Женщина в бегах - Рэйчел Хаузэлл Холл

Расслабившись, она взяла телефон и написала Хэнку. Зашла домой.

С тех пор как она сделала перерыв на водку, ситуация на шоссе не изменилась. После того как землетрясение наконец отрежет Калифорнию от остального континента, после того как штат погрузится на дно Тихого океана, каждая из этих машин утонет и продолжит освещать фарами океанские глубины, подобно обитающим на глубине светящимся существам с причудливыми челюстями и слепыми глазами навыкате.

Она усмехнулась — за нее думал алкоголь.

Зазвонил телефон.

На экране появилась фотография Ника. Во всем мире только у него одного был ее настоящий номер телефона. Но при необходимости она и его сожгла бы. Ничего меньшего он от нее и не ожидал. Не привязывайся к тому, от чего не сможешь отказаться за минуту. Он научил ее этому. А затем добавил: «Даже ко мне».

С телефоном в руках она нажала на зеленую кнопку «Принять вызов».

— Ты разве не должен сейчас обниматься с кем-то на Гавайях?

Ник рассмеялся:

— Тебя не проведешь.

— Да уж.

Теперь у биохимички было новое имя и новая работа, она обслуживала столики и получала зарплату наличными. Она теперь прятала свою докторскую степень в мешке с рисом, а любовь к химии — в морозилке.

— Ну? — сказал Ник. — Тебе лучше?

— Ты о деле? Не знаю. У меня еще остаются сомнения.

— Ну, — ответил Ник. — Он мне позвонил.

— Кто? Доктор О’Доннелл?

— Ага. Сказал, что ты нагрубила.

— Неужели?

— Несмотря на твое личное мнение о нем, нужно все-таки проявлять уважение, ладно? Он клиент. Он нам платит.

Грей сглотнула комок в горле и рассказала Нику подробности дела Линкольна.

— Что-то странное, — сказал он.

— Вот именно.

— Грейсон…

— Но если этот парень навредил своей девушке…

— Так разнюхай, в чем дело. Найди доказательства. Погрузись с головой и вырасти уже наконец.

— Прошу прощения? — Грей почувствовала надвигающуюся головную боль.

Ник промолчал.

Она представила, как он сомкнул губы и сжал кулак.

— Если Иан навредил ей, — сказал он медленно, — ты узнаешь об этом. Ты не обратишь внимания на его светлые волосы и голубую униформу, и если ей нужна будет помощь и защита от него, мы будем знать, как это обеспечить. С этим делом действительно что-то не так, а ты уже сталкивалась с подобным, верно?

Грей кивнула, хотя он не увидел бы.

— Если я буду тебе нужен, для чего угодно, — сказал Ник, — немедленно звони. Хорошо?

— Ага.

Он немного подождал:

— Все в порядке?

— Ты сокровище нации, — ее голос немного дрожал.

— А ты для моей души как согревающий куриный бульон. Я вернусь в Лос-Анджелес через пару дней.

— Оки-доки.

— Ты сейчас работаешь?

— Не-а. Думаю пойти в душ, а потом спать, — она ни слова не сказала о Хэнке.

Но Ник всегда знал все обо всем. Он, скорее всего, знал, что Хэнк прямо сейчас мчался по трассе 405 в своем синем «Шевроле Камаро». Ник знал все, но, даже несмотря на это, Грей притворилась, что не знала, что он знал.

Молчание. Затем Ник сказал:

— Спокойной тебе ночи.

Она посмотрела вниз, на загруженные дороги и яркие огни. На секунду ей захотелось, чтобы ее жизнь была нормальной, чтобы Ник был нормальным, чтобы они могли быть нормальными вместе, могли нормально влюбиться, завести детей, ездить в отпуск в Оаху, смотреть «Мастер-Шеф» по вечерам, покупать новогоднюю елку каждый декабрь.

Как говорил ее отец, если бы да кабы…

Вернувшись в спальню, Грей взяла в руки пульт и включила телешоу «Беглецы» на кабельном. Она направилась в ванную, сняла шелковую блузку с пятном и мятые белые льняные брюки. На полке с лекарствами она нашла до сих пор полный пузырек амоксициллина и выпила одну таблетку. Из сумки она достала новую упаковку оксикодона и потрясла ее, размышляя, требовалось ли для глухой боли в ее боку ядерное оружие.

Нет. Она поставила лекарство в аптечку и взяла упаковку обезболивающего «Алев». Выпив две таблетки, она уставилась на свой диагональный шрам от операции сбоку от пупка. Маленький, но воспаленный. Желтеющий, раскаленный. Это нормально, что оно такого цвета? Хотелось бы ей, чтобы Хэнк увидел это? «Я надену майку». Затем она почистила зубы. Дважды — Хэнк бы почувствовал вкус водки.

В душе она намылилась, намылила все — шрамы, узлы, пигментные пятна. Умывать лицо она не стала — накраситься заново не было времени. Прошло почти пять лет, но она все еще могла представить себе свой правый глаз, отекший и почерневший. Тогда, раньше, будучи еще неопытной, она тратила на то, чтобы скрыть его больше часа времени и почти половину упаковки консилера. Со временем она научилась сначала использовать праймер, а затем тональное средство для того, чтобы выровнять тон кожи. Достигнув продвинутого уровня, она овладела средствами для контуринга, научившись делать свое лицо худее и менее опухшим. Потом — хайлайтером, используя его магию для блеска. Бронзер делал ее загорелой, будто бы она днями напролет лежала на пляже, а не на полу в ванной, оглушенная и испуганная.

Ру Пол был и оставался ее святым покровителем.

Как и другие актеры в этом городе, она стирала грим, только когда все огни затухали, а все взгляды устремлялись на следующее представление.

За восемь лет никто не видел Грей без ее «лица».

С тех пор как ее имя превратилось в Натали Диксон.

Жужжание телефона Грей на тумбочке пробудило женщину от только что сморившего ее сна. На цифровых часах на комоде мелькнула цифра пять пятьдесят. Мир оставался все таким же — подобным солнечному свету, пробивавшемуся сквозь вертикальные жалюзи спальни. В этом молодом золотистом луче не кружилось ни пылинки. В воздухе до сих пор витал успокаивающий аромат ее любимых свечей — гибискуса, лилии и дыни.

Грей спала на спине. Спала… Ха! Этот «сон» похож больше на пятнадцатиминутную полудрему, с перерывами в четыре часа. Пару раз ей что-то снилось. Снилось, как она едет по бесконечной пустыне, снился ледяной торнадо, крушащий Лос-Анджелес и окрашивающий все вокруг синими всполохами, снилось, как они с Ником едят ярко-зеленое мороженое из тубы.

Рука Хэнка теперь лежала на ее груди, рука великана, защищавшего золотую жилу. Он был великолепным любовником. Он легко перевернул ее на живот (с ее-то весом это почти подвиг) и одним движением прижал ее к комоду, потом к изголовью кровати. Если бы она носила умные часы от Apple, система непременно набрала бы 911, потому что ее пульс взлетел до небес.