– Да пошел ты! – взъярился Мухамбетов. – Спектакль тут разыгрываешь. Нет у тебя права меня допрашивать. И арестовать ты меня не можешь. Прошли ваши денечки, когда беспредельничать вам позволялось. Сейчас без адвоката вы и пукнуть права не имеете.

– Проверим?

Крячко соскочил с подоконника, сорвал с ремня наручники и двинулся к Мухамбетову. Тот дернулся в сторону, полотенце слетело с бедер, оголив причинное место. Это отрезвило Крячко. Он нагнулся, поднял полотенце, бросил Мухамбетову на колени и процедил сквозь зубы:

– Срам прикрой, придурок!

Мухамбетов подхватил полотенце, накинул на бедра. Инцидент его смутил, хоть он и пытался этого не показать. Гуров дождался, когда Крячко вернется на свое место, после чего снова заговорил:

– Послушайте, Руслан. Мы понимаем, что пришли в неподходящий момент, но такова уж наша работа. Давайте забудем все, что наговорили друг другу, и начнем беседу с самого начала. Оговорюсь сразу, перед нами не стоит цель доказать вашу вину. Мы лишь желаем разобраться в ситуации. А ситуация такова: есть человек, который утверждает, что вы были последним, кто видел Волкова живым. Раз он так говорит, на это должна быть причина.

– А нет никакой причины. Надо же, кто-то что-то видел, а компенсацию с меня сорвать хочет! – взвился Мухамбетов.

– Ну, все, мне это надоело! – Крячко снова спрыгнул с подоконника, резким движением заломил правую руку Мухамбетова вбок, заставляя повернуться к нему спиной, и быстро защелкнул наручники на запястьях.

Гуров напарника не останавливал. «Сам напросился, – решил он. – Все равно разговора по душам не получится». А Мухамбетов уже крыл на все корки полковников. Минут пять разорялся, пока во рту не пересохло. Девица влетела было в кухню, но Крячко так на нее рявкнул, что она пулей вылетела обратно, чуть не сорвав дверь с петель. Та еще некоторое время качалась из стороны в сторону, издавая тонкий свист. Гуров остановил ее мыском ботинка, и дверь плотно вошла в косяк. Писк стих, а вместе с ним и брань Мухамбетова.