Хроники Империи Ужаса. Гнев королей - Глен Кук

– Похоже на зеркальное отражение интриг старого дьявола.

– Именно так.

– Но его интриги проникают внутрь организаций. Праккия в свое время распространилась повсюду, пронизав собой все, будто некая зараза. Чтобы отражение в самом деле было настоящим, тебе нужны надежные предатели среди его сообщников.

– Тоже верно, – кивнул чародей, – только вряд ли это получится, за одним исключением. Но есть живые люди, о которых нам известно, что он их коснулся, – например, твой сын и твой тесть. И тот и другой, похоже, всего лишь пешки. Никого из них нельзя больше считать вехой на пути к сердцу тьмы.

– Дай мне подумать.

– Так ты берешься?

– Лучший ответ, который я могу дать: все зависит от ряда условий. Куда мы направляемся? Судя по всему, на север? И ты не сказал, с кем хочешь меня свести. Почему я должен тебе верить?

– То, что я тебе не расскажу, ты не сможешь рассказать никому другому.

– Понимаю, – кивнул бин Юсиф.

– Надеюсь.

– А может, и нет.

Чародей понял, что придется кое-что выдать.

– Наш пункт назначения – Башня Ветров в Фангдреде.

– Я помню ту крепость. И помню Кандарин. Тогда я был паршивым юным глупцом. – (Вартлоккур улыбнулся.) – Но этого глупца благословила судьба, и он выжил, став нынешним старым глупцом. Мне не терпится увидеть, какой отпечаток наложило время на этот памятник моей юношеской неосмотрительности.

– Боюсь, тебя ждет разочарование. Ты вспоминаешь другие горы и другую крепость, Вороний Грай, на вершине Кандарина. Вряд ли ты когда-либо видел Фангдред, ненадежно примостившийся на вершине Эль-Кабара.

Память в самом деле подвела бин Юсифа. Он не увидел ничего даже отдаленно знакомого, когда Нерожденный доставил его в Фангдред, и не только потому, что смотрел сверху. Чародей оказался прав: раньше Гарун здесь не бывал.

В отличие от большинства «пассажиров» Радеахара, бин Юсиф наслаждался видом с высоты. В самом Фангдреде он почувствовал себя уже не столь уютно. Он мало кого знал из тамошних обитателей, а некоторые превратили последние годы его жизни в ад.

Бродя по замку в сопровождении отпрыска великой королевы Востока, который рявкал на него каждый раз, когда он хотел к чему-нибудь притронуться, Гарун решил, что ему не терпится перейти к следующему этапу заговора. Если только ему не хватит ума незаметно ускользнуть и исчезнуть.

Даже после того, как его ввели в курс дела, он так и не понял всего до конца. Эти безумцы хотели уничтожить извечное мировое бедствие, иногда именовавшееся Старым Пройдохой. Их амбиции были достойны похвалы, но вряд ли могли воплотиться в жизнь. С тем же успехом можно было вдохновляться идеей возродить Ильказар во всей его жестокой славе или оседлать вихрь.

Чародей вскользь упомянул, что ему нелегко было следить за Гаруном в Хаммад-аль-Накире. Возможно, он намекал, что, когда Гарун туда вернется, это станет еще сложнее.

Гарун решил, что вскоре ему предстоит туда отправиться. Эти люди предпочитали не раскрывать полностью карты, но ему не требовалось многого, чтобы проникнуть в их мысли. Он знал, как работают их мозги – те мало чем отличались от его собственных.

Он мог даже снова увидеть Ясмид.

И он с нетерпением этого ждал.

Ингер проводила поспешное последнее совещание с Джозайей, Натаном и Бабельтоском. Новости этим утром были блестящие. Враждебные группировки пока не успели образоваться. Делегаты платили за все необходимое. Собирались налоги, с которыми с улыбкой расставались местные жители. Возникла угроза всеобщего процветания. Все указывало на то, что собравшиеся на заседание Тинга в самом деле не желают возвращения хаоса, преобладавшего после исчезновения короля.

– Хватит суетиться, – сказал Джозайя. – У тебя все отлично получится. Просто выйди и скажи им то, что говорила мне. Они тебя послушают.

Она взглянула на Фалька, который дремал в маленьком кресле, облаченный в одежду, модную в те времена, когда ее носил Гайя-Ланге. На обновки не было денег.

– Я буду рядом с ним, – успокаивал Джозайя. – Ему не придется ничего делать, просто показаться. Если никто не поднимет шум, он не испугается и никакого приступа с ним не случится. Как он сейчас? – Полковник жестко взглянул на доктора Вахтеля.

– Ты прав, полковник. Я дал ему лекарство.

Старик продолжал исполнять свой долг, несмотря на страх от осознания того, что он – затаившийся рядом с Фальком и Ингер враг. Ингер твердо верила, что он не способен на жестокость, и была права. Вахтель не причинил бы никому физического вреда ради продвижения своей политики.

Гейлс присел рядом с Фальком, поправляя воротник мальчика.

– Помнишь, что делать?

Мальчик кивнул. Он был слегка напуган и нервничал, но выглядел серьезным и решительным, каким только может быть ребенок.

– Хорошо. Ладно, идем.

Бабельтоск вошел первым, в качестве фактора устрашения. Гул сотни голосов постепенно затихал.

Натан ускользнул, намереваясь покрутиться среди публики и послушать разговоры.

Вошел Фальк, за которым последовали Гейлс и Ингер. Мальчик занял свое место на виду у всех. Он не проявлял ни малейшего страха, которого опасался Джозайя, – отчасти из-за плохого зрения, не дававшего ему различить большинство повернувшихся к нему лиц.

Ингер шагнула на трибуну, еле слышно застонав. У нее-то было превосходное зрение, и она прекрасно видела каждое лицо. Многие желали ей всех бед. Она начала свою речь, пытаясь последовать совету Бабельтоска хотя бы раз посмотреть в глаза каждому.

Все было хорошо, пока она не дошла до делегации Седльмайра.

Ее обдало холодом, и она лишилась дара речи, не в силах произнести ничего, кроме бессвязного писка. Казалось, этому не будет конца.

Послышался ропот. Делегаты спрашивали, что случилось.

Гейлсу потребовалось полминуты, чтобы понять. Он оказался не готов к тому невероятному, что предстало его глазам.

Озора Мундвиллер холодно и самодовольно улыбалась. На руках у нее было две пары – короли и валеты. Два Браги, а также Майкл Требилькок и Арал Дантис. Не говоря уже о дамах.

Бабельтоск не мог отвести взгляда от девицы Хельтклер.

Как все эти люди проникли сюда незамеченными? Хотя стражников было немного и никому не ставили задачу высматривать мертвых королей, кто-то должен был хоть на что-то обратить внимание.

Шум становился все громче. Ингер с посеревшим лицом смотрела на них словно загипнотизированная взглядом змеи мышь. Фальк испуганно задрожал. Гейлс шагнул ближе к Бабельтоску.

– Мы теперь в глубокой заднице, но ничего не делай, если только на нас не попытаются напасть.

Бабельтоск узнал только одно лицо, но ощущал все напряжение момента. События разворачивались не по плану и весьма опасным образом.