Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

Едва он смолк, как раздался хор злобных возгласов.

– Ты сам изменник и предатель! – наперебой кричали повстанцы.

Многие заявляли, что посланника направил к ним вовсе не король, а дворяне, вступившие в заговор против простого народа. Обещанное помилование называли ложью и обманом.

– Мы знаем, что всех нас ждут тюрьмы и виселицы! – выкрикнул кто-то.

– Он вовсе не королевский герольд! – подхватил другой. – Его мантия сшита из кусков папской сутаны!

Удивительно, с каким упорством эти люди продолжают верить, что протектор на их стороне, подумал я. Повстанцы громко свистели и улюлюкали, потрясая оружием. Лицо посланника побагровело от гнева. Я увидел, как с вершины холма спускается Роберт Кетт верхом на лошади; если герольд рассчитывал взять бунтовщиков на испуг в отсутствие их предводителя, то его намерение провалилось. Кетт, приблизившись к своим людям, приказал им расчистить место, дабы посланник мог прочесть свое воззвание вновь: для тех, кто стоял слишком далеко и не сумел его толком расслышать. Толпа неохотно расступилась, давая дорогу. Люди, которые стояли рядом, бросали на него яростные взгляды и выкрикивали оскорбления.

– Этот напыщенный болван не оставил нам никакого выбора, – сквозь зубы пробормотал Барак. – Если бы он говорил с нами как со взрослыми разумными людьми, а не как со сворой нашкодившей детворы, то скорее бы добился успеха.

– Да уж, – кивнул Николас. – Мне кажется, веди он себя иначе, многие купились бы на его посулы. Но этот тип добился лишь того, что привел народ в ярость. Хотел бы я знать, кто автор этого дурацкого воззвания?

– Протектор, можешь не сомневаться, – отрезал я. – Так же, как и предыдущего. Похоже, Сомерсет – человек весьма недалекого ума, а в политических делах он искушен не более, чем кролик.

– К этим людям можно относиться по-разному, но всякому ясно: затеять эту заваруху их вынудили беззакония, которые творятся вокруг, – сказал Николас, и голос его дрогнул. – Как можно было объявлять их предателями и изменниками?

– Пару месяцев назад ты и сам считал их таковыми, – пожал плечами Барак.

– Но не сейчас, – покачал головой Овертон. – Теперь я думаю иначе.

Он оглянулся на посланника, во второй раз читавшего свое воззвание. Слушатели внимали ему в молчании; в глазах некоторых светился испуг, но значительно больше было таких, чьи взоры полыхали гневом.

То, что случилось потом, я до сих пор вижу в кошмарных снах. После этого страшного происшествия последний шанс покончить дело миром был утрачен безвозвратно. Краешком глаза я уловил какое-то движение; до слуха моего долетел смех, до крайности неуместный в нынешних обстоятельствах. Обернувшись, я увидел Саймона Скамблера, оживленно болтавшего со своими бывшими врагами; они стояли всего в нескольких ярдах от посланника. Когда тот закончил чтение, в воздухе повисла тишина, и в этой тишине отчетливо раздался голос одного из юнцов:

– Давай же, Грязнуля, сделай это! А потом мы угостим тебя пивом!

Саймон выглядел растерянным; дружеское расположение бывших обидчиков, вне всякого сомнения, было ему приятно, однако выполнить их настойчивую просьбу он явно побаивался.

– Да что ты трусишь! – хмыкнул другой парень. – Покажи этому болвану, что́ мы о нем думаем!

Саймон вышел из толпы и остановился напротив посланника. Теперь их разделяло расстояние всего в несколько ярдов. В следующее мгновение мальчик повернулся к посланнику спиной, спустил штаны и продемонстрировал герольду свою задницу. У того аж глаза на лоб полезли; задыхаясь от ярости, он хватал воздух ртом, точно пойманная рыба. Толпу сотряс взрыв оглушительного хохота. Скамблер вилял тощими ягодицами, тем самым усиливая оскорбление. Капитан Друри сделал знак солдату, державшему ящик с углями. Тот моментально извлек горящий уголь и поджег запал. Друри, прижав к плечу длинный ствол орудия, нажал на спусковой крючок. Раздался грохот, из ствола вырвался столб серого дыма, и задница Саймона превратилась в кровавое месиво. Мальчик испустил душераздирающий вопль и зашатался, согнувшись пополам. Заряд пробил его тело насквозь, и, когда он повернулся, я с содроганием увидел, как из раны, откуда хлестала кровь, выпали внутренности. Несколько мгновений бедняга удерживался на ногах, качаясь из стороны в сторону, а затем рухнул лицом вниз. Мальчишки, подбившие его на эту дикую выходку, бросились наутек.

– Нет! – закричал я, проталкиваясь сквозь толпу.

Барак и Николас следовали за мной.

Люди, на несколько мгновений впавшие в ступор, пришли в себя и разразились яростными криками. Толпа моментально ощетинилась остриями копий и пик, направленных на посланника.

– Видали, каково их милосердие? – раздался чей-то дрожащий от гнева голос.

Несколько всадников устремились к вершине холма.

– Этот человек приехал, чтобы убивать нас! – кричали они на ходу. – Все эти разговоры о прощении – вранье!

Посланник, казалось, пребывал в оцепенении, словно бы не вполне понимая, что произошло. На губах капитана Друри, глядевшего на распростертого в луже крови Саймона, играла довольная улыбка.

Я наклонился над Скамблером и осторожно перевернул его. На лице мальчика застыло выражение крайнего недоумения и растерянности, столь свойственное ему при жизни, взгляд остекленевших глаз потух. Застонав сквозь зубы, я опустил ему веки.

– Идемте, оставаться здесь опасно! – донесся до меня голос Барака.

Они с Николасом помогли мне встать. Оба с трудом сдерживали рыдания.

Оглядевшись вокруг сквозь застилавшую глаза пелену слез, я увидел, как повстанцы сомкнулись вокруг посланника и его стражи, явно собираясь отомстить за смерть Саймона. Лица их дышали угрозой, десятки рук тянулись к посланнику, намереваясь стащить его с лошади. Но громовой голос Кетта предотвратил расправу.

– Уезжайте немедленно! – провозгласил он. – Я вместе с вами отправлюсь к графу. Возможно, после того, как вы стали свидетелем нашего гнева, вы посоветуете ему поискать лекарство от наших бед, – угрюмо добавил он.

Толпа неохотно расступилась, пропуская герольда и его отряд. Они поскакали прочь, но, прежде чем успели отъехать на значительное расстояние, дорогу им преградила группа всадников.

– Куда это вы собрались, капитан Кетт? – донесся до меня голос одного из них. – Вы что, хотите покинуть нас на произвол судьбы? А как же ваше обещание жить и умереть вместе с нами?

Я впервые слышал, чтобы кто-то из повстанцев позволил себе разговаривать с Кеттом неуважительно.

– Возвращайтесь и успокойте своих людей! – распорядился посланник, повернувшись к Роберту.

Кетт развернул лошадь, всадники из числа мятежников последовали за ним, а посланник и его свита, включая убийцу Саймона, беспрепятственно поскакали к подножию холма.

Мы с Бараком и Николасом по-прежнему стояли над телом мальчика. К нам подошло еще несколько человек, среди них рыдающий Нетти.