Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы - Рустам Максимов

– Я по-фински знаю десятка три самых простых слов, – Альберт Петрович глянул лишь на водительское удостоверение, найденное в том же бумажнике. На фотографии был изображен нордического типа голубоглазый блондин. – Давай, рассказывай, о чем написал этот парень.

Пока спускались на яхту, Эрик Робертович кратко пересказал содержание дневника, написанного на пятерке еврокупюр разного достоинства. Таким образом, мы узнали, что катаклизм закинул в чужой мир взвод финских солдат, перевозивших куда-то с помощью трейлеров парочку патрульно-десантных катеров. Вместе с вояками в ином мире очутилось некоторое количество гражданских лиц, в основном фермеров, проживавших в близлежащих деревеньках.

Некоторое время граждане Суоми жили, согласно своим законам и традициям, а потом в их кластер заглянули незваные гости – восемь бабенок среднего возраста с европейской внешностью, выдававшие себя за англичанок. Одевались эти дамочки, как типичные уроженки Туманного Альбиона, вели себя соответственно – как шалавы, – поэтому финны и разрешили им пожить дней десять в своем анклаве.

Надо полагать, разведчицам исламистов очень понравились добротно построенные усадьбы и прочее имущество сердобольных хозяев, включая быстроходные катера. В общем, спустя неделю после появления лжеангличанок опорный пункт солдат Суоми подвергся нападению хорошо вооруженного отряда бородачей. На этом повествование от лица голубоглазого блондина подошло к концу, и, видимо, тогда же бумажник финна перекочевал в карман исламистского боевика.

– Этого следовало ожидать, – подытожил бывший кэгэбэшник, выслушав монолог Сухонина. Мы столпились на корме «Авроры», где лежали тела нападавших. Петровичу понадобилась пара минут, чтобы вынести свой вердикт: – Этот и этот – оба из Магриба… Марокко, Алжир, Тунис. А вон тот – скорее всего, албанец либо турок… Точнее скажет Аллах.

– Товарищ майор, разрешите спросить: каким образом вы это определили? – тотчас поинтересовался Виталий, мичман с подлодки. Именно он сбил «иглами» парочку американских дронов с «Трэкстона».

– Магия, товарищ мичман, обыкновенная магия… А если серьезно – пересекался как-то с албанцами, еще когда носил на плечах погоны, – хищно усмехнулся Рачко. – А на алжирцев и их соседей насмотрелся, когда ходил «дедом» по Средиземному морю. Заходили мы в Оран, Танжер, Бизерту, Касабланку, бывали в Триполи и Бенгази.

– Похоже, мы пересеклись с очередными «чебуреками», – задумчивым тоном произнес капитан Мышкин. – Интересно, это игиловцы или алькаидовцы?

– Какая тебе разница, Марк? Обрезанцы это, пришедшие в этот мир, чтобы убивать и грабить с именем Аллаха на устах, – пожал плечами Петрович. – Все, Эрик, выбрасывай свой «улов» за борт… Пойдемте, товарищи офицеры, покумекаем о делах наших скорбных.

Следующие три часа товарищи офицеры организованно кумекали о нескольких животрепещущих проблемах. По ходу дела к процессу присоединились капрал Терри Виллемс, по сути, командовавший «Маджестиком», и Амар Сингх – капитан индийского танкера.

Вновь прибывших по очереди перезнакомили с Тармодом и карабахцами, накормили жареной и печеной рыбой, напоили кофеем и чаем. Какавы не предлагали за неимением на борту оного напитка.

Здесь следует сказать, что еще вчера основной угрозой для нашего флота считался заход в Амазонку какой-нибудь серьезно вооруженной посудины под звездно-полосатым флагом.

Сегодня же, после того, как армяне подтянули артиллерию и бронетехнику, американские корабли стали восприниматься как плавучие мишени, и не более. Три 122-мм гаубицы Д-30, установленные на возвышенном берегу, имели возможность простреливать со своих замаскированных позиций все устье реки, вплоть до выхода в море. Пять БМП-2 также могли наделать пробоин в любом корыте, оказавшемся в зоне досягаемости их 30-мм скорострельных пушек.

Теперь же, если не считать странного поведения радиоволн, у нас нежданно-негаданно возникла опасность со стороны очередных «чебуреков», как окрестил ночных визитеров Марк.

Новый враг, окопавшийся где-то выше по течению, мог доставить весьма и весьма крупные неприятности. Потеря исламистами двух отличных быстроходных катеров произошла – не будем врать самим себе – чисто по случайному стечению обстоятельств. Никто, даже мы, не подозревал, что бородачи попадут в огневой капкан армянских мотострелков и артиллеристов. Подчиненные уже знакомого нам капитана Геннадия Титова, командовавшего экспедиционным отрядом армии НКР, сработали безукоризненно.

– Я не боюсь, если обрезанцы снова полезут на абордаж – нам страшны брандеры и смертники на катерах, – Альберт Петрович говорил об основной угрозе со знанием дела. – Небольшой плот со взрывчаткой, сплавляющийся по течению, я бы замаскировал под рухнувшее в воду дерево, что же касается взрывающиеся катеров… Вспоминаем «Йорк» и «Коул», товарищи… Не слышали о таких? Лады, сейчас ликвидируем пробел в знаниях молодежи…

– Единственная и, пожалуй, наилучшая в наших условиях защита от брандеров – боновые заграждения, – после короткого экскурса в земную военно-морскую историю в исполнении командира «Звезды» слово взял Эрик Робертович. Он также говорил четко, по существу. – Боны у нас отсутствуют, поэтому придется самим соорудить заграждения из бревен. Джунгли на восточном берегу знатные, но это не тот лес, что нам нужен. Заготовкой бревен займемся рядом с немецким кластером, думаю, договоримся с Ланном одолжить пленных арабов. Они же будут вязать плоты, которые… Вот что, Альберт, к буксировке плотов привлечем Эс-Тэ-Ка, а не наши сторожевики… Хочешь что-то добавить?

– Нет, ты лучше меня знаешь, как организовать безопасность плавсредств в базах и местах их временной дислокации, – ответил Альберт Петрович, переходя к заключительной теме – разведке в направлении Данилово. – Владимир, твоя группа готова? Наши друзья, – кивок в сторону иржиков, – не передумали ехать с вами?

– Нет, выдвинемся в Данилово, как договорились, – ответил я, бросив быстрый взгляд на Тармода. Вождь, как обычно, восседал рядом с пеналом-переводчиком: инопланетный девайс буквально на пару дней освоил перевод русской речи, включая многие иносказательные выражения. – Вольфганг останется на «Авроре», а майора Северьянова… один хитрый финн никак не отдаст обратно.

– Ну, извини, Володя. Артем – наш единственный знаток языка и китаевед в одном флаконе, – развел руками Сухонин. – Без него нам никак.

– Прошу беречь моего командира, как зеницу ока, – вздохнул я, переглянувшись с бывшим пограничником. – Кормить хорошо, под пули не подставлять.

– Не переживай, сержант, со мной все будет в порядке, – заверил меня Артем Викторович. Вокруг нас заулыбались, причем даже те, кто по-русски понимал через пень-колоду. – У нас, как ты помнишь, есть важная цель, и я просто не имею права умирать раньше времени.

На этой оптимистичной ноте международно-межрасовый саммит плавно подошел к концу.

Спустя четверть часа Северьянов с тремя офицерами-армянами отбыли на восточный берег, а мое разросшееся на двадцать одного бойца воинство перебралось на «Дзуйкаку». Места на борту сторожевика было маловато, и, загрузившись, мы просто расселись на верхней палубе. Не самое лучшее решение, если учесть наличие на верхней палубе пары «браунингов» на станках, но иржики оказались не в восторге от тесных кубриков японского траулера.