Женщина в бегах - Рэйчел Хаузэлл Холл

Грей вытащила буклеты, адресованные «Жителю квартиры» из своего металлического почтового ящика. На протяжении последних трех лет вся ее «настоящая» почта — например, письма о доходах от сдачи в аренду дома ее родителей в Монтерей Бэй, — приходила на ее абонентский ящик в почтовом отделении в миле от «Рейдер Консалтинг». В этом же ящике она хранила и важные старые вещи: ключи, документы, наличные.

— Может, пора переехать, — сказала она соседу.

Мистер Шрюсбери придержал для Грей дверь:

— Не знаю как тебе, а вот мне переезд не по карману. Я живу здесь уже целую вечность, и квартплата у меня все еще ниже, чем у большинства других.

Как и пожилой сосед, Грей платила за свою однокомнатную квартиру всего 1800 долларов в месяц.

Они были в ловушке.

Так, поднимаясь наверх, на семнадцатый этаж, в свои роскошные «клетки», она и вдовец обсудили и качество воздуха на улице, и решение домоуправления о том, чтобы заменить ковровое покрытие деревянным, и новое кафе-крепери на первом этаже, и снова качество воздуха. Громко пожелав друг другу доброй ночи, они отправились в разные части холла на семнадцатом этаже.

Миссис Ким, старая кореянка из квартиры 1715, приготовила что-то, по запаху походившее на мускус. Джессика и Коннер из квартиры 1710, элегантная парочка хипстеров с подозрительным источником доходов, продолжали игнорировать розовые листы уведомлений, которые управление здания повесило им на дверь.

В конце коридора, у двери квартиры 1708, принадлежавшей Грей, стояла бутыль с пятью галлонами воды.

Когда она перетаскивала бутыль через порог, холодильник щелкнул, будто пророкотал свое «Добро пожаловать домой». Грей взвизгнула, испугавшись миниатюрного взрыва со стороны холодильника. В домоуправлении обещали починить чертов мотор уже две недели назад, но так этого и не сделали.

Свет был выключен, но темную гостиную освещали огни здания Департамента водоснабжения и энергетики, находившегося через дорогу, и, похожий на пыльцу в воздухе, рассеянный свет от машин, проезжавших по шоссе.

Фиолетовое небо без луны. Машины, машины, машины, на 101 и 110 автомагистралях. Всегда наполненные жизнью и скоростью. Автострады, которые никогда не спали. В даунтауне Лос-Анджелеса никогда не было совсем темно, даже если отключалось электричество. Грей видела полную темноту, только когда закрывала глаза. А тишина? Тихо не было никогда. Даже толстые двойные стекла не могли заглушить гул машин, рев вертолетов и бурный, никогда не прекращавшийся шум города.

Щелкнул кондиционер, и вертикальные жалюзи колыхнулись от нового дуновения воздуха.

В сумке, лежавшей на диване, завибрировал телефон. Изабель.

У Грей задрожали руки. Да. Она не знала, что еще ответить, она хотела сказать так много.

На глазах Грей навернулись слезы.

Грей напечатала: Да. Она уставилась на экран телефона в ожидании ответа Изабель. Минута, другая, третья — она смотрела на экран и ждала.

Ничего.

Наконец она упала на диван и выдохнула.

Телефон завибрировал. Сообщение от Хэнка.

На ее губах на мгновение появилась улыбка. Она еще не была готова расстаться с этим видом, с этой тишиной. Четверг стал днем неожиданного шума и неожиданной лжи. Четверг заставил ее слишком много думать о прошлом. Эти мысли отозвались горячей болью в районе пупка и в правом боку.

Боль — единственное, что не было неожиданностью.

Хэнк мог бы помочь расслабиться, и теперь она думала о нем, о его руках на ее теле. Она думала о его поцелуях на ее спине и о его жесткости тоже. От этих мыслей она чувствовала себя легкой как перышко.

Но, когда все закончится, он заснет, а она будет лежать рядом с ним, смотря в потолок, и…

Нет. Не надо. Займешься этим когда до этого дойдет — если вообще дойдет.

Обхватив свою талию, она подошла к мрачной, похожей на ствол дерева абстрактной картине, за которой скрывалась камера наблюдения. Площадь ее квартиры составляла всего 900 квадратных футов, но она все же не хотела бы, чтобы кто-то зашел внутрь без ее ведома. Но, пересматривая видео, она видела, что никто не заходил. Только стучали в дверь, когда привезли бутыль с водой. Никто, кроме разве что Человека-Паука, не смог бы пробраться через окна. Даже пожарные со своей высоченной лестницей не могли достать ее здесь, на семнадцатом этаже. Войти можно было только через дверь.

Наконец, она ответила Хэнку — буду дома через 10 минут, приезжай — и прислала свой адрес. Она редко приглашала домой гостей, но случись вдруг что, она предпочла бы находиться на своей территории, а не на его. В прикроватной тумбочке у нее лежал пистолет, за подушками на диване — охотничий нож, в аптечке был слезоточивый газ, а в горшке с папоротником на террасе — нож для колки льда. Более того, Кларисса провела проверку его прошлого, и к Хэнку не возникло вопросов, так что ей вряд ли пришлось бы использовать против него оружие — разве что свою убийственную сексуальность.

Она произнесла слово «сексуальность» вслух и усмехнулась. Развеселившись, Шкипер поменяла постельное белье, постелив черные наволочки и простыню.

Бутылка водки «Кейтел Ван» так и манила ее из морозилки. Холодильник снова издал рокочущий звук, и Грей поддалась его зову. Она переместилась в светлую кухню, казавшуюся еще ярче из-за картины с ярко-желтыми георгинами. В шкафчике она нашла мешок с пятью фунтами риса и, порывшись в нем, достала шейкер из нержавеющей стали и бокал для мартини. Из-за консервных банок с бульоном, фасолью и помидорами она достала банку зеленых оливок и маленькую бутылку вермута и сделала идеальный «Грязный мартини». Настоящее угощение, ведь она позволяла себе выпить только одну бутылку водки в год после того, как решила сделать частью своего имиджа текилу, официальный алкогольный напиток Грейсон Сайкс.

Сделав глоток, она закрыла глаза. Колени расслабились, голова опрокинулась назад. Ей хотелось еще. Ей было нужно еще. Но оставалось всего семь оливок и четверть бутылки водки, а на дворе был только июль. Она допила мартини, съела две оливки, вымыла бокал и шейкер и снова спрятала их в мешок с рисом. Водку она засунула обратно в морозилку, банку оливок и вермут снова спрятала за консервами с бульоном, фасолью и помидорами. Затем с нижней полки холодильника она достала одну из тысячи банок ягодной содовой воды «Ла Круа», типичной для Грей альтернативы алкоголю.