Скульптор твоего тела - Игорь Евгеньевич Журавлёв

восемь дней, а перед этим — клиническая смерть, коллеги сказали, что они буквально вытянули меня с того света. Почему такое со мной случилось, они и сами пока не могли понять. Мой лечащий врач, прекрасная женщина Анастасия Игоревна, рассказала, что, такое впечатление, будто мой организм в один миг почему-то просто отказался работать.

— Если честно, — призналась она, — никто не верил, что вы выживете. Ну, понятно, кроме ваших родных и девушки.

— Какой еще девушки? — натурально удивился я.

— Разве нет? — ответно удивилась Анастасия Игоревна. — Она так сказала, да и ваша мама всегда вместе с ней.

Она внимательно посмотрела на меня:

— Вы помните Ирину или нет?

— Ах, Ирина, — улыбнулся я, вспоминая свою первую пациентку в качестве скульптора. — Конечно, это моя девушка.

— Смотрите у меня, Олег, — погрозила пальцем врач. — А то отправлю вас на комплексное обследование мозга. Впрочем, специалисты вас так и так будут осматривать. Клиническая смерть и кома — это вам не шутки. Впрочем, вы сами все понимаете, коллега.

А на следующий день меня перевели в обычную палату и разрешили посещения. И после обеда в палату ворвались предки, а с ними и Ирина. Кажется, эти четверо неплохо спелись, пока я отсутствовал в этом мире. Я вспомнил ту пустоту, в которой висел, выходит, в отношении меня было-таки принято положительное решение. Или, возможно, наоборот. Как тут понять, что лучше, если знания в этой области отсутствуют? А всего вероятнее, это были лишь фантазии моего мозга.

В процессе бурных охов, ахов, объятий, поцелуев и слез (здесь, кстати, Ирина ничуть не отставала от матушки и та, что странно, смотрела на нее одобрительно), я все же выяснил, как все произошло. Я осматривал, как они считали, деда, а потом вдруг упал на него лицом и сполз с дивана, из носа обильно лилась кровь, и я не подавал признаков жизни. Кажется, как сказала мама, я даже не дышал. Но это, конечно, вряд ли. В общем, перепугал я всех знатно. А когда потом они узнали, что я пережил клиническую смерть и нахожусь в коме без ясных перспектив…, в общем, мама сказала, что сдохнуть (ее слова) ей мешало только то, что я еще жив, а значит, есть надежда. Ирина подтверждала ее слова энергичными кивками, а дед с бабушкой, стоя в сторонке, только счастливо улыбались, глядя на меня. Эх, деда, деда…

— А вы где успели спеться? — спросил я у мамы и у Иры.

Те переглянулись и мама ответила:

— Здесь, в больнице, где же еще? Ты зачем скрывал, что у тебя есть девушка?

Я поглядел на Ирину, но та лишь смущенно потупилась. Что делать?

— Просто не успел сказать, — неопределенно ответил я.

Оказывается, как выяснилось позже, Ирина развила бурную деятельность, когда я пропал, на звонки не отвечал и дома не появлялся. Она нашла мой профиль в Контакте, узнала место моей работы, примчалась в мою больницу и там ей все рассказали. А уж с предками они и правда, встретились здесь. И что ей было говорить моей подозрительной маме?

Просидели они у меня почти час, а когда уходили, затарив мою тумбочку так, что дверца не закрывалась, я поманил маму, и когда она наклонилась ко мне, прошептал ей на ухо:

— Мама, у деда злокачественная опухоль на поджелудочной железе. Это совершенно точно, верь мне. Обязательно пройдите осмотр и пока не поздно, надо делать операцию. Дорог каждый день, понимаешь?

Мама внимательно посмотрела мне в глаза, и у меня отчего-то сложилось впечатление, что она в курсе. Тем не менее, помолчав, она тихо спросила:

— Откуда ты знаешь?

— Мама, не спрашивай, но это точно на триста процентов. Давайте-ка прямо сейчас к врачу поезжайте. Чем раньше начнете лечение, тем больше шансов на положительный исход.

Она внимательно смотрела на меня очень странным взглядом, словно хотела, но не решалась что-то сказать.

— Мама, если не тянуть время, то все может закончиться хорошо, — простимулировал я ее, добавив: — Но это если не тянуть, понимаешь, мама?

Наконец она кивнула головой и ответила:

— Ты не должен был делать этого, Олег. Это не в твоих силах, понимаешь?

— Ты о чем это, мама? — теперь уже я подозрительно уставился на нее и увидел, как из уголка ее глаза покатилась крупная слеза.

— И, как всегда, Игоря нет даже тогда, когда он очень нужен, — всхлипнула она.

— Ма, ты это о ком, об отце? — прошептал я удивленно. При мне это был первый раз, когда она вдруг вспомнила своего пропавшего мужа с сожалением.

Мама ничего не ответила, лишь решительно направилась к выходу. Ну, по крайней мере, я могу надеяться, что она заставит деда лечь на обследование. И, кто его знает, может быть, мои усилия не были напрасны? Я закрыл глаза и провалился в дрему, так и не увидев, что мама, остановившись в дверях, посмотрела на меня долгим, очень внимательным и даже оценивающим взглядом. Потом тряхнула головой и вышла.

***

Выписали меня только через две недели, в течение которых Ирина каждый день проводила в больнице не один час. У нее начались каникулы, и свободное время было. Как мне удалось выяснить, она отменила свою запланированную поездку на море, и я был тронут такой жертвой, хотя и уговаривал ее не делать этого. Но, похоже, девочка решила бороться за меня до конца. А я? — Я был влюблен, а как иначе? Первая девушка в моей жизни, первый секс, тут все однозначно и без вариантов. Как медик я был в курсе всей этой химии организма, что не мешало мне наслаждаться близостью Ирины. Одна только мысль о том, что она моя девушка приводила меня в восторг! Я теперь был как все люди, даже молодые медсестры явно пытались кокетничать со мной, особенно, узнав, что я хирург. Что вызывало ярость у Иры, которая только что не рычала при общении с ними. И, знаете, это было очень приятно, что уж там скрывать.

На работе главврач долго беседовала со мной, изучала выписку из истории болезни, задавала профессиональные вопросы. Дело в том, что диагноз у меня оставался под вопросом, поскольку в больнице так и не смогли определить причину моей комы. Черепно-мозговые травмы