Батальон прорыва - Сергей Нуртазин

Скоморохов отпустил руку Казимира. Тот поднялся, пригладил кудреватые светло-русые волосы, поднял серую ушанку, надел на голову, медленно побрел к лагерю. Андрей сел на пень. «Ну вот, второго человека за день обидел». От этой мысли на душе стало еще горше.

* * *

Время шло, закончилась зима, пролетела весна, наступило лето. Через людей комиссара, связанных с подпольем, узнавали новости о положении на фронтах, а они были разные. Радостная весть о том, что немцев отбросили от Москвы, сменилась горечью весеннего поражения и окружения частей Красной армии под Харьковом. Андрей, как и другие, переживал летнее отступление к Волге, а ведь там, на берегах великой реки, стоял его родной город Астрахань. Сердце сжималось от мысли, что немцы могут войти и туда, но всё, что он мог сделать, это бороться с врагами здесь, в белорусских лесах.

За истекшее время отряд пополнился еще двумя бойцами, молодым парнем из города и бывшим полицейским, но количество осталось прежним, так как весной в перестрелке с полицейскими были убиты двое партизан. Бойцы Двужильного делали редкие вылазки к дороге, обстреливали машины с немецкими солдатами, обозы. Один раз удалось отбить телеги с продуктами, которые полицаи отобрали у селян для немцев. Тогда же завладели пятью винтовками, но оружия и боеприпасов для более активных действий всё равно было мало, что вызывало немалое недовольство майора. Помог дед Микола. В один из дней он явился в отряд, зашел в землянку к Двужильному и доложил:

– Я километрах в пяти от моей хаты в глухом лесу случайно ящики нашел. Там неподалеку грузовик стоит. Его еще в августе красноармейцы бросили, когда отступали. Наверное, что-то с машиной случилось, поэтому они ящики из кузова вытащили, в ложбинку перетащили и ветками закидали. От немцев, значит, спрятали. Ну а я, получается, нашел.

От обычной сдержанности Двужильного не осталось и следа. Он торопливо надел шинель.

– Пойдем. Покажешь. Скоморохов, возьми с собой двух бойцов.

Дед Микола подсказал:

– Телегу возьмите. Я объясню, как проехать. Если в ящиках нужное окажется, сразу их и заберете.

На телеге доехали до грузовика. Полуторка стояла с раскуроченным двигателем, сломанным рулем, спущенными колесами и пустым баком. Похоже, что отступающие бойцы решили идти лесом, через болота, где на машине не проехать, или у них кончился бензин, поэтому техника была преднамеренно испорчена, а груз спрятан до лучших времен. В ложбинке под ветками и брезентом, оружия, к большому разочарованию Двужильного, не обнаружили. Находки указывали, что спрятанное добро принадлежало саперам. В ложбинке нашли топор, двуручную пилу, щупы, миноискатель. Дошла очередь и до деревянных ящиков. В первом ящике, который они открыли, были противогазы, во втором – провода, минные шнуры, ножницы для резки колючей проволоки. Содержимое остальных ящиков порадовало партизан больше. Там оказались взрывчатка, противопехотные и противотанковые мины. Всё это срочно перевезли в партизанский лагерь. Теперь на вооружении отряда были не только винтовки, охотничьи ружья, автомат Дегтярева, пистолет, пара гранат, но и мины с взрывчаткой. Нашелся и сапер. Главным в отряде по взрывному делу назначили Казимира. Войну он встретил в Красной армии сапером, попал в окружение под Минском, но сумел не попасть в плен и пробраться в родное село, откуда вскоре пришлось бежать в лес вместе с семьей парторга колхоза Нестеренко. Новое назначение примирило бывшего сапера со Скомороховым, тем более что Андрей стал замечать благосклонное отношение Дануты к Казимиру. Боевые задания, на которые они зачастую ходили вместе, еще более их сблизили. На минах, которые они вместе поставили на дороге, подорвался грузовик с солдатами. Через два дня они взорвали железнодорожный путь. Осенью немцы и полицаи сделали облаву, но отыскать партизан не смогли. Двужильный приказал на время затаиться.

– Пусть думают, что мы ушли в другие леса.

Бездействие было временным. Энергичная натура Двужильного не давала ему сидеть на месте. В начале зимы он стал обдумывать с соратниками план подрыва немецкого эшелона. Майор решил заложить взрывчатку рядом с охраняемым железнодорожным мостом через реку в надежде, что взрывом удастся пустить под откос эшелон, повредить пути и мост. Казимир, как знаток подрывного дела, возражал, говорил, что зимой ставить мину на железнодорожных путях рискованно, так как на снегу будут заметны следы, но переубедить майора ему не удалось. За день до того, как Скоморохов и Казимир должны были осуществить задумку командира, в отряд наведался дед Микола.

В командирской землянке собрались майор Двужильный, комиссар Нестеренко, дед Микола и Андрей Скоморохов. Весть, которую принес лекарь, требовала обсуждения. По просьбе Двужильного старик пересказал о том, что случилось.

– Дело такое. Вчера, когда охотился, встретил в лесу вооруженных людей, человек пятнадцать. Одеты так же, как и вы. Кто в обычной одежде, кто в военной форме. Спрашивали, есть ли поблизости партизаны. Я смолчал. Тогда их старший говорит: «Ты, дед, не таись, мы про ваш геройский отряд знаем, слышали про его дела, а потому предлагаем объединиться. Если встретишь партизан, скажи, мол, малыми отрядами противостоять фашистам тяжело, а большими силами можно значительный урон немцу нанести».

Майор задумчиво произнес:

– Это как сказать, под Уманью у нас это не очень получилось. Но правда в этих словах есть. Бойцы нам нужны. Где эти люди сейчас?

– Недалеко от того места, где мы ящики нашли, лагерь разбили.

Двужильный окинул взглядом присутствующих.

– Что делать будем?

Первым отозвался комиссар Нестеренко.

– Треба с этими хлопцами прежде побалакать, узнать, кто такие, откуда, а уж потом решать, соединяться с ними или нет. Но люди нам бы не помешали. Я уже говорил, верный человек из подпольщиков сообщил, что есть решение создавать крупные партизанские соединения для борьбы с врагом. Мы с командиром отряда, товарищем Двужильным, обсуждали возможность присоединения к такому соединению, но было бы неплохо войти в него более многочисленным составом. Однако считаю необходимым прежде внимательно приглядеться к тем, с кем мы собираемся плечом к плечу воевать против оккупантов.

Скоморохов комиссара поддержал:

– Надо тщательно все проверить, допросить их, документы посмотреть, если есть, а вдруг они немцами подосланы или дезертиры?

Двужильный неодобрительно посмотрел на Андрея:

– Твоя подозрительность, младший лейтенант, мне понятна, служба в пограничных войсках НКВД не прошла даром. Только ты, наверное, забыл, как мы сами еще недавно из окружения выходили. У многих из нас документы имеются?

Скоморохов промолчал.

– То-то и оно. А ты: проверить документы. Как проверить, как узнать, что это за люди? Ладно. Сделаем так. Я сам пойду в их лагерь, поговорю с ними.

Комиссар возразил:

– Отряд не может рисковать командиром. Предлагаю свою кандидатуру. Я местный, область знаю, смогу выяснить, кто они и откуда.