Нечеткая логика - Феликс Ланге

Где бы вы ни рисовали жизненную линию, вы получаете пограничные случаи. Нужно отдать должное электроэнцефалографии – она напоминает нам о том, что смерть серая и нечеткая. К сожалению, иногда случается так, что люди в результате несчастных случаев попадают в кому и тогда их семья, друзья, родственники, врачи и страховые агенты должны задаться серьезным вопросом о том, где же провести линию между жизнью и смертью. Получается, что если смерть серая и нечеткая, то и жизнь серая и нечеткая тоже. Вы можете провести линию через нечеткость, точно так же, как Папа Александр VI провел демаркационную линию, разделяющую Атлантический океан на две половины. Проведенные вами линии будут столь же произвольными.

Жизненные кривые

Проблема в том, что линии жизни – двухвалентные. Все играют по правилам Аристотеля. Никто не может провести линию так, чтобы обе стороны относительно нее были в согласии. Каждая линия произвольна. Каждая линия – это придуманный раскол между жизнью и смертью. Каждая линия несет в себе все проблемы двухвалентности, возникшие за последние три тысячи лет.

Поэтому оставим рисование жизненных линий Будде. Жизненных кривых. Жизнь – это вопрос степени. Смерть или нежизнь – это вопрос степени. Мы все знаем, что жизнь замирает, когда мы стары или больны. Возможно, точно так же смерть может перелиться в новую жизнь?

Если мы изобразим жизненную линию в виде кривой, она не будет иметь пограничных случаев, как прямая линия. В какой-то степени ни один случай не является пограничным. И в какой-то степени каждый случай крайний. Нет никакого резкого изменения от смерти к жизни, это изменение плавно. Кривая жизни дает нам и кривую смерти, а две кривые пересекаются в «средней точке».

С нечеткими кривыми связаны две проблемы. Во-первых, существует бесконечное множество кривых. Сколько линий – столько и кривых. Каждый человек может нарисовать свою собственную кривую, и никакие две кривые никогда не могут быть одинаковыми. Во-вторых, как понимать жизненную кривую? Мы точно знаем и видим те разграничения, которые создает нам прямая линия, и знаем, что именно находится по обе ее стороны. Но как же дело обстоит с кривой? Как она разграничивает исследуемое?

Это одновременно и сложное, и лучшее, что делает кривая жизненная линия. Нечеткая жизненная кривая смягчает и сглаживает углы, но задача состоит в том, чтобы найти эту жизненную кривую.

Способ вывести жизненную кривую

Существует много способов вывести кривые нечетких множеств из данных. Все они используют статистику. Они формируют кривую, которая, словно лестница, поднимается вверх слева направо. Например, при общественном опросе анкета может содержать вопрос о том, выступаете ли вы за аборты в первый триместр беременности. Если вы скажете «нет», опросчик записывает ваш ответ цифрами 1 или 0, учитывая срок, на котором вы считаете проведение абортов возможным. Например, проводящий опрос располагает шкалой с цифрами от 0 до 9 по количеству месяцев беременности. Он будет ставить цифру 1 напротив каждого числа, обозначающего месяц в соответствии с ответами опрашиваемых. Затем, в зависимости от количества опрошенных, будут выведены средние данные, на основании чего уже можно будет изобразить жизненную кривую.

То же самое получится, если на ток-шоу вам дадут номер телефона для звонка, вы позвоните и выскажете ведущему свое мнение по поводу того, на каком сроке считаете приемлемым аборт. В проведении опросов может быть много вариаций, но все они сводятся к усреднению результатов опроса. Средние значения становятся все более точными, так как все больше людей проходят опрос.

Но разговор об опросах может вас обидеть. Да-да, в некоторой степени опросы могут оскорбить. Как вы можете доверять решению, которое принято не лично вами, а основано лишь на полученных усредненных данных? Если изучить и понять математику, можно обрести уверенность в том, что она правильна и точна независимо от того, с чем имеет дело, будь то тысячи лампочек, шин или живых людей. Но опросы по-прежнему кажутся дегуманизирующими.

Например, люди могут обманывать, давая ответы при опросе. Также существует возможность выведения некорректных, неверных данных при проведении опроса. Помимо этого, пресса и политики используют опросы и их результаты в свою пользу. Можно сказать, что пресса превратила проведение опросов в целое искусство. Пресса действует так, как будто она ответила на самый старый вопрос этики: что правильно? Узнать можно только после проведения самого честного опроса. Пожалуй, это лучшее предложение для выведения жизненной кривой.

Со временем каждое государство может опубликовать свою нечеткую кривую жизни. Медицинские сообщества могут представить нашему вниманию свои собственные кривые. Специализированные аналитические центры могут усреднять многие кривые жизни и взвешивать их, учитывая численность населения разных государств. Каждый год Американская медицинская ассоциация могла бы направлять своим членам диаграмму опроса или изображение выведенной кривой. Большинство кривых не поддерживают крайностей, они плавны. Но кроме того, они просто помогают нам принимать более обоснованные решения.

Кривая жизни дает больше информации, чем сама жизнь. Она обрисовывает нам более точную картину. Это помогает нам что-либо согласовывать. Но это не дает того, что мы действительно хотели бы. Это не дает нам четкой линии. Кривая жизни предлагает нам только ограниченный выбор.

Теперь предположим, что мы знаем кривую жизни в США. В любой момент – это «реальная» и фиксированная статистическая вещь. Предположим, что кривая жизни в США настолько ясна, что медицинские сообщества и Верховный суд ссылаются на нее, когда они дискутируют об абортах. Что произойдет? Логично, что мы возьмем жизненную кривую и проведем через нее жизненные линии, перейдя на новый уровень данных о жизни и смерти. Эти линии жизни дадут нам еще больше информации для дебатов. В любом случае мы станем использовать новую полученную информацию из опубликованных кривых жизни, и это медленно изменит наше отношение.

Оттенки смерти

Итак, конец жизни – смерть. Смерть существует. Если жизнь имеет нечеткие границы, то они есть и у смерти. Большинство из нас согласно с этим. Медицинское определение смерти меняется каждый год. Больше информации, больше точности – больше серости и нечеткости в данном вопросе. Каждый день медики спасают мужчин и женщин от сердечных приступов, болезней и несчастных случаев. Сердце останавливается, а затем начинает биться снова. Волны мозга колеблются, становятся ровными, а затем снова пульсируют.

Нечеткая логика может помочь нам в борьбе со смертью. Если за раз может умереть одна клетка мозга, то, возможно, за раз можно клетку мозга и оживить? Словно отремонтировать разбитую машину. Когда умирает клетка? Опять же, здесь нет четкой линии. Все наши клетки в какой-то степени живут или отмирают.

Подумайте об армиях маленьких умных машин-созданий в вашем кровотоке, тканях и костном мозге. Это граничит с нанотехнологиями, а интеллектуальные машины – крошечные роботы. Молекулярные машины. Машины, которые строят и фиксируют части молекул и уничтожают части молекул. Сегодня наши компьютеры используют микропроцессоры, которые работают в крайне мелком масштабе, на молекулярном уровне. Они имеют дело с большими количествами молекул. Микропроцессорные чипы достигли своих квантовых пределов. Качество чипов удваивается примерно каждые два года. Сегодня многие исследователи в США и Японии разрабатывают нанопроцессоры.