Несравненное право - Вера Камша

На то, что любимые дети Творца захотят остаться по собственной воле, дабы охранить покинутые Светозарными Рассветные земли, Адена в отличие от Ангеса не рассчитывала. Правы же оказались оба. Просто Воин думал о таких, как Ларэн и Эмзар, а Дева о таких, как Эанке. Рамиэрль из Дома Розы прекрасно помнил свою сестру, воспитанную в лучших традициях былого величия, и понимал, что в канун охватившей Тарру междоусобицы таких, как Аутондиэль, было большинство.

Что ж, затея двоих из семерых Светозарных удалась, хоть и не в полной мере. Клан Луны раскололся на две части. Тех, которые решили остаться, и тех немногих, кто ушел, бросив жребий, кому жить в Свете, а кому послужить для этого живым мостом. С Лебедями было иначе. Их королева по ведомой лишь ей причине скрыла тайну Врат. Сделать же так, чтобы ее клан не успел уйти с пятью другими, ей ничего не стоило. И Лебеди опоздали, причем даже муж Залиэли не узнал истинной причины. Права ли она была, сейчас не смог бы сказать никто. Во всяком случае, Рамиэрль не рискнул судить нежданно-негаданно отыскавшуюся мать своего отца.

Лебединая королева дорого заплатила за свое решение, он же, Рамиэрль, скорее всего поступил бы на ее месте точно так же. И не только потому, что самое страшное право — право решать, кому умирать, а кому радоваться жизни за чужой счет! Рамиэрль Звездный Дым был еще и либром Романом Ясным, любившим исхоженную им землю и считавшим, что ее стоит защищать любой ценой. Да, Адена поступила жестоко, но, по большому счету, благородно, хотя ему ближе был искренний и порывистый Ангес. Поэтому Роман без колебаний согласился на план Залиэли, казавшийся единственно возможным.

Чтобы обезопасить Тарру от нового воплощения Ройгу и в конце концов вернуть Проклятого, нужно было сберечь Герику, Эстель Оскору, устоявшую в схватке с Ройгу благодаря своей любви. Но в этом мире до нее бы рано или поздно добрались или уцелевшие ройгианцы, или адепты Неизвестного, а значит, ее нужно было отправить за пределы Тарры, причем как можно дальше. Сама Герика никогда бы на это не согласилась, но, если она будет думать, что спасает Рене, пойдет на все. Дело же Романа — открыть Врата.

Один должен сгореть, чтоб другой прошел, и этим «вторым» может быть только он, Рамиэрль из Дома Розы. Эта жертва, этот выбор должен быть добровольным и осмысленным, и сделать его может лишь тот, в чьих жилах течет кровь Звезд.

Роман не колебался, хоть и любил жизнь. Если насчет Рене и Залиэли у него еще были кое-какие надежды — вдруг вернутся, ведь никому так и не удалось узнать, что же кроется за Жемчужным рифом, — то свою участь бард знал совершенно точно. Судьба же в лице Преданного распорядилась иначе.

Рысь опередила его, и — он не поверил своим глазам — Врата приняли жертву. Видимо, благодаря эльфийскому ошейнику. Роман своими глазами видел, как пламя охватило рысь, которая на миг зашлась в жутком смертном крике и рассыпалась сверкающими звездочками, как рассыпается испепеленная бумага. А затем в пламени возник овал, сверкнувший зеркальным блеском, расколовшимся на семь радужных цветов. В эту радугу и вступила Герика. Силуэт женщины окружили два ореола — темно-синий и черный, а потом тарскийка исчезла, а радуга погасла. Остался мечущийся на алтаре костер, то взлетающий к потолку, то прижимающийся к мраморному основанию, но потом погас и он. Дальний бой был окончен.

Итак, главное им удалось. Герика далеко и вне опасности. Силы, направленные на то, чтобы уничтожить Залиэль, подняли такую эфирную бурю, что никто и никогда не сможет проследить путь Эстель Оскоры. Теперь остается уповать лишь на ее стремление вновь обрести Рене, для чего Герике придется осмыслить и подчинить своей воле как всю доставшуюся ей от Прежних Силу, так и мощь взятого ею тайно кольца Эрасти.

Тайно… Как он боялся, что тарскийка не догадается, не поймет, не клюнет на приманку! Теперь Эстель Оскора, если она уцелеет в своих скитаниях и вернется, сможет дать бой Ройгу и проторить дорогу к Проклятому, без которого Тарру не спасти. В чем, в чем, а в том, что древний бог тумана был лишь первым звеном в цепи, Рамиэрль не сомневался. Так же как и в том, что все отныне зависело только от тарскийки. Залиэль утверждала, что Темная Звезда способна выжить практически везде и что ее сила, хоть и полученная изначально от Ройгу, никуда не исчезает, а может лишь уснуть. Более того, сила эта меняется вместе с самой Эстель Оскорой, и никто не знает, ЧЕМ в конце концов станет тарскийская девочка… В том же, что счет ее годам не отмерен, хоть она, как и эльфы, может быть убита, по крайней мере в начале своей дороги, Залиэль была уверена.

Как бы то ни было, но пока Герика бродит по иным мирам, Ройгу и его Хозяин не добьются своего. Даже если Геро погибнет, им ничего не светит, ибо Тарра может породить новую Эстель Оскору, лишь приняв в свое лоно останки прежней. Конечно, ройгианцы и без материального воплощения Ройгу могут натворить бед, особенно на пару со своим заморским советчиком, но с этим все же можно бороться, хотя сын Астена полагал, что этим займутся уже другие.

Рамиэрль не задумывался о том, что именно случится потом, потому что его собственная жизнь должна была закончиться на алтаре Ангеса, и дальнейшее к нему не имело никакого отношения. Единственное, чего он боялся, это не успеть отшвырнуть на безопасное расстояние оставленный ему Рене браслет с Жаном-Флорентином. Маленький философ не заслуживал небытия…

Оставшись же живым и невредимым, эльф растерялся. Он молча смотрел на темно-синий остывающий камень, отчего-то чувствуя себя предателем. Слишком памятен был тайный разговор, когда он и Залиэль решали, каким образом спрятать Герику, чтобы никто не только не мог пройти по ее следу, но даже догадаться, куда же она делась. Залиэль предложила путь двойного обмана, а он, Рамиэрль, скрепя сердце согласился. Они словно бы заключали договор — три жизни в обмен на надежду для Тарры. И вот оказалось, что его вклад не нужен.

Чем ему заняться теперь, бард не представлял. Конечно, в этом мире оставалось много дел, но ничего такого, с чем не справились бы те, кому это было по чину. Феликс будет укреплять свою Церковь и бороться с нарождающейся циалинской ересью, а сын Рене с помощью Мальвани и Димана править Благодатными землями. Шани и Ланка наверняка уже забыли ужасы, омрачавшие их прошлое, и гоняют настоящих — не белых! — оленей в таянских лесах, торгуют с гоблинами и любят друг друга. Рыгор вернулся во Фронтеру, новоиспеченный герцог еще не стар, и Гвенда наверняка подарит ему полдюжины сыновей; Лупе отрешилась от своего горя, окунувшись с помощью Кэриуна в зеленую магию, а Криза… Криза с Урриком счастливы друг с другом, и хватит об этом!

Рамиэрль из Дома Розы не сомневался, что его друзья будут рады его визиту, но что ему с ними делать? Петь песни? Помогать? Но они обойдутся и без него. Конечно, оставалась Башня Ангеса, но без кольца он мог войти туда, но не выйти. А права на покой он еще не заслужил, да и не хотел он покоя. Увы! Простая жизнь была для сына Астена слишком предсказуема и скучна, а великие тайны оказались не по зубам. Единственной мыслью, которая не пришла в голову Рамиэрлю, была та, чтобы навсегда вернуться в Убежище. Он, конечно, заглянет туда, расскажет все Эмзару и уйдет.