Слониха-пациентка - Дэвид Тейлор

а рыба, хуже не придумаешь. Дельфины в жутком состоянии, все хвосты у них исколоты — видно, кто-то пытался брать кровь. И заправляет всем этим кабаком несчастный арабский мальчишка.

— Черт возьми!

— И что я должен делать?

— Возьми еще пробы крови (Джон делает это так же ловко, как и я) и получи широкий, развернутый анализ. Я прибуду через два дня. А тем временем постарайся добиться, чтобы в бассейне сменили воду, и добудь для них рыбу получше — должны же они приберечь ее для ресторанов.

Два дня мне нужны были для того, чтобы слетать в Германию и осмотреть снежного барса, который, судя по всему, начал терять зрение.

Семнадцатого ноября 1988 года я вылетел в Каир. В отеле «Меридиен» служит великолепный пробивняга по имени Салем — он знает всех и вся, все ходы и выходы. Он в два счета раздобыл мне визу, занял место в очереди на паспортный и таможенный контроль, который я прошел менее чем за три минуты. Я был рад, что вернулся в город, где при всем том, что люди устали от жизни, все же полно человеческой теплоты, — это так непохоже на бездушный кич арабских городов по берегам Персидского залива. Еще полчаса — и я в отеле, и Джон Кершоу докладывает мне обстановку за чашкой турецкого кофе.

Он объяснил, что ныне бассейн круглосуточно охраняется бравыми стражами, что он отказался от грязной импровизированной рыбной кухни, которую использовал персонал Лингарда, и готовил пищу дельфинам в раковине, разрезая рыбу на открытом воздухе. А главное, что здоровье Немо и Лимо — как телесное, так и душевное — оставляло желать много лучшего. «Когда я впервые пришел к ним, я понял, что они психологически надломлены. Кусали меня при каждом удобном случае, в общем, вели себя как два неотесанных чурбана! Никогда еще не видел таких кровожадных дельфинов!»

Мы отправились к бассейну. Здесь меня представили Абделю Насеру, худощавому парню с деревенскими манерами и густыми волосами, который не очень-то доверчиво посмотрел на меня. Было темно и невозможно осмотреть животных, но даже так я мог видеть, что вода грязная.

— Сменить воду — это целая история, — сказал Джон, — боюсь, что фильтровальная установка не работает как следует. Когда я нырял в бассейн, то обнаружил, что на дне полно посторонних предметов.

— Завтра же с утра я сделаю обследование, — сказал я. Результаты анализов крови, взятых Джоном, оказались столь же неправдоподобные, как и предыдущие. Мне самому надо было взять кровь для анализа в Лондоне.

— А как ты думаешь, почему дельфины ведут себя столь агрессивно? — спросил я, убедившись, что Абдель Насер нас не услышит.

— Да все из-за него, — тихо сказал Джон. — И как тут винить парня! Он видел, как дрессировщик машет руками и дает им рыбу в награду за прилежание. Вот и подражал тому, что видел. Махал рукой, не имея представления о том, как правильно подавать сигнал. Дразнил их рыбой и не давал. В общем, в девяносто пяти случаях из ста они не могли понять языка его жестов. Не могли понять, как к нему относиться. То он кормит их рыбой, то дразнит и водит за нос. Ну как тут было не взбелениться?! Я наблюдал за парнем — невинен как овечка.

Да, было от чего взбелениться. Дельфины быстро обучаются языку движений пальцев, кисти руки и всей руки. В награду за усердие дрессировщик дает им куски рыбы, а свисток обычно подается в нужный момент, чтобы увязать движения дельфина с вознаграждением. Дельфин слышит через крохотные, с булавочную голову, ушные отверстия, расположенные позади глаз, а также — что особенно примечательно — через кончик подбородка и подмышки. Сначала следует сигнал (нередко едва заметный со стороны, бывает, что одним движением пальца — дельфины прекрасно видят как под водой, так и выпрыгивая из нее); вслед за хорошо исполненным трюком следует свисток, означающий «Молодец!» — и наконец кусок рыбы в награду. Углубленная дрессировка позволяет исключить одну или несколько из вышеперечисленных фаз, в том числе даже выдачу вознаграждения. Дельфины любят показывать трюки. Их наихудшим врагом, как мы убедились в Каире, является скука.

— Теперь я кормлю их, — продолжил Джон. — Ничего не прошу их делать, не пытаюсь догадываться, что могли означать сигналы дрессировщика. Я просто кормлю их до отвала, когда они пожелают. И знаешь, дельфины уже начали успокаиваться и дружески принимают меня! Усекли, что этот человек с полным ведерком их не будет водить за нос.

Джон выскреб на ресторанной кухне все запасы лучшей рыбы, а месье Спек только рад был делать все возможное, чтобы отвести от себя дурную рекламу и приблизить дату отправки дельфинов от греха подальше. Мы с Джоном жили в отеле как короли, на всем готовом, и все, что я просил для животных, доставлялось незамедлительно.

Следующее утро выдалось ясным и теплым — когда еще посещать Каир, как не в ноябре! С реки дул легкий ветерок, высоко в небе кружили черные коршуны; я же отправился к бассейну, проходя сквозь строй угрюмых, поигрывающих мускулами молодчиков в костюмах. Там уже были представители британской прессы и пара телегрупп. Бассейн был небольшой, круглый; половина его была глубиной в два метра, — другая в метр. Джон добился, чтобы уровень воды был спущен — так будет легче поймать моих пациентов. К сожалению, в отеле «Меридиен» не нашлось крепкой мягкой сетки, с помощью которой можно было бы на время вытащить животных туда, где мы с Джоном внимательно могли бы осмотреть их. Пришлось обойтись старой волейбольной сеткой. Египетские служащие отеля, которых Джон откомандировал в воду, были явно не в восторге от этого задания. Абдель Насер объяснил мне, в чем дело: они думают, что это акулы. Но мы с Джоном объяснили через переводчика, что тревога напрасна, и вскоре оба 150-килограммовых торпедообразных существа с кривыми плавниками благополучно лежали на старых матрасах у бортика бассейна.

Я обследовал их от кончика носа до кончика хвоста. Выслушал им грудь стетоскопом, взял кровь на анализ из хвостовой вены. Немо был тощ, в правом легком обнаружился очаг пневмонии. На роговой оболочке его левого глаза был шрам от зажившей язвы, а на плавниках — типичные шрамы от дурно сконструированных носилок или неудобного размещения при перевозке. У Лимо на плавниках были такие же шрамы и язва на левом глазу. Его вес был в пределах нормы. Спины обоих дельфинов были покрыты черными пятнышками — следами перенесенной оспы. После осмотра я дал Немо дозу сепарекса от пневмонии, выпустил