Всего один поцелуй - Тара Пэмми

– Я стольким обязана отцу и братьям. Как я могла просто уйти? Служение моей стране у меня в крови так же, как и у моих братьев. Если бы Андреас нашел человека, который захотел бы на мне жениться, этот человек не понял бы, почему я так привязана к Дракосу. Он женился бы на мне только для того, чтобы оказать любезность моим братьям или заключить с ними деловое соглашение. Думаю, мой отец правильно сделал, привязав меня к стране так же, как и моих братьев.

– А как же любовь, принцесса?

Элени посмотрела от него припухшими от слез глазами:

– При чем здесь любовь?

– Разве не ее хочет каждая женщина?

Она опустила глаза, чтобы он не смог прочитать ее мысли.

– Я не хочу. Мать отказалась от меня, отец не был со мной ласков. Мужчина, которого я любила, бросил меня много лет назад. В моей жизни было так мало любви, что я не успела понять все прелести этого чувства. – Ее плечи были напряжены, голос слегка дрожал.

С каждой фразой, произнесенной его женой, Габриель все больше убеждался в правоте Андреаса.

У Элени никогда не было возможности побыть кем-то еще, кроме преданной дочери и сестры. Не было возможности кого-то полюбить после Спироса.

– Не думаю, что я знаю, что такое любовь. Если бы не мои братья и мать Никандроса, я бы, наверное, даже не узнала, что такое доброта.

Габриель мог бы прямо сейчас положить конец этому разговору. Какой смысл копаться в прошлом? Он ее настоящее и будущее. Ради Анджелины ему следует замолчать и оставить все, как есть.

Но кто подумает об Элени? Очевидно, никто никогда не поставит ее интересы на первое место. Он начал понимать, почему Андреас решил наконец вмешаться и дать Элени возможность выбора.

– Как наемная работница вроде твоей матери могла требовать у короля Теоса деньги за ребенка, которого она от него ждала? – спросил Габриель. – Весь мир знает, как он был одержим продолжением королевской династии. Законнорожденная или нет, ты его дочь. В твоих жилах течет его кровь. Готов поспорить, он не оставил ей выбора.

– Я ни под каким давлением не отказалась бы от своего ребенка, – сказала Элени.

– Твой отец был безжалостным мерзавцем, принцесса. Он дал тебе крышу над головой только для того, чтобы потешить собственное самолюбие и выставить себя в лучшем свете.

– Я никогда не узнаю, чего могла хотеть моя мать, – произнесла Элени сдавленным голосом.

Габриель крепче прижал ее к себе, и она вдруг почувствовала, как все мелкие обиды, которые она подавляла все эти годы, вырвались наружу и соединились в одну огромную рану, которую она больше не могла игнорировать.

Она знала, каким человеком был ее отец. Почему она никогда не думала о том, в какой ситуации оказалась ее мать? Почему никогда не сомневалась в благородстве своего отца?

«Когда твоя мать от тебя отказалась, я дал тебе кров», – повторял он до тех пор, пока угодить отцу не стало главной целью Элени.

При мысли о том, как часто он напоминал ей о том, что ей следует быть ему благодарной, ее бросило в дрожь. В результате она убедила себя в том, что, только если она будет полезной отцу и братьям, она будет заслуженно занимать место во дворце.

Она вспомнила, как ее отец пришел в ярость, когда она сказала ему, что хотела выйти замуж за Спироса. Как он хотел ее ударить, но Андреас помешал ему. Точно так же он помешал отцу выдать ее замуж за человека втрое старше ее.

В последние несколько лет Андреас не раз говорил ей, что ей следует начать жить своей жизнью. Что она ничего не должна ни ему, ни Никандросу. Что она уже тысячу раз расплатилась за отцовскую доброту.

Но, несмотря на все это, она по-прежнему не могла отделаться от ощущения, что сама по себе она недостаточно хороша, и ей нужно постоянно доказывать своей семье, что она достойна быть ее частью. Должно быть, эти комплексы распространились и на ее отношения с другими людьми.

Она предложила Габриелю жениться на ней потому, что могла стать хорошей матерью Анджелине и спасти Дракос от разорения. Конечно, у нее были и свои собственные причины, но она считала их второстепенными по сравнению с этими двумя.

Всякий раз, когда она собиралась сказать Габриелю, что у них будет ребенок, ее охватывал страх. Он был такой же сильный, как в те моменты, когда ей хотелось потребовать от своего мужа, чтобы он любил ее так же, как она любила его. Она думала, что недостаточно хороша для него. Наблюдая за тем, как Габриель и Анджелина сближаются друг с другом, она боялась, что скоро он перестанет в ней нуждаться. Что она не сможет быть ему полезной.

Но вместо того чтобы поделиться с ним своими страхами, она запрокинула голову, посмотрела в его глаза и сказала:

– Займись со мной любовью, Габриель.

– Но мне нужно кое-что тебе сказать, принцесса, – ответил он, но глаза его вмиг потемнели от желания.

– Не сейчас, Габриель, – решительно возразила она, расстегивая его рубашку.

Всю свою жизнь она лезла из кожи вон, чтобы быть примерной дочерью, хорошей сестрой и благодетельной принцессой. Разве она не заслужила побыть счастливой женой?

– Элли, Элли… где ты? – донесся из коридора звонкий голос Анджелины.

Закончив осматривать свой слегка округлившийся живот, Элени опустила подол туники и отвернулась от зеркала.

Она еще не сказала Габриелю о своей беременности. Она занималась подготовкой к празднику в честь коронации Андреаса, а Габриель часто уезжал по делам, и она не нашла подходящего момента для этого разговора.

Или, может, она просто набиралась смелости.

Растущее напряжение между ее мужем и старшим братом только усложняло ситуацию. Всякий раз, когда они по настоянию Элени собирались все вместе за ужином, между Габриелем и Андреасом происходила перепалка.

Иногда у нее было такое чувство, будто Габриель медленно от нее отдаляется. Он по-прежнему смеялся вместе с ней, подтрунивал над ее преданностью Дракосу и проводил свободное время с ней и Анджелиной. Он подолгу занимался с Элени любовью, бывая то невероятно страстным, то таким нежным, что она влюблялась в него все сильнее.

Однако, когда они отдыхали в постели после близости или наблюдали за выступлениями Анджелины на местных соревнованиях по верховой езде, между ними возникало некоторое напряжение. В такие моменты Элени казалось, что мысли ее мужа витают где-то далеко. Она начинала беспокоиться и поспешно напоминала себе, что Габриель управляет огромной деловой империей, которая требует его постоянного внимания. Все же в глубине души она думала, что причина его отчужденности совсем в другом. Именно это не давало ей сказать ему о ребенке.

В комнату ворвалась Анджелина, подбежала к ней и обхватила ее своими худыми руками. Элени погладила ее по голове, и сердце ее наполнилось нежностью. Скоро она будет обнимать своего собственного малыша.