Двойной горизонт - Андрей Земляной

– Не вставать! – громко прокричал начальник штаба. – Камни ещё долго летать будут.

Пять минут, пока пережидали взрыв, вокруг падали камни, и часть упала в окоп, к счастью никого не зацепив.

– Ну, уже всё. – Полковник Горянинов встал и, поправив фуражку, приник к окулярам бинокля. – Не иначе благоверные ваши, господин генерал, подпёрли атаку наших ведунов своим щитом, так что почитай всё на супостата упало.

Горыня тоже поднял бинокль и увидел, что передовых позиций вражеской армии просто не существовало. Сметённые потоками камней и песка, они представляли собой лишь кривые холмики там, где были пушки, и полузасыпанные рвы на месте окопов.

– Князь Андронников уводит войска на вторую линию, – сухо прокомментировал полковник. – Да и нам работы сегодня не будет. – Он опустил бинокль. – Сейчас время волхвов да магов.

– А я так думал, что раз не получилось, то будут в другой раз пробовать… – предположил Горыня.

– Нет, ваше превосходительство. – Горянинов покачал головой и, сняв фуражку, вытер пот со лба платком. – Так и будут пробовать передавить друг дружку, пока силы не кончатся. Но нашим-то проще. На своей земле-то. Но и легко не будет. Змей его знает, сколько там колдуны европские накопителей взяли. А вы бы поспешили к любушкам вашим да помогли чем-то. Нам всё одно сегодня не воевать, а им, глядишь, и легче будет.

– Да, пожалуй. – Горыня оглянулся на отнорок, где коротали время воины его десятка, но увидел лишь пустые лавки, а бойцы уже стояли чуть сзади, в огромной яме с пологим спуском, придерживая за уздцы осёдланных лошадей.

– Тут, похоже, все кроме меня знают, что делать, – хмуро бросил княжич и, пройдя по окопу, подошёл к своему коню и легко вспрыгнул в седло.

– Ты, брате, не ярься. – Дубыня, чуть поддав коня, поравнялся и пошёл рядом с княжичем. – Берегини, они же между нами и богами. И неизвестно. к кому ближе. И все, кто есть, им в ноги кланяются. Ты, конечно, тоже непрост, но и лады твои куда как непросты, даже по ведунским меркам. – В небе снова громыхнуло, и лошади сами ускорились почти до рыси. – Один ведун ста опытных воев стоит, а уж как измерить твоих жён, даже не знаю. Так что не им помогаешь, а всему войску.

– Да нет, Дубыня. Не про то печалюсь. – Горыня вздохнул. – Просто все вокруг знают то, что мне вроде знать положено, а я про то ни сном ни духом.

– Так это вовсе не беда, друже. – Дубыня хмыкнул. – Знаю я здесь ведуна одного, он тебе всё живо растолкует да разложит.

Пока ехали, небо вспыхивало огнём ещё пару раз, но минут через двадцать всё успокоилось.

К Инкерману, где находился шатёр Горыниных жён, подъехали, когда солнце уже закатилось за горизонт и короткие южные сумерки стремительно переходили в ночь. Охрана, увидев, кто едет, споро сдвинула рогатки, обмотанные колючей проволокой, и десяток остановился метрах в пятидесяти, а Горыня уже в одиночестве прошёл до шатра и поднимал руку, чтобы стукнуться в щит, висевший у входа, когда услышал Анну:

– Заходи, Горынюшка.

Все его жёны сидели на широких лежанках, застеленных покровами из шкур, а в центре стоял стол с напитками в кувшинах из чеканного серебра и едой на больших тарелках.

– Садись, муж наш. Без тебя не начинали.

– Благодарю. – Горыня снял фуражку, скинул с плеча автоматный ремень и прислонил оружие у входа, оставив пистолет в набедренной кобуре, пройдя по мягкому ковру, сел в кресло. – Чего невесёлые такие? Колдунов вражеских вроде отбили?

– Час-полтора и пойдут ещё. – Лиза Дашкова вздохнула и пригубила из чаши, что держала в руках. – Тут что-то нужно сделать такое… А у нас и сил почти не осталось. Ведуны князя Васильчикова, конечно, в полной силе, но боюсь, и тех надолго не хватит.

– Я что-то могу сделать? – Горыня внимательно обвёл взглядом всех пятерых.

– А что тут сделаешь? – Анна качнула головой. – Пять кругов Макоши в Центральном войске, ещё три в Северном. Да сильнейшие боевые волхвы тоже там. Мы здесь только из-за тебя.

– Как-то подпитать вас можно? – Горыня зацепил кончиками пальцев кувшин, понюхав горлышко, понял, что там не вино, налил себе в кубок.

– Источник далеко. Не набегаешься. – Любава тоже налила себе ягодного взвара и прилегла на лавку. Да и нельзя так часто набирать силу. Грязь в теле скапливается, а выходит она долго…

– Горыня, беда. – Ворвавшийся в шатёр Дубыня, не утруждая себя этикетом, подхватил стоявший у входа автомат и кинул его побратиму. – Колдуны кромешных тварей поднимают.

– Ну, козлы! – Горыня одним движением допил свой бокал и выскочил из шатра, подхватив автомат. – Лутоня! Уводи их в тыл! Дубыня, послал тревогу пушкарям?

– Так сразу и подняли. – Степенно кивнул богатырь. – Но минут десять у нас есть. По одному пускать не будут. Собьют в стадо, а после – погонят на нас.

На батарею, что находилась на вершине горы Инкерман, Горыня поднялся одновременно с приходом туда десятка боевых волхвов, собиравшихся установить защитный барьер для тварей. Дав команду помочь, если что им понадобится, сам Горыня занял место у НП артиллеристов.

– Что, Виктор Игнатьич, готовы пострелять?

– Так вон уже и за довеском к боекомплекту послали, – спокойно отозвался командир артдивизиона капитан Рощин. – Думаю, как бы не сшибли нас отсюда. Место вон какое. Весь город как на ладони. Хотя ежели не обойдут, то продержимся.

– Я приказал подтянуть ещё одну батарею двенадцатилинейных, – отозвался Горыня. Так что удержимся. Главное, пусть ведуны не зевают.

В это время над позициями союзных войск начало вставать огненное зарево, ярко осветившее нейтральную полосу, и в багровом сиянии стала видна накатывающая на русские позиции сплошная серая волна.

– Отметка восемь, осколочными. Десять. Огонь! – мгновенно отреагировал Рощин, и два десятка семидесятишестимиллиметровок с грохотом стали посылать снаряд за снарядом в орду кромешных созданий.

Каждый взрыв разносил в клочья всё, что попадало в круг десяти метров, высоко поднимая фонтаны из камней и грунта. Прорывались через стену огня совсем немногие, которых брали на прицел пушки калибром поменьше.

Зарево над кругом вызывателей вспыхнуло ещё ярче, и через минуту по вспаханной взрывами земле, низко пригибаясь, побежали два десятка огромных, высотой больше трёх метров тварей. От взрывов их бросало из стороны в сторону, но несмотря на это, изрезанные осколками и побитые близкими разрывами гхоры неудержимо лезли вперёд, когда стоявшая на краю обрыва батарея автоматических пушек огрызнулась волной стали и огня, добив их всего в полуверсте от позиций.

Батареи пятидесятилинейных пушек, стоявшие по другую сторону от прохода в Макензиевых горах, пока молчали, готовые открыть огонь в случае попытки обхода, но и того, что выдали артиллеристы Рощина, было достаточно, чтобы перебить всех тварей.

С разрывом последнего снаряда над полем боя повисла тишина. Артиллеристы спешно приводили пушки в порядок, чистя стволы, меняя воду в системах охлаждения, делая ревизию подающим элеваторам и поднося снаряды к позициям.