Виндзорский узел - Си Джей Беннет

Тут Виджай вспомнил, что общается с сотрудницей посольства, и замкнулся в себе. Да и Рози вернулась к избранной роли.

— Быть может, нам стоит обратиться к кому-то еще? — спросила она. — Например, к его девушке. У него была девушка? Или еще кто-то, кому следует сообщить о случившемся несчастье?

Виджай пожал плечами. Девушки у Максима были, и немало, но постоянной — ни одной. За ним многие бегали, но он пару месяцев назад расстался с девушкой, с которой встречался довольно долго, и очень переживал, он вообще был парень хороший, серьезный, не из тех, кто очертя голову заводит новый роман.

— Знаете, я по нему скучаю, — признался Виджай. — Я… он был отличный сосед. Я скучаю по игре на фортепиано. По тому, как у нас все время кончалось арахисовое масло. По вечным звонкам девиц, с которыми он не хотел встречаться, и я вынужден был отвечать, что Максим занят. Он был должен мне сотен пять — за коммунальные услуги и прочее, но мне наплевать. Он все равно потом отдал бы. Да и какая разница. Он был… — Виджай глубоко вздохнул и продолжил печально: — Как я уже говорил, он был хороший парень. И никак не заслужил такую смерть. Он следил за собой и вообще казался здоровым. Я и не думал, что у него больное сердце.

И Рози поняла, что в ту ночь не стало человека, а не “фигуранта уголовного дела”. Она не знала, позволено ли представителям российского посольства обнимать кого-то, чтобы утешить, но решила, что в таких обстоятельствах — да.

Разговор с Виджаем Рози в общих чертах передала королеве.

— Я пыталась выяснить, не желал ли Бродскому смерти кто-то из бывших его знакомых или соотечественников, — пояснила она. — За исключением мистера Перовского. Но так ничего и не узнала. Быть может, я что-то упустила?

— Нет, — сказала королева. — Судя по тому, что вы рассказали, боюсь, Хамфрис прав и мотив скрывается где-то здесь.

— Сэр Саймон утром сообщил мне, что мистера Робертсона и мистера Дорси-Джонса отстранили от обязанностей и отправили под домашний арест. Наверное, им сейчас непросто. — Рози вспомнила разговор королевы с Генри Эвансом и то, как она отнеслась к гипотезе Хамфриса.

Королева кивнула.

— Пожалуй, вы правы. Я хочу поручить вам еще одно дело. Не возражаете? Я понимаю, что это не входит в ваши профессиональные обязанности. Возможно, вам придется заняться этим в выходной.

— Как вам будет угодно, мэм.

Королева наскоро проинструктировала Рози. Кто бы мог подумать, что новенькая окажется такой расторопной. Хотя, пожалуй, до Мэри ей далеко. Мэри Парджетер как никто умела разгадывать такие вот маленькие загадки. Но и Рози Ошоди — на добрые десять лет младше, чем была Мэри, когда поступила на службу, — подает большие надежды.

Днем королева присутствовала на инвеституре[24] в зале Ватерлоо. Ей всегда нравилось проводить подобные мероприятия в Виндзоре. Просторный зал украшали портреты королей и сановников, совокупными усилиями победивших Наполеона, однако атмосфера здесь была неформальнее, чем в Букингемском дворце. Собственно, где угодно неформальнее, чем во дворце. Впрочем, церемония получилась торжественная: королева вручала награды лучшим и самым достойным в присутствии их близких, дежурных офицеров-гуркхов и лейб-гвардейцев — словом, все было как полагается.

По окончании церемонии королева с радостью удалилась к себе в гостиную, выпила чаю с шоколадным тортом и посмотрела результаты скачек, которые передавали по 4-му каналу. Порой перед вечерними мероприятиями она любила вздремнуть, но сегодня решила заняться кое-чем еще и попросила лакея известить экономку о своих планах. В собственном замке можно делать все, что заблагорассудится, но слуги не любят сюрпризов в тех сферах, которые считают своей вотчиной. Поэтому она давала им несколько минут подготовиться.

Давно она не ходила по коридорам мансарды над покоями постояльцев. Она взяла с собой младших собак, которые всегда были рады прогуляться, и теперь они трусили впереди, обнюхивая каждую дверь. Путь по большому коридору от личных покоев к комнатам постояльцев в южной части двора занял добрых десять минут — если двигаться со скоростью дорги.

Главные покои она знала хорошо, поскольку часто заглядывала сюда, чтобы проверить, в каком они состоянии, все ли готово к приезду высоких гостей. Но мансарды — другое дело. Когда-то в них обитали воробьи и галки; здесь хранили ненужную мебель и маскарадные костюмы викторианской поры. Полвека назад, когда стало ясно, что королевская семья почти каждые выходные намерена приезжать в Виндзор, Филип распорядился привести мансарды в порядок. Если ты королева и живешь в замке, к нему прилагаются скопища слуг, и всем им нужно найти место. Королевские слуги, слуги гостей и прочие постояльцы — не слуги, а те, кто ухаживает за замком и кого больше некуда поселить. И чем больше становилось свободных комнат, тем больше людей требовалось разместить. Нашелся уголок и для Максима Бродского.

Давно пора взглянуть на эту комнату своими глазами.

Стены в коридоре верхнего этажа побелили и украсили эдвардианскими гравюрами, которые сочли неподходящими для нижних покоев. Обстановка в комнатах была функциональная, спартанская, стены недавно выкрасили в зеленый и кремовый цвет, на кровати и кресла кое-где постелили фиолетовые покрывала. Филип зашел взглянуть, что получилось, и пошутил, что после ремонта комнаты смахивают не то на номера в каком-нибудь мотеле (ему-то откуда знать, как выглядят номера в мотеле?) или комнаты в Гордонстоне[25], не то на Уимблдон[26](учитывая расцветку). Ни в одной из этих аналогий она не усмотрела дурного, хотя слова Филипа были отнюдь не комплиментом. Впрочем, гости замка претензий не предъявляли.

В коридоре ей то и дело встречались лакеи и горничные, а один раз даже мастер по каминным решеткам: все слуги либо уже занимались каким-то делом, либо направлялись выполнять задание. Один раз дорги набросились на лакея, который нес куда-то поднос с крышкой, но лакей не растерялся — увернулся от собак и прибавил шагу. Старшая экономка, миссис Дилли, дожидалась королеву в той части коридора, где находилась комната мистера Бродского. Слева от миссис Дилли виднелась дверь с табличкой, на которой был нарисован душ. За спиной миссис Дилли была еще одна дверь, из-за которой доносилась оживленная болтовня. Королева обрадовалась, что слуги за дверью не подозревают о ее приходе: стоит ей войти, и разговоры смолкают, а ведь порой так приятно, когда люди ведут себя естественно.

— Вот эта комната, мэм, — сообщила миссис Дилли, вставила ключ в замок и толкнула дверь — самую обычную, выкрашенную (причем довольно гадко) под красное дерево, с номером “24” на латунной табличке. На двери висело ламинированное объявление: “НЕ ВХОДИТЬ”. Кажется, в прошлый визит королева подметила, что такие двери при желании можно запереть изнутри на старомодный засов, но сейчас многие двери стояли распахнутыми. В прежние времена в замке считалось, что его обитатели с уважением относятся друг к другу и к имуществу каждого, и это было так мило. Теперь же все опасаются худшего и запираются на задвижку: ценности в безопасности, а вот былой уют исчез.